Полуночный Ангел - Джулия Берд

Хью кивнул.

– Когда ты взглянул вверх, на Девилс-Пик, то увидел на вершине следы, которые, вполне вероятно, остались там после большого костра, однако накануне вечером никакою костра ты там не видел. Разве не странно, что кто-то развел в лесу костер, причем умудрился сделать это так, чтобы огня никто не заметил? А может, это было сделано с определенным умыслом? Тебе не пришло в голову, что это было некое тайное действо, священный ритуал?

Хью пристально смотрел на меня.

– Так ты предполагаешь, что четырнадцатилетняя молочница принимала участие в ритуале и ее по какой-то причине сбросили со скалы?

– Или же она упала.

Хью тяжело вздохнул и смерил меня насмешливым взглядом:

– Очень интересная теория, моя дорогая, но малоубедительная.

– Да, но как ты объяснишь бабочку? Ты сказал, что на запястье девушки была вырезана бабочка.

Вот теперь я сумела вызвать у него неподдельный интерес.

– А по-твоему, что это может означать?

– Мистер Френсис утверждает, что многие языческие мифы имеют в основе своей идею трансформации – всякого рода перевоплощения посредством магических предметов. В данном случае речь идет о друидах, а они пользовались неким котлом великой богини Керридвен. Не кажется ли тебе, что эта самая идея трансформации как нельзя более ярко проявляется на примере бабочки? Сначала это уродливая гусеница, которая путем некоторой метаморфозы превращается в прекрасную бабочку.

– Превосходно, Адди! – В глазах Хью горело искреннее восхищение. – Нужно обладать незаурядной проницательностью, чтобы провести подобную параллель. – Он наклонился вперед. – Так ты и в самом деле полагаешь, что девушка была участницей языческого ритуала?

– Да. И это очень правдоподобное объяснение, которое ты не догадался рассмотреть.

– И как, ты полагаешь, мне поступить с этой информацией?

– Я считаю, что надо исследовать то место, где ты видел следы костра.

– Я исходил там все вдоль и поперек сразу же после того, как произошла та трагедия. – Хью задумчиво потер подбородок. – Правда, это случилось так давно. Вполне возможно, что сейчас все покажется иным. Когда ты хочешь заняться этим?

– Сейчас.

Хью взглянул в окно. Солнце медленно скатывалось за горизонт.

– А до утра это дело потерпеть никак не может? – спросил он, едва сдерживая насмешку в голосе.

– Нет! Взгляни на сегодняшнюю дату в календаре.

Хью последовал моему совету, и тут наконец до него дошло.

– 30 апреля! – в изумлении прошептал он.

Я кивнула:

– Вот именно. Сегодня канун Первого мая.

Через некоторое время мы уже были на том самом месте, где впервые познакомились, – на Девилс-Пик. Время было позднее – почти полночь. Мы слышали слабо доносящиеся до нас мерные удары – точно кто-то бил по большому, обитому кожей барабану.

Прохладный, характерный для весны свежий ветерок холодил наши лица и наполнял ноздри необыкновенным ароматом, сотканным из множества самых разнообразных запахов возрождающейся к жизни природы. Несмотря на уже разливающееся в воздухе весеннее тепло, зима так и норовила укусить холодными порывами ветра. На черном бархате неба сверкали мириады звезд. Все мне казалось необыкновенным, волнующим и опасным одновременно. Нервы мои были на пределе.

Воображение рисовало мне друидов в длинных темных накидках с капюшонами, собирающихся для ритуального священнодействия вокруг древнего дуба – их божества. Мне легко было представить себе наших предков-кельтов, которые жили в согласии с природой среди мощных дубов. Леса дарили им кров и защиту от непогоды, плодородная земля кормила их, а небо давало необходимую влагу и тепло. А что еще человеку нужно?

Единственное, что я совершенно упустила из виду, так это то, что друиды практиковали человеческие жертвоприношения.

Тербер Френсис писал, что сначала, во времена матриархата, друидами были стройные сильные женщины, которых называли жрицами Артемиды, а души их обитали в деревьях. Позже в обществе начали доминировать мужчины, они же и стали жрецами. Друиды образовывали высшую касту слагателей мифов – или бардов – и вершителей ритуалов. Они поддерживали хрупкое земное существование своей касты, сохраняя в памяти древние мифы, из которых слагались длинные баллады, передаваемые из уст в уста от поколения к поколению.

Не их ли голоса, приносимые порывами ветра, я слышала сейчас? Голоса мужчин и женщин, поклоняющихся духам, живущим в деревьях.

Хью схватил меня за руку и ободряюще сжал пальцы. Я взглянула на него и увидела, что его глаза горят от необычайного возбуждения. Мы собирались познать запретный, закрытый от чужих глаз мир. Это ли не увлекательнейшее из приключений? И хотя едва ли было разумно рассчитывать на то, что нам удастся стать свидетелями древних ритуалов, сегодня для этого был самый подходящий день – как раз канун праздника костров. Когда еще нам представится подобная возможность?

– Ну что, рискнем взглянуть на то, что, возможно, нас ждет впереди? – улыбнулся мне Хью. В его глазах светилось желание разузнать еще непознанное и еще что-то такое, чего я не могла определить…

Мы медленно шли на звук едва различимых ударов барабана, пока не оказались у скалы, сплошь изрезанной трещинами и узкими проходами, которые вполне могли привести нас к каким-нибудь подземным пещерам. По мнению Хью, в здешних скалах имелось немало пещер. Он обследовал некоторые из них, когда был помоложе, но все подземные дороги неизменно заканчивались тупиками. Если в скалах и находилась большая пещера, то ему не удалось ее обнаружить.

Но откуда еще мог исходить барабанный стук, как не из недр скалы? Мы подходили поочередно к каждому из проходов и прислушивались. Наконец нам удалось отыскать тот самый, нужный нам проход. Четкий мощный звук прокатывался по широкому тоннелю и ударял нам прямо в уши.

– Это именно то, что мы искали! – воскликнул Хью. Глаза его горели. – Жди меня здесь. Я постараюсь выяснить, кто производит весь этот шум.

Я схватила его за руку:

– Я пойду с тобой! – Когда Хью попытался возразить мне, я, призвав в помощь логику, пояснила: – Ведь оставаться ночью в лесу совершенно одной тоже небезопасно.

Он усмехнулся:

– Ах, Адди, моя храбрая и умная девочка! Хорошо, идем.

Он опустился на колени и принялся ползком пробираться по проходу, я – за ним следом. Мы оказались в кромешной тьме. Воздух в пещере был спертым. От сильного аммиачного запаха глаза мои начали гореть и слезиться, но прежде чем я смогла подумать, откуда, собственно, исходит этот удушающий запах, Хью заговорил:

– Нам надо двигаться на звук барабана. Не думай ни о чем до тех пор, пока мы не увидим проблески света впереди. Там явно происходит какое-то действо.