Осколки нас (СИ) - Грин Эмилия

Но что такое везение, когда дело касается Лебедевой?

Конечно же, моя ненаглядная почивала. Зареванная. В обнимку со своей куклой. Платье ей новое сшила. Красное. Одна против целого мира. И, я, мудак, который не смог ее защитить…

Снова посмотрел на связку…

Соблазн был велик, и, если бы не соседка… Ну, реально подумает, что я псих конченный. Лучше заполучить эту Свету в союзники, чем, в конец, с ней разругаться.

Да и не хотелось мне любить ее под водярой. Чего уж там. Наш с Лебедевой выстраданный первый секс должен быть другим. Уж точно не на комоде или в подсобке…

Вибрация мобилы прервала неиссякаемый поток моего больного сознания. И какого хера понадобилось Артему в столь поздний час?

— Слушаю! — устало прикрыв веки, массировал виски.

— И где ты потерялся? — недовольно поинтересовался брат.

Увы, пришлось пропустить традиционное заседание нашего «джентльменского клуба» сегодня вечером.

— Появились кое-какие дела. Хотя, ты же сам сказал, я херовый игрок в покер…

— И с этим не поспоришь, — покоробил его ледяной смешок.

Где-то на заднем плане услышал басистый смех Левицкого.

— Наш Д’Артаньян вызывает тебя на дуэль. Собрался мериться «шпагами». — Наигранно серьезно.

— Кирюха-а, жди секундант-о-в!!! — проорал в трубку загашенный Павлик. — Схлестнемся в честном бою-ю!!!

Посмешище.

— Тём, выруби его, а?

— Разбирайтесь сами. Я че крайний?

Еще один.

— Че делаешь-то? — поинтересовался брат.

— Дрочу! — тихо выругался, пытаясь сообразить, в какую сторону мне повернуть, чтобы добраться до своего холостяцкого убежища.

Все же алкоголь выстрелил в башку…

— Перифразирую: опять убиваешься по своей Алине? — заржал родственничек.

По своей Алине…

ХА-ХА.

А ведь она реально могла стать моей… Псих е*бучий.

— Я походу облажался. Жру водяру у нее во дворе. Не знаю че делать… У меня есть ключи от ее квартиры. Может, вернуться?

— Кирюх, ты мертвого за*бешь. — вздохнул, — Скинь геолокацию. Я тебя заберу от греха, Ромео. Пока кого-нибудь не изнасиловал или не прибил. А с утра побазарим.

Глава 25

Только с утра поговорить нам не удалось — Артем умотал на работу, а я провалялся в его холостяцкой берлоге до обеда.

Забыл, когда в последний раз оставался у брата с ночёвкой, хотя с моего последнего визита здесь ничего особо не изменилось. Аскетичный ремонт. Холодные белые и светло-серые оттенки. Идеальный армейский порядок. Все вещи на своих местах.

По будням родственник обитал здесь, а на выходные уезжал в новый загородный дом. Хотя, вот убейте, не понимал, зачем этому социофобу такой огромный домина? Гостей он не принимал, вечеринки не устраивал, семью заводить не собирался…

Однако, давно уяснил — душа старшего брата — потемки.

Приняв контрастный душ, я включил кофемашину, медленно осматриваясь на абсолютно стерильной кухне. Интересно, Темыч хоть раз пользовался ей по назначению? Потому как просторное щедро освещенное светодиодами помещение больше напоминало операционную, нежели место, где принимают пищу.

Вконец обнаглев, я зашел к нему в спальню.

Распахнув двери гардеробной, отыскал в ее недрах стеллаж с костюмами, позаимствовав у хозяина квартиры белоснежную рубашку и брюки — моя-то одежда после «боевых действий» благополучно отправилась в мусорку.

Дикарка Алина постаралась.

Приодевшись, я заметил, что брюки немного болтаются — вот даже похудел на нервной почве. И снова заслуга одной роковой мадам… Усмехнувшись, потянул за ручку выдвижного ящика, в надежде отыскать там ремень, однако обнаружил кое-что более занятное…

Старенький фотоальбом.

Щемящей тоской накрыло, перелистывая странички, с которых мне улыбались мама, отец, Темыч, чересчур долговязый для десятилетнего возраста, и я — трехлетний щекастый пирожок. Реально из-за щек глаз не было видно.

К сожалению, я почти ничего не запомнил из своего счастливого детства… Первые наиболее отчетливые воспоминания уже связаны с жизнью в интернате. И, увы, светлого и позитивного там немного.

Перелистнул еще одну страницу, и внутренности ошпарило, зацепив взглядом дату…

Фотография, на которой Артем, жизнерадостно улыбаясь, кружил в объятиях нашу миниатюрную красавицу-маму, была сделана за день до аварии, после которой от нашей семьи остались одни осколки.

Мама погибла на месте. Отца увезли по скорой, чуть позже сообщив, что он "скончался" в реанимации. Все это я узнал гораздо позже, так как в трехлетнем возрасте еще не особо соображал… Правда, на каком-то интуитивном уровне чувствовал, как раньше уже никогда не будет… Детство слишком быстро закончилось.

Поморщившись, я закрыл фотоальбом, сунув его обратно в ящик, и, вызвав такси, погнал забирать тачку, которая осталась у Лебедевой во дворе.

Наконец, добравшись до офиса, я ощутил острую потребность взбодриться чашечкой кофе. Хорошо, на первом этаже нашего бизнес-центра располагался неплохой ресторанчик… И, по чистейшей случайности, я занял место за столом, откуда открывался лучший обзор на стойку администратора.

Только вот незадача — моей дикарки Алины на месте не оказалось.

— День добрый. Сегодня я буду вас обслуживать! — через губу приветствовала меня новая официантка. — Может, хотите заказать что-то сразу?

Хочу. Еще как… И сразу, и чуть попозже… И пить ее ночь напролет…

Пробежал языком по соленой на вкус ранке в углу рта.

— А где Алина? — продолжая крутить башкой во все стороны.

— Артем Александрович, похоже, запер ее в своем кабинете, и уже два часа держит в заложниках… — сухо отрапортовала блондинка.

Что бл*ть?

С грохотом опустил кулак на стол.

— Ничего не путаешь? — я выпрямился, сверху вниз зыркая на девчонку, которую, судя по бейджу, звали Александра.

— А что тут можно перепутать? — пробубнила эта Саша сникшим голосом. — Шеф позвал ее обсудить какое-то предложение… В подробности меня не посвящали, — пожала плечами, — но что-то они там засиделись…

Определенно.

Наплевав на пустые угрозы его секретарши, я без стука открыл дверь в кабинет брата.

— Не помешаю?

— Уже помешал, — темные брови родственника сошлись на переносице, — Но что с тобой, таким неугомонным, делать? День добрый, Кирилл.

А добрый ли? Лебедева, сидящая напротив Артема, как по команде опустила глаза, отчаянно изображая, что не желает меня видеть. Вот это зря, потому как я уже смертельно соскучился, рассчитывая на скорейшее продолжение нашего развеселого общения.

Внезапно Темыч усмехнулся.

— Кирюх, смотрю, у тебя прошлая ночь удалась? Что за кошка дикая поточила когти о твою морду?

Провокатор херов.

Вмиг Лебедева переменилась в лице. Щечки порозовели. Судорожно задышала, сминая темную ткань подола пальчиками.

— Моя девочка дрессировала меня, — выразительно посмотрел на Алину, — сегодня ночью продолжим.

Это мое заявление будто повисло в воздухе. Секунда… две… и Она все-таки повернула голову, адресовав мне свирепый взгляд.

А ты что думала, я не вернусь за новой порцией кровавых отметин и твоих криков? Да мы скоро на пару оглохнем, Сокровище. А всего-то надо было показать, что я тебе нужен.

От воспоминаний сердце зачастило, горячая кровь ударила в пах. Слюни текли, упиваясь её реакцией. Ну, надо же… Оскорбленная до глубины души благодетель! Будто не она вчера так безбожно текла в моих руках.

В свою койку меня повела, явно не сказку читать перед сном.

Тихоня…

Нагло пялился, даже не пытаясь скрыть намерения в ближайшее время довести начатое до бурной логической кульминации. Заняться с ней любовью. Прикусил кончик языка, прикинув, как долго еще до ночи…

— Алина, можешь идти. Но мы еще не закончили… — Артем многозначительно кашлянул.

Сука. Не закончили они. Зато я тебя сейчас кончу. Брат называется…

Лебедева поднялась, смерив меня печальным взглядом. Бледная и совсем сникшая. Под ребрами неприятно кольнуло. Мне чуть ли не до боли захотелось крепко ее обнять.