Стражи круга жизни - Николай Ревизов

– А где мой корабль.

Адъютант показал на судно стоящее у причала.

Уге Че растерялся. Он даже не ожидал, что суда этой серии еще находятся на вооружении. Три кольца простейшего ускорителя красноречиво говорили – это телега.

– А это точно мой корабль.

Адьютант кивнул. И развел руками.

– Не дай бог, кто узнает, – застонал Уге Че, – не оберешься насмешек…

Он на маршрутном судне вернулся в штаб базы и решительно открыл дверь кабинета командующего.

Капитан Уге Че – Ана Уоштри! – в ответ на возмущенные протесты старый реликтон наполнил голос металлом и скомандовал: – Кругом марш!

Уге Че в бешенстве выскочил из кабинета. Проходя под окнами, он услышал:

– Первый же стоящий корабль, что придет на базу, будет твоим – голос у командующего был заискивающий.

Уге Че сделал вид, что не слышал.

На судне его ожидал еще один удар. Вся команда корабля состояла из рахов и архатерсов, лишь штурман был реликтон. Видя, как капитан смотрит на выстроенный в два ряда экипаж, и какая у него при этом бледная улыбка, штурман попытался успокоить:

– Командующий приказал собрать лучших!

Уге Че внимательно, как и положено капитану, осмотрел судно. Сторожевой корабль типа «Стрелок» имел длинный регистрационный номер, имя собственное таким иметь не полагалось. А что за корабль, который не имеет своего имени? Уге Че долго стоял в боевой части корабля и смотрел на излучатель, а когда к нему подошел штурман, он с ухмылкой сообщил тому:

– Его любой музей примет с радостью!

– Наша задача обнаружить противника и сообщить на базу, – штурман пытался сгладить неприятное впечатление, которое произвело на капитана судно.

– Если мы и обнаружим противника, успеем ли сообщить? – мрачно спросил Уге Че у самого себя.

После осмотра корабля он отправился к командующему базой, тот, ожидая неприятного разговора, с радостью отозвался на просьбу вновь испеченного капитана:

– Конечно можно, – и приказал обеспечить его связью с исследовательским центром.

Его бывший научный руководитель долго молчал, он как всегда не любил торопиться, а потом решил:

– Хорошо, пришлю, – и добавил: – ты там береги свою голову!

– Кстати, капитаны, берут на корабли мои преобразователи? Они такие консерваторы, – поинтересовался Уге Че.

– Что-то я не встречал консерваторов там, где речь идет о собственной шкуре, – хмыкнул бывший шеф.

Новейшие бинары – детище Уге Че, прибыли на базу быстро. Установить их на «Стрелке» не составило особого труда, но на корабле свободного пространства почти не осталось.

На испытание напросился командующий. Старый реликтон облазил судно.

– Тесновато у вас стало, – сделал он вывод, но после того, как бинары разнесли на куски несколько довольно крупных астероидов, он, едва сдерживая восторг, заметил:

– Неплохо! Совсем неплохо!..

«Стрелок», выполняя изгиб траектории полета, не сбросил скорость, Уге Че вдавило в кресло. Он переждал перегрузку, а затем вновь приник к экранам биопроницателей…

«Стрелки» по очереди уходили патрулировать назначенные участки границ Пределов, затем их меняли другие, а они возвращались на базу. Там следовал краткосрочный отпуск, и все повторялось вновь…

На «Стрелке» навигаторская рубка была просторная. Пульты управления функциональными системами корабля расположились в несколько рядов, над ними склонились архатерсы.

Архатерсы, гигантские насекомые планеты Терс, были идеальными операторами. Стоя на двух лапках, они молниеносно манипулировали остальными четырьмя, уследить за их движениями было невозможно. Выпуклые сферические глаза насекомых могли держать под контролем сотни различных источников информации сразу. Были, правда, с ними и трудности, постоянный разум им привить не удавалось и поэтому приходилось внедренный в мозг насекомого логический модуль, постоянно подпитывать активным стимулятором.

Рахи, те совсем другие. Формой тела они напоминали реликтонов, но были много крупнее. Их лица, с выпирающими изо рта клыками, с глазами, ушедшими далеко под лоб, никак не располагали к дружескому общению, но рахи были хорошо приспособлены к физическим нагрузкам, из них получались великолепные механики.

Биопроницатели не замечали опасности, но все знали: тигмены здесь бывают, недавно они уничтожили точно такой же "Стрелок", непонятно, каким образом попавший в засаду.

Вошел штурман, Уге Че оторвался от биопроницателей и вопросительно посмотрел на него.

– Погибший «Стрелок» мы наблюдали в прошлый раз вот здесь, – штурман показал на экран пальцем, – сейчас здесь его нет?

– Может, он упал на звезду?

– Возможно, – задумчиво отозвался штурман, – а может, затерялся в поясе астероидов?..

Со штурманом, Уге Че сошелся сразу, и не удивительно – на корабле реликтонами были только они. Да еще на капитана произвела впечатление татуировка на правой щеке штурмана – изображение листа горного цветка, которые наносили члены экипажей разведфрегатов, что выполняли самые опасные задания. Экипажи разведфрегатов комплектовались исключительно из добровольцев. Уге Че не спрашивал его, почему тот оказался здесь, где служили или ветераны, или после тяжелых ранений… или провинившиеся.

«Стрелок» шел вдоль астероидного пояса, скорость пришлось сбросить. Штурман сидел рядом с капитаном и невидящим взглядом смотрел на экран биопроницателей – его что-то тревожило.

– Тигмены хитры, – неожиданно начал он. – Однажды, а это было у белого Горха, мы шли вдоль зоны – действие преобразователей уже ощущалось… давило на уши так… наш фрегат держал скорость на семи отметках, знаешь, у Горха крупные астероиды.

Уге Че кивнул.

– Мы услышали сигнал бедствия и определили: он шел со «Старика». Пошли на большом катере… группа визуальной разведки, я вел судно… «Старик», большой пористый астероид, полостей в нем, наверное, больше, чем тверди. Я опустил катер в пещеру, откуда шел сигнал. В ней оказалась странная база тигменов. По дну пещеры были установлены саркофаги с прозрачными крышками. В саркофагах лежали реликтоны, некоторые были мертвы. Живые рассказали – тигмены пытали их, болевые ощущения записывали приборами. Пытали жестоко, боль усиливали медленно. Тогда командир сказал:

– Хотелось бы умереть в бою, но только не так!

Тигмены появились внезапно.

– Уводи катер, – приказал мне командир, а сам ударил излучателем, прикрывая наш отход. Когда я поднял судно, то увидел: командира схватили. Связи с ним не было, он что-то кричал и смотрел на меня, по движению его губ я понял: он просил убить его.

– Штурман замолчал, чувствовалось, он взволнован. – Меня за это не осудили – все как будто понимали, но общаться со мной стали реже. А когда я попросил перевода сюда, удерживать меня даже не пытались.