Строго конфиденциально - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На хрен он ему? Машину Корецкого – еще куда ни шло, хотя тоже маловероятно. А бензовоз – нет. Не верю.
– Я тоже так думаю, – кивнул Мамонт. – Но если мы докладываем шефу, бензовоз повесят на него стопроцентно, с гарантией. И лично я в этом говне мараться не хочу. А ты?..
– Я тоже, хотя подполковник мне бы тогда точно обломился. Жалко, конечно… Я хоть и не совсем в Одессе родился, но тоже в СССР. И друзей у меня в России куча. Нет, я в этом говне тоже не хочу мараться!
– Я бы тебе и не дал. Пристрелил бы, чтоб управление не позорил. Шутка. В общем, о пуле мы никому не докладываем. Пока…
– Пока бензиновый кризис не закончится?
– Пока не выясним, чем в Одессе занимается этот Логинов.
– Ясно, – сказал Петров. – И как мы это будем выяснять? Как обычно?
– Как обычно.
– По адресу, который он указал в миграционной карте? Седьмая станция Большого Фонтана? Долго же нам придется его искать…
– Я же говорил, отсталый ты тип, Петров. На курсы тебе надо повышения квалификации.
– Я был недавно…
– У тебя кто сейчас в разработке по взяточничеству? Замначальника РОВД?
– Да.
– Вот и славно, по дороге как раз заполнишь бумаги…
Переехав через переправу, Мамонт вытащил телефон и сказал:
– Выключи радио!
Петров щелкнул кнопкой. Мамонт набрал какой-то номер.
– Алло! – послышалось в трубке.
– Хрю-хрю! – сказал Мамонт.
– Мяу-мяу! – послышалось в ответ.
Петров с трудом сдержался, чтобы не заржать во весь голос. Мамонт толкнул его локтем. Петров замахал руками и отвернулся к окошку, мелко трясясь от беззвучного хохота.
– Привет, как дела, киска?
– Пока не родила, поросенок… Да и отчего, если ты появляешься как ясное солнышко раз в неделю?
– Работа, – вздохнул Мамонт. – Ты же знаешь, у нас очередная пертурбация.
– Ты меня что, собрался бросить?
– С чего ты взяла? – искренне удивился Мамонт.
– Три дня уже не звонишь…
– Так я же говорю, киска, работа. Я знаешь как соскучился?
– Как?
– Ты мне каждую ночь снишься.
– Врешь…
– Правда.
– И как же я тебе снилась сегодня?..
Мамонт вздохнул и покосился на Петрова. Тот уже справился со смехом. Под взглядом шефа майор пожал плечами и демонстративно заткнул пальцами уши.
– Алло! – послышалось в трубке. – Что, наврал, да?
– Нет, конечно. Мне снилось, что ты пришла ко мне в гости…
– Ну-ну?
– Я тебя встретил в прихожей, и ты, как всегда, попросила снять с тебя твои высоченные «шпильки». Я начал снимать, а на тебе была та черная юбка с разрезом…
– И что?
– Я не выдержал и сунул под нее руку. Провел по краю чулка, а потом добрался до трусиков. А ты задрожала и закинула ногу мне на плечо…
– Все, хватит, прекрати немедленно!
– Но ты же сама хотела узнать, что мне снилось. А дальше было знаешь что? Дальше ты вцепилась в мою голову руками и…
– Паша, я тебя убью! Я еще на работе, а после твоих рассказов я уже ничего не смогу написать…
– Я тебе помогу, киса. Минут через тридцать заеду. Я правда соскучился…
– Паша!
– Хрю-хрю! – сказал Мамонт и отключился.
Петров добросовестно изучал темную обочину.
– Эй! – позвал его Мамонт. – Оглох, что ли?
– А-а, уже все, шеф? Договорились?
– Договорились… Открой «бардачок», там где-то папка с бланками. Пиши постановление.
Составлять в дороге процессуальные документы было неудобно, «Мазду» прилично трясло. Но Петров к такому привык. В свете лампы «бардачка» он пристроил на коленях папку и принялся кропать постановление, изредка консультируясь с Мамонтом…
69
Мамонт припарковал «Мазду» у старинного, недавно отремонтированного здания. В нем светилось только два окна на втором этаже да внизу, в вестибюле, проглядывал за стойкой экран небольшого телевизора.
– Жди, я пошел, – сказал Мамонт, выбравшись из машины с папкой.
– Счастливо! – хитро улыбнулся Петров.
Входная дверь была закрыта. Звонка проектом предусмотрено не было, поэтому Мамонт постучал в стеклянную дверь. Мент-охранник смотрел футбол и стука не услышал.
Мамонт забарабанил сильнее. Мент недовольно оглянулся и пробормотал:
– Кого это хрен принес?
Выбравшись из-за стойки, он быстро прошел к входной двери. Над фасадом здания горел фонарь. Но козырек над входом бросал косую тень.
Мент рассмотрел только ноги в навороченных кроссовках, джинсы и папку.
– Закрыто! Чего барабанишь? – недовольно рявкнул он. – Завтра приходи!
– Ты ко мне сам завтра придешь, с объяснительной! – беззлобно сказал Мамонт. – Я к Халецкой, открывай!
– Ой! – засуетился мент с запором. – Извините, не признал в кроссовках! Здравия желаю!
– Привет! Какой счет? – покосился Мамонт на телевизор.
– Ноль-ноль пока, возятся полтора тайма в середине поля, смотреть не на что… Я вам сейчас свет включу, а то на лестнице темновато!
– Не бойся, не заблужусь…
Легко взбежав на второй этаж, Мамонт прошел по коридору и нырнул в просторную приемную. Секретарши уже не было. Павел приоткрыл дверь и сказал:
– Тук-тук! А вот и я!
В еще более просторном, нежели приемная, кабинете в большом офисном кресле сидела женщина лет тридцати трех. Стол перед ней был завален кипой бумаг.
– Ты сумасшедший, – улыбнулась она. – Я после этого твоего чертова сна никак сосредоточиться не могу.
– Ай-яй-яй! – проговорил Мамонт, небрежно бросая на стол свою папку и двигаясь к креслу. – Бедная девочка, совсем заработалась. Придется сделать массаж…
Резко развернув кресло, Мамонт обнял женщину сзади. Его руки нащупали ее груди, язык отыскал заветную точку чуть повыше левой ключицы.
От легкого прикосновения женщина вздрогнула словно от удара током.
Но тут же попыталась вырваться:
– Ты что делаешь? Я же на работе!
– Все равно сюда никто не имеет права зайти! – быстро сказал Мамонт.
Расстегнув пуговку на блузке, он сунул обе руки под чашечки бюстгальтера. Женщина застонала и выгнулась, словно пантера.
– Прекрати… – сдавленно выдохнула она.
– Я жутко соскучился, киса!
– Я тоже…
Не в силах больше контролировать себя, женщина вцепилась в куртку Мамонта и буквально повалила его на себя. Впрочем, делать массаж в кресле было очень неудобно.
Так что скоро Мамонт с хозяйкой кабинета, срывая друг с друга одежду, переместились на стол. Бумаги одна за другой начали сыпаться на пол. Важные, между прочим, бумаги.
Но до них ни хозяйке кабинета, ни тем более Мамонту в этот момент дела не было. Стройное тело женщины выгибалось на столе. Мамонт гладил его руками, сжимал и приглушенно рычал, словно дикий зверь.
Женщина не оставалась в долгу. Ее силиконовые ногти впивались в мускулистую спину Мамонта и оставляли на ней багровые полосы. Но Мамонт не чувствовал боли. Им обоим было хорошо, так хорошо, что, когда все закончилось, они едва не рухнули на пол.
Переведя дыхание, Мамонт открыл один глаз и коснулся языком уха женщины.
– Хрю-хрю!
Та тихонько засмеялась.
– Ты настоящий поросенок. Бессовестный и похотливый… Черт!!!
– Что? – вздрогнул от внезапного вскрика Мамонт.
– Я же не приняла таблетки! И что теперь делать, а?
– А что делать? Если что, будешь рожать…
– Ты что, с ума сошел? – оттолкнула Мамонта женщина.
– Почему? Тебе все равно скоро на пенсию. Будешь ребенка воспитывать…
– Так ты серьезно?
– Ну не брошу же я тебя с животом…
– Господи, дай я тебя поцелую, поросенок!
Женщина прижала к себе Мамонта с такой силой, что у того даже позвонки хрустнули.
– Хороший мой, мне, кроме тебя, никто не нужен…
Но даже в этой ситуации Мамонт оставался Мамонтом. Незаметно покосившись на часы, он скорчил гримасу и быстро чмокнул женщину в щечку.
– Киса, мне уже надо бежать!
– Куда бежать, иди ко мне, я тебя хочу…
– Я тебя тоже хочу, – мягко отстранился Мамонт. – Но я уже опаздываю. Правда… Ты не видела, где мои трусы? А, киса?
– Паша, ты чудовище! – приподнялась на столе женщина.
– А я думал, что я твой поросенок… О, вот они, – удивленно уставился на портрет нового президента Мамонт. – Как ты только умудрилась их сюда забросить? Хорошо еще, что никто не видел. Кто б поверил после этого, что ты за него голосовала?
– Тебя надо лечить, Паша, – вздохнула женщина, опуская ноги со стола. – Подай мою юбку…
– Пожалуйста! Зачем меня лечить, киса?
– Затем, что ты законченный трудоголик. Твоя работа для тебя – все.
– Не все. Без тебя я тоже не могу.
– Ах, тоже?.. Ну, спасибо, любимый!
– Да, кстати, – сказал уже практически одевшийся Мамонт. – Раз уж я все равно к тебе заскочил, подпиши мне одну бумажку…
– Какую бумажку, Паша? Ты что? – чуть присев, чтобы надеть трусики, спросила женщина. – Я же в совещательной комнате, приговор вон пишу…
Приговором были разбросанные по полу листки. Мамонт поспешно начал поднимать их и проговорил:
