Золото шаманов - Юрий Гаврюченков

– А чего тут разбирать-то, – донёсся до меня Славин голос. – Разобрали же вроде?

– Приказано разбирать дальше, – отозвался Толян. – Главный инженер комбината сказал.

– Пещера там внутри здоровская, – сообщил корефан. – Не первая, а дальше. Сосульки с потолка свисают и озеро потрясное. Во, смотри, – он достал из кармана уцелевшие пизолитины, – жемчуг я там нашёл. Видал какой!

Цирики столпились, дивясь находкой. Я тоже не утерпел полюбоваться пизолитом и пропустил появление хозяина.

– С возвращением, работнички.

Я остолбенел. Властной походкой к нам вышагивал Проскурин. Вадик за моей спиной тоненько икнул. Полковник приближался. Лицо его было непроницаемо, словно у древнего каменного изваяния. Сходство с истуканом дополняла его грузная, будто налитая небывалой силой фигура. От неё исходила плотная волна спокойной уверенности. Проскурину было некуда торопиться, здесь всё принадлежало ему, впереди была вечность. За хозяином плёлся Доронин и, не дойдя до нас, изнурённо опустился на камень.

– Здравствуйте, Феликс Романович, – учтиво поздоровался я, больше не сомневаясь в своём помешательстве. Однако морда вытянулась и у Вадика, а корефан нахмурился. Хорошо зная Славу, я просто слышал, как он со скрипом ворочает мозгами. Значит, я был не одинок и галлюцинация оказалась массовой. Либо в пещере действительно произошло нечто, но Проскурин остался жив.

– Зря вы ушли, – полковник обвёл нас пронзительным взглядом угольно-чёрных глаз. – Я уж думал, что не встречу вас больше.

В воздухе повисло странное напряжение. Даже цирики застыли, не понимая, что к чему. Славино лицо медленно расслаблялось, приобретая выражение доброжелательного спокойствия. Он улыбнулся и подмигнул Проскурину.

– Мы с утра на работе, а это главное, – доложил корефан. – Щас похаваем, да приступим. Вообще-то за обедом надо посылать.

Повинуясь движению раскосых глаз Проскурина, Володя снял с плеча карабин.

– До-ронин! – противным жестяным голосом проорал Слава. Командные раскаты заставили мусора вспомнить армейскую молодость. Он проворно оторвал зад от камня и подскочил к нам.

Слава принялся наводить порядок.

– Почему оружие не чищено? – обернулся он к Володе. – Доронин, ты за личным составом своим смотришь? Дай сюда, – Слава протянул лапу к СКС. Завороженный столь плотным налётом, Володя послушно отдал карабин.

Дальше всё произошло очень быстро. Хитрость была не столько в скорости, сколько в чёткости отработанных движений. Слава вырвал из рук купившегося на столь элементарный накат мусора винтовку, прикладом врезал здоровенному Васе по горлу, стволом ткнул стоящего слева Толяна в лоб, а тяжеленным берцем заехал Володе по яйцам. Скинул предохранитель, передёрнул затвор и выстрелил бросившемуся наутёк Доронину в спину. Цирик упал, а Слава переключился на убегающего полковника, выпуская вслед пулю за пулей. Винтовка остановилась. Проскурин скрылся в пещере.

– Как заговорённый, – выдохнул Слава и повернулся к нам. – Не стойте, оружие берите!

Меня долго уговаривать не пришлось. Я подобрал камень и с удовольствием огрел Толяна по многострадальной башке. Такой уж неудачный выдался у неё денёк! Опешивший было Вадик расторопно занялся хрипящим Васей. Из его кармана Гольдберг извлёк «наган». Мне же не повезло – Толян ходил без оружия. Слава, добавив Володе прикладом по черепу, выцарапывал из подсумка патронные сборки.

Из-за отвала осторожно высунулся Димыч с АКМом наперевес. Секунды ему хватило, чтобы понять расклад, но изрешетить нас не позволил Вадик. Хлопок «нагана» и щёлкнувшая по камням пуля заставили «прапорщика» убраться назад.

– Слава, – крикнул я, указывая в сторону гряды, – смотри, автоматчик!

Нервы у корефана были всё-таки из железа. Он даже не дёрнулся, лишь дыбанул исподлобья на отвал и плавно загнал в обойму патроны.

– Держи его там, – бросил Вадику, – не давай высунуться. А ты, Ильюха, за мной! – Он передёрнул затвор и потрусил к машинам. – Да не стой ты на виду, – одёрнул застывшего во весь рост энтомолога. – Притырься куда-нибудь, что ли.

Короткая очередь с вершины гряды шуганула нас, взбив фонтанчики пыли почти у самых ног. Мы бросились врассыпную. Снова заработал АКМ. Укрыться в узком коридоре было невозможно, выручал лишь тот фактор, что внимание Димыча рассеивалось на две бегущие в разные стороны цели, да и стрелок он был неважнецкий. Слава с Вадиком открыли ответный огонь, загнав автоматчика обратно, я же что было силы понёсся в обход, рассчитывая, что в мёртвой зоне, когда подойду вплотную, достать меня будет невозможно. Слава что-то орал, но я твёрдо шёл к намеченной цели. Обогнув последнюю кучу породы, я приготовился было атаковать, когда навстречу выскочил Лепяго. Он налетел на меня, сбил с ног. Мы покатились в обнимку, пересчитывая рёбрами раскиданные по земле камни.

– Андрей Николаевич… – просипел я, отпихивая тяжеленное тело.

Лепяго, похоже, ничего не соображал, настолько был напуган. Меня он не узнал и с ошалелыми глазами пополз прочь, пятясь по-рачьи. Над ним возникла фигура Димыча, «калашников» ещё дымился.

«Каюк», – подумал я, откидываясь на спину, словно побеждённая собака, которая открывает живот и горло. Руки я также поднял, демонстрируя полное отсутствие оружия, будто бы это могло мне чем-то помочь. «Прапорщик» оглядел нас с Лепяго, явно не собираясь стрелять. Ему больше всего хотелось скрыться, чем быстрее, тем лучше. Он явно жалел, что вообще оказался тут. Убивать никого не стал и, наспех убедившись в полной нашей лояльности, ринулся в лес. Правильно, зачем ему напуганные археологи?

Все эти мысли пронеслись в одно мгновение. Я ещё лежал на спине, задрав трясущиеся ладони, когда над головой послышался хруст камней и на нас вышли Слава с Вадиком.

– Кому в плен сдаёшься? – спросил Гольдберг.

Я сел, меня колотило. Слава быстро огляделся, но Димыч чесал со всех ног и за деревьями его не было видно.

– «Прапорщик»… – указал я подбородком на качающийся кустарник, – не стал в меня стрелять.

– Чего ты на него полез? – буркнул Слава. – Говно с перепугу в голову ударило?

Я молча встал и поднял за локоть Лепяго. Тот уже начал приходить в себя и пытался отряхнуться.

Заревели двигатели ЗИЛов.

– К машинам не успели, – сказал Вадик.

– Ну и хрен с ними, пускай себе гребут, – Слава повлёк нас в сторону от площадки. Пещера скрылась из вида. Послышался гомон – очевидно, выгоняли рабочих. – Сейчас они уберутся, а мы пойдём посмотрим на золото.

Подталкивая директора, мы просочились в кусты и шли, пока не упёрлись в скалу. Отсюда сквозь листву можно было рассмотреть, что творится между отвалами. Там сновали люди. Некоторые с оружием. Проскурина я не увидел.

– Грузятся в машины, – сообщил Слава, – как бы засаду не оставили.

– Менты – народ бздиловатый, – сказал я.

– Что вы наделали, – испуганно прошептал Лепяго. – Феликс Романович этого так не оставит. Даже страшно подумать…

– Вот и заткнись, – оборвал его Вадик.

– Тихо, – приструнил его Слава и покосился на директора. – Продолжай, чего там страшно подумать?

– Вы же стреляли в конвой! – Андрей Николаевич ещё не видел дохлых ментов, иначе бы вообще обалдел. – Вас теперь будут ловить.

Машины за каменной грядой начали трогаться с места. К тому времени рабочие исчезли из поля зрения.

– А если бы мы убили кого, – спросил я, – какие бы меры принял тогда господин Проскурин?

– Объявил бы розыск! – вскинулся Андрей Николаевич. – Здесь отработанная система. Всё кругом оцепят, будет не выбраться.

– А ведь это ему грозит потерей несметного количества золота. Мы же молчать не будем, когда поймают. Придётся сдать находку в казну. Нет, вряд ли Проскурин станет действовать официальным путём. У него тут большая гвардия?

– Какая ещё гвардия, – печально вздохнул Андрей Николаевич.

Мы стояли, прислушиваясь к шумам на площадке. Гул моторов понемногу стихал. Пребывание в укромном месте действовало на меня крайне успокаивающе. Хорошо бы вообще отсюда не вылезать!

– Наверное будет искать своими силами, как думаешь? – глянул я на Славу.

Тот пожал плечами.

Когда ЗИЛы замолкли где-то вдали, мы выбрались из кустов и скрытно приблизились к отвалу. Взобравшись на самый верх гряды, Слава изучил местность.

– Вроде все убрались, – резюмировал он. – Слышь, Ильюха, надо бы рыжьё перепрятать, пока нет никого, только как под землю без фонарей пойдём. Давай, думай, ты у нас голова.

– Сделаем факелы из веток. Штуки по три на человека. Должно хватить.

– Вы хотите лезть в пещеру?! – испугался Лепяго. – Там же харги!

Упоминание о страхолюдных демонах моментально отбило желание искать сокровища. На лице Вадика отразилось сомнение в целесообразности похода, даже Слава заметно погрустнел. Я представил, как мы сами лезем в когтистые мохнатые лапы и передумал приближаться к пещере. Меня туда никаким золотом не заманишь. А если демоны нам вчера приглючились (чему свидетельство – живой и здоровый Проскурин), то и золота тоже никакого нет.