Дом там, где сердце - Шеннон Фаррел

– Он просто хочет тебе помочь. Он ведь не может знать, как обстоят здесь дела на самом деле.

Она нахмурилась, разглядывая большой контейнер наверху.

– Что ж, зато у нас есть много кофе, значит, не все так ужасно.

– Нил предупредил, что, если мы пойдем ко дну, это самое главное, что я должен спасти, – пошутил он.

– Это очень мило с его стороны. Он знает, во что я превра­щаюсь, если не выпью хотя бы три чашки кофе в день.

Мюйрин снова засмеялась. Она носилась по палубе со своим старым школьным товарищем, гоняясь за канистрой, которую он раскачивал как раз на расстоянии ее вытянутой руки.

Как раз в этот момент Локлейн вошел на палубу, и она пред­ставила его своему кузену. Она заметила, что Локлейн выглядит особенно угрюмо и разглядывает ее высокого, симпатичного, молодого кареглазого двоюродного брата с долей подозритель­ности.

– Посмотрите, что прислал Нил на мою часть денег. Локлейн смотрел на кофе и варенье и на ее кузена Майкла, такого учтивого и утонченного, в дорогой одежде, и почувство­вал, что Мюйрин вдруг начала ускользать от него.

– Как мило, – уклончиво ответил он.

– Что ж, играя в прятки, работу не сделаешь. Локлейн, по­зовите мужчин, чтобы они перегнали животных в наши загоны, а потом мы подготовим к погрузке лесоматериал. – Она по­вернулась к Майклу: – Как долго ты можешь здесь побыть?

– Боюсь, нам надо будет отправляться уже в конце дня. Это одно из судов Филипа Бьюкенена. Нил смог нам его дать толь­ко потому, что его брат оставил их под его присмотром, пока сам в отъезде в Канаде. Мы бы приехали раньше, да суда были заняты – на них перевозили груз на Западные острова. Нам нужно вернуться, чтобы успеть в очередной рейс. Нил просил узнать, что тебе еще нужно, и мы тебе все привезем, когда при­плывем за очередной партией леса. Вот все документы на груз и бумаги с указанием стоимости акций. А вот оставшиеся день­ги, – он вручил ей небольшой кожаный кошелек. – Нил сказал, чтобы ты вела учет лесоматериала, который продаешь, в этой книге, чтобы все было честно и открыто.

Мюйрин открыла книги и какое-то время консультировала по ним Локлейна.

– Все это впечатляет, – заметил Локлейн, не в состоянии оторвать глаз от великолепного домашнего скота, который вы­гружали с корабля.

Жеребец Мюйрин, Бред, был вороной, и, наверное, это был самый большой конь, которого Локлейн видел за тридцать шесть лет своей жизни. Кобыла Мисти была удивительно похожа на жеребца, и Локлейн не удивился, узнав, что это арабские по­лукровки. Были среди них и обычные тягловые лошади, все подтянутые и чрезвычайно хорошо сложенные, с лоснящейся кожей, что свидетельствовало о тщательном уходе.

Коровы были в основном фрезианские, а также по паре симменталов и харолесских, овцы – все лестерские и шевиотские, даже пара коз и большие белкширские кабан и свинья.

Что же касается домашней птицы, она тоже была высочай­шего класса. Локлейн был уверен, что в поместье сразу же удво­ится количество яиц.

– Вы проследите, чтобы обеспечить этим животным хоро­шие места, пока я займусь лесоматериалом? – спросила у Ло­клейна Мюйрин.

– Конечно. Патрик, помогите миссис Колдвелл разобраться с лесоматериалом. А я пойду к конюшням.

Локлейн старался подавить в себе ощущение, будто его оста­вили без внимания, но был расстроен. А что если Майкл убедит Мюйрин вернуться с ним в Шотландию, сдав все дела управля­ющему? У него защемило в груди и перехватило дыхание. Он понимал, что неправ, но ничего не мог с собой поделать. Они с Мюйрин работали бок о бок и днем, и ночью с тех пор как встретились в Дублине. Чем больше он узнавал ее, тем сильнее чувствовал, как страстно желает ощутить хотя бы легкое при­косновение ее руки или поймать взгляд ее аметистовых глаз.

Он давно перестал думать о Таре, разве что иногда с грустью думал о том, как непостоянно большинство женщин. Ведь и Мюйрин может оказаться такой же. Но пока он не мог найти в ней ни единого недостатка, и их взаимное влечение росло, с каждой минутой.

Когда всех животных благополучно разместили в загоны, Локлейн пошел к пристани, чтобы помочь проследить за погруз­кой леса.

Он подошел к Мюйрин и обнял ее за плечи. – Почему бы вам не пойти в дом, чтобы немного согреться? Мюйрин улыбнулась ему и почувствовала удивительное спокойствие и комфорт оттого, что он стоял рядом с ней, высокий и широкоплечий. Она вдохнула его мужской мускатный аромат, и ноги ее чуть не подкосились. Неконтролируемой волной на нее нахлынуло желание, когда она вдруг вспомнила их поцелуй в постели в Вирджинии в то роковое утро, когда она только похоронила Августина и поклялась начать новую жизнь. И вот теперь, спустя месяц или чуть больше, она стояла рядом с этим загадочным мужчиной, который прошел вместе с ней каждый сантиметр этого пути, где-то споря и возражая, но помогая и подбадривая. Он поддерживал каждую ее идею, даже когда ей казалось, что он сомневается в ее замыслах. Какая-то частица ее души тосковала по старой благополучной жизни в Финтри, по красивому, комфортабельному дому, где она выросла. Но другая ее половина подсказывала ей, что, хоть это и трудный путь, она движется в правильном направлении. Разве ей может не повезти, если рядом Локлейн? Однако жизнь не должна ограничиваться лишь тяжелым тру – дом, ведь так? Должно же оставаться время и для любви. Мюйрин слегка напряглась, когда это слово всплыло у нее в голове. Она серьезно задумалась над ним в контексте своих отношений с Локлейном и решила, что, в конце концов, не так уж странно это слово напомнило о себе. Что для нее означало замужество? Ее идеалом были отношения на равных, партнерство, настоящая близость и тепло, разделенные с любимым.

Она достаточно насмотрелась неудачных браков, да и сама приобрела хоть короткий, но ужасный опыт такого замужества, чтобы осознать: ей нужно что-то иное, не то, что у ее родителей или у Элис с Нилом. Элис с восторгом рассказывала Мюйрин, какие невероятные вещи она должна выделывать на брачном ложе. Мюйрин снова вздрогнула, отчего Локлейн покрепче сжал ее руку и предложил свой пиджак.

– Нет, спасибо, я в порядке. Просто мурашки пробежали, – быстро сказала она.

Она попыталась отвлечься от этих мыслей и ринулась по­могать в переноске особо неподатливого бревна, которое вдруг разломилось пополам и с хрустом упало ей на руку. Она под­хватила его и вскрикнула от боли, Локлейн мгновенно под­бежал к ней.

– Дайте-ка я взгляну! – скомандовал он, взяв ее руку и мяг­ко разгибая ее локоть. – У вас тут приличный ушиб, но, думаю, перелома нет.

– Все будет нормально. От такой ерунды у меня следов не остается, – легкомысленно отозвалась Мюйрин.