Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Сименон Жорж

– Альбер что-то рассказал?

– Это я задал вам вопрос.

– Около полуночи…

– Вы всегда покидаете дом судьи в столь ранний час?

Снова быстрый взгляд в сторону Терезы, которая скрылась за кухонной дверью.

– По-разному…

Жаль, что все это происходило во время муклады. Потому что муклада оказалась выше всяких похвал. Мегрэ невольно пытался угадать, что это за легкий привкус… Что же за привкус? Так, буквально капелька… Легкий намек на…

– А во вторник? – спросил он у Марселя.

– Во вторник меня там не было.

Мегрэ нахмурился. Секунду он сидел неподвижно, с отсутствующим взглядом, а потом вдруг торжествующе воскликнул:

– Карри! Готов поспорить на что угодно: сюда добавили карри…

– Вы мне не верите?

– Насчет вторника? Пока не знаю, старина. Откуда же мне знать?..

– Я готов вам поклясться…

Конечно, и ему тоже хотелось верить! Как и судье! Как интуитивно хотелось верить и Альберу!

Но и труп не с неба свалился, вот в чем штука!

Глава 4

На глазах у Республики

Что и говорить, Мегрэ не на что было жаловаться. Все прошло хорошо, просто прекрасно, и месье Бурдейль-Жамине даже соблаговолил промямлить что-то невнятное, по всей видимости означавшее поздравления.

Именно Мегрэ остановил свой выбор на здании мэрии, так как в коридорах жандармерии было слишком темно, пахло кожей, капустным супом и немытым телом. В мэрии оказалось намного просторнее, стены были тщательно выбелены, все сияло чистотой. В одном углу висел флаг, на каминной полке стоял бюст Республики. На зеленом сукне стола лежала стопка свидетельств о браке.

Важных персон было немало, и они подъехали на двух машинах. Сначала прокурор, господин Бурдейль-Жамине, преисполненный такого достоинства, что с трудом снисходил до простых смертных, копошившихся где-то далеко внизу; его заместитель, потом следователь, чьего имени Мегрэ так и не разобрал, секретарь суда, судебно-медицинский эксперт, лейтенант жандармерии.

Вскоре из Лусона прибыли еще несколько лейтенантов, посчитавших необходимым перекрыть чуть ли не всю улицу, так что люди, даже те, кто ничего не знал, начинали потихоньку собираться под окнами.

Тело уже перенесли сюда, во двор. Судмедэксперт попросил разрешения работать на свежем воздухе. Принесли козлы, которые установили вместо скамеек. Наконец, явился и весьма встревоженный доктор Бренеоль. Он был немного знаком с прокурором. Оба сейчас же принялись обмениваться любезностями и обсуждать завещание какой-то дальней родственницы.

Все как один курили. За застекленной дверью, ведущей в банкетный зал, еще висели неубранные после последнего бала бумажные гирлянды, а вдоль стен стояли длинные скамьи для матрон.

– Прошу прощения, господа… Дорогой коллега, разрешите побеспокоить…

Врачи во дворе. Представители администрации – в зале, секретарь суда – перед грудой бумаг. Что до самого мэра, он стоял на пороге с очень важным видом и беседовал с одним из жандармов.

В какой-то момент Мегрэ усомнился, а дойдет ли вообще речь до дела – настолько все присутствующие были далеки от совершившегося убийства. Судья как раз начал новую историю о том, как в прошлом году охотился на уток на косе Л’Эгийона.

– Давайте пока начнем? – предложил Мегрэ секретарю суда.

Комиссар принялся диктовать вполголоса, дабы не потревожить всех этих важных господ. Есть ли какие-нибудь новости с утра? Почти ничего. Разве что Тереза опознала по фотографии человека, который во вторник сошел с автобуса. К настоящему времени шофер тоже его опознал, но не смог вспомнить, где этот человек сел в автобус – в Лусоне или в Триезе.

Фотографии разослали по всем направлениям, раздали всем жандармам. Их будут показывать владельцам гостиниц, кафе и ресторанов. Снимок опубликуют в завтрашних газетах. В общем, обычная рутина.

– Устроите нам знатное расследование, а, комиссар? – снисходительно пошутил судья, будто загодя готовясь поставить Мегрэ отличную оценку.

Вернулись судмедэксперты, без тени брезгливости на лице. Вымыли руки в колонке на заднем дворе мэрии. Тупой предмет, как и было предсказано… Очень сильный удар… Черепная коробка так и лопнула… Сейчас приступим к вскрытию…

Здоровый мужчина… Печень немного увеличена… Наверное, любил вкусно поесть…

– Я совершенно уверен, любезнейший господин прокурор, что мой друг Форлакруа, с которым я в тот вечер играл в бридж, совершенно ни при чем…

– Не пора ли, господа?

Они двинулись пешком, выстроившись в целую процессию, так как не было никакого смысла рассаживаться по машинам. И местные жители потянулись следом! И все это под веселым солнышком…

– Прошу вас, проходите вперед, господин прокурор.

Дверь распахнулась до того, как успели нажать на кнопку звонка. Старая Элиза впустила всех в дом. Судья Форлакруа скромно стоял в углу своей большой библиотеки, и все чувствовали себя крайне неловко, так как не знали, можно ли к нему подойти, поздороваться, пожать руку…

– Я вставил ключи во все двери в доме, господа…

В одном из кресел Мегрэ заметил молодую девушку, Лиз, которая смотрела вокруг удивленными глазами, и луч заходящего солнца ярко подсвечивал несколько прядей ее не менее ярких рыжих волос. Надо же! А ночью он и не заметил, что она рыжая, причем огненно-рыжая.

– Не соблаговолите ли нас проводить, господин комиссар? – со вздохом спросил прокурор, очень светский человек, который чувствовал себя неловко, оказавшись в чужом доме при таких обстоятельствах, и который поскорее пытался покончить с неприятными формальностями.

– Сюда… Вот спальня девушки. Комната судьи дальше по коридору. Вот кладовка для фруктов…

Шестеро мужчин в плащах и в шляпах осматривались, наклонялись, трогали разные предметы, кивали головами.

– В шкафу хранятся инструменты. Вот молоток, который, скорее всего, послужил орудием убийства, но отпечатков на нем обнаружено не было…

– В перчатках?.. – уронил судья с таким видом, будто сказал что-то очень умное.

Вся сцена немного напоминала принудительную продажу частного дома с аукциона. Зайдут ли они в спальню к судье? Мегрэ сам открыл дверь. Комната была средних размеров, обставлена скромно, но со вкусом. Снова это сочетание почти деревенской простоты и изысканности.

Инспектор Межа остался снаружи. Мегрэ поручил ему последить за любопытными, понаблюдать за реакцией людей на происходящее, прислушаться к разговорам. Дидин стояла в первых рядах, периодически качая головой и умело скрывая возмущение, что ее оставили в толпе зевак – ее-то, которая все устроила, все организовала!

Следователь и прокурор, отойдя в уголок, тихо переговаривались. Прокурор кивал, соглашался. Потом подошел к Мегрэ:

– Мне сообщили, что вы хотите на два-три дня оставить главного подозреваемого на свободе… Тонкий, очень тонкий момент, все-таки сокрытие трупа не подлежит сомнению… Что ж! Если вы возьмете на себя ответственность… С вашей репутацией… Мы оставим вам ордер на арест. И, наверное, еще один незаполненный ордер, да?..

Довольный прокурор прикрывал веки. Он так улыбался.

– Пожалуй, господа…

Процессия направилась к выходу. Дела были окончены. Доктор Бренеоль, извинившись, попросил разрешения остаться со своим другом Форлакруа. Остальным же оставалось только рассесться по машинам. Приподнять шляпу на прощание, пожать руки…

Мегрэ глубоко вздохнул.

Уф! Можно было начинать расследование!

Она стояла перед ним, поджав губы – сухонькая, с видом оскорбленного достоинства.

– Когда захотите меня видеть, возможно, я смогу поделиться интересной для вас информацией…

– Ну конечно, мадам Дидин! Знаете что… Я зайду к вам сегодня вечером.

Она удалилась, прижимая к груди накинутую на плечи шаль. Поодаль, тут и там, небольшими группами стояли местные жители. Все смотрели на Мегрэ. Деревенские мальчишки бежали за ним по пятам, и один из них презабавно передразнивал тяжелую походку комиссара.