Битва на арене любви - Шантель Шоу

костюма, ее пальцы дрожали от нетерпения, когда она расстегивала пуговицы на рубашке.

— Моя жена, — сказал он мягко, словно смакуя слова.

Они звучали неплохо. Даже очень неплохо. Это были самые прекрасные слова, которые Драго когда-либо слышал. Но он еще не был готов делиться этими мыслями с ней, поэтому он просто сказал ей, что она красива, целуя ее губы, грудь и сладкое место между ног. А когда она выкрикнула его имя, он наклонился над ней и проник в ее приятное тепло, став с ней единым целым.

Он любил ее страстно и нежно, что трогало Джесс до глубины души. А когда после взаимного удовольствия он привлек ее к себе на грудь и они стали любоваться звездами на ночном небе, она поняла, что сердце ее навеки принадлежит ему.

Глава 12

— Ты и в самом деле принимаешь горячую ванну зимой? — спросила Джесс на следующий день, когда сидела вместе с Драго в бурлящей воде джакузи, располагающегося на террасе с видом на горы. — Бежать до дома в полотенце по снегу, наверное, очень холодно.

В его глазах блеснул лукавый огонек.

— Есть много разных способов быстро согреться, — заверил он. — Позже я тебе это докажу.

Он вылез из джакузи и накинул купальный халат.

— Но сначала у меня есть для тебя сюрприз.

— А я не сделала тебе свадебный подарок, — пробормотала Джесс, обматываясь полотенцем и следуя за ним в дом.

— Через несколько месяцев ты мне сделаешь самый лучший подарок.

Его слова напомнили ей, что, если бы не беременность, вряд ли бы она любовалась прекрасным видом на горы в качестве его жены. Джесс прогнала эту мысль, увидев большой деревянный ящик в центре гостиной.

— Мои принадлежности для резьбы! — восторженно воскликнула она.

— Я попросил прислать все твои инструменты и работы из твоей мастерской в Лондоне, — объяснил Драго. — В замке уже готовят для тебя студию.

Джесс открыла ящик и, опустившись на колени, принялась рассматривать содержимое.

Драго взял в руки изящную фигурку орла и с недоверием осмотрел ее.

— Твоя работа просто потрясающая. А эти крылья? Они просто удивительны.

Он взглянул на фигурку льва, выполненную с совершенством в каждой детали, и понял, что у Джесс необычайный талант.

— Для того чтобы вырезать каждый кусочек, наверное, требуются часы. Ты когда-нибудь изучала искусство?

— Нет. Я хотела бы изучать искусство в колледже, — с сожалением сказала она, — но мне пришлось выбрать более практичную специальность, чтобы прокормить себя.

Драго взял в руки еще одну фигурку, изображающую маленького ребенка. Лицо было таким прекрасным, что фигурка выглядела как живая. Он озадаченно смотрел на другие фигурки, которые Джесс вытащила из ящика. Всего их было семь, явно изображающих одну и ту же маленькую девочку в разном возрасте, — от крошечной малышки до ребенка, катающегося на лыжах с веселой улыбкой.

— Фигурки так красивы, сага. Кто этот ребенок? — Драго пристально посмотрел на деревянную работу, а потом на Джесс. — Она похожа на тебя.

— Ты так думаешь?

Голос ее дрогнул, а глаза были полны боли и опустошения, так что Драго резко вздохнул:

— Джесс, в чем дело? Почему ты плачешь?

Он протянул к ней руку, но она отвернулась и принялась складывать вещи обратно в ящик.

— Я не плачу, все в порядке.

Она встала и ослепительно улыбнулась.

— Все просто великолепно, — сказала она.

Драго почувствовал, что она что-то скрывает, и был разочарован ее недоверием, из-за которого она не раскрывала тайну своих ночных кошмаров.

— Погода просто чудесная, чтобы сидеть дома. Идем, прогуляемся в горах.

Драго уловил отчаянную мольбу в ее просьбе. Ему захотелось встряхнуть ее, заставить открыть причину своих слез, которые она пыталась скрыть. Само собой разумеется, что после того, как гнусный мерзавец предал ее, Джесс никому не доверяла, но она же должна понимать, что Драго не такой, как Себастьян Локсли?

Ее недоверие отдаляло их, и, выругавшись, он с силой повернул ее к себе лицом.

— Кто такая Кэти? — потребовал он.

Интуиция подсказала ему, что это имя, которое она выкрикивает по ночам и отрицает, что знает, кто это, и есть причина боли в ее глазах. Он посмотрел на деревянную фигурку, которую держал в руках, и понял, что она как-то связана с Кэти. Маленький ребенок был вырезан с такой безграничной заботой, такой любовью.

Он посмотрел на Джесс, и сердце его сжалось от испуга в ее глазах.

— Саrа, — сказал он глухо, — ты думаешь, я сделаю тебе больно?

Она сглотнула и покачала головой.

— Нет, — прошептала она.

Драго медленно дышал.

— Расскажи мне о Кэти, дорогая. Кто она?

В наступившем молчании было слышно только тиканье часов с кукушкой на каминной полке, болью отзывавшееся в сердце Джесс.

Она почувствовала, что стоит на краю пропасти, но, когда посмотрела на Драго, поняла, что он поймает ее, если она упадет, что с ним она будет в безопасности. Она вспомнила их свадьбу. Он приложил столько усилий, чтобы сделать этот день особенным для нее, а когда они произносили клятву, глядя друг другу в глаза, она поняла, что ему можно доверять.

— Ты держишь ее, — сказала Джесс хрипло. Она посмотрела на фигурку в его руке. — Кэти моя дочь.

Шокированный больше, чем когда-либо в жизни, Драго заставил себя говорить спокойно.

— У тебя есть ребенок? Где она? И кто ее отец? — Глаза его сузились, внезапная догадка пронзила его. — Это Локсли, не так ли?

— Он не хотел ничего знать, когда я рассказала ему про беременность. — Голос Джесс звучал необычайно тонко. — Мне было семнадцать, я была одна и напугана предстоящим судом. Моя воспитательница предложила, что будет лучше, если я отдам ребенка на усыновление… и я согласилась, потому что не знала, как справлюсь со всем.

Джесс закрыла глаза и не видела противоречивых эмоций на лице Драго: гнев по отношению к мужчине, который причинил ей такую боль, и глубокое сострадание к Джесс, которое заставило его притянуть ее к себе и обнять.

Он гладил ее по волосам, и нежная ласка немного успокоила Джесс.

— Ребенок родился пятого апреля, — тихо сказала она, желая все ему рассказать и излить боль, с которой жила долгие годы. — Она была так прекрасна. Я никогда ничего подобного не видела. Я назвала ее Кэти, потому что это имя казалось мне самым красивым, и я забрала ее домой, потому что любила ее больше всех на свете и не хотела отдавать.

Слезы текли по ее щекам.

— Тогда я жила с Тедом и Маргарет, и они помогали мне. Но у меня