Адвокат на час - Наталья Борохова

Но менеджер был чем-то недоволен.

– К вам обязательно придерутся на суде. Вы не могли этого видеть! Наверняка нам придется отозвать наши предложения обратно. – Его голос звучал обреченно.

– Как это отозвать? – всполошился журналист, для надежности вцепившись в папку с заветным текстом договора. – Я все видел.

– Ох, ну как вам объяснить? – развел руками мужчина. – Во-первых, вы лежали, выполняя упражнение с гантелями. Не очень удобный угол для обзора, вы не находите? Кроме того, существует минимальное расстояние, рекомендованное для установки тренажеров, для обеспечения безопасности в эксплуатации. Так вот это расстояние плюс ваше неважное зрение (я вижу, вы носите очки) – короче, юристы «Жемчужины» разнесут нас в щепки! Вы не могли видеть эти мелочи, и точка! Что же делать? Должен же быть выход!

Журналист несколько минут размышлял. Наконец лицо его просияло.

– Вспомнил! Вспомнил!

– Что? Говорите скорее.

– Я пододвинул скамейку ближе к тренажеру инструктора. Я был совсем близко от нее.

– Вы, должно быть, фантазируете?

– Нет, конечно. Правда, я рассматривал не крепления, конечно. Мне глянулась фигурка инструкторши, грудки там, попка. Ну, вы меня понимаете? Кроме того, скажу честно, меня всегда чертовски возбуждает запах женского пота.

– А вы, оказывается, шалун!

– Есть немного. Но эти тонкости, думаю, будут неинтересны суду.

– Да, конечно. Только как мы сможем это подтвердить? Я имею в виду, вашу возможность видеть такие мелочи, как крепления?

– Нет ничего проще! У меня есть фотография, сделанная одним любителем на свой мобильный телефон. Взгляните.

Менеджер уставился на снимок.

– Видите эти отметины на полу? Недавно один деятель делал мелкий ремонт и подкрасил металлические детали скамьи белой краской. Но сделал это неаккуратно, оставив следы на покрытии. Благодаря оплошности техника можно прекрасно представить себе место, где обычно располагалась скамья. Здесь же следы не совпадают. Значит, она была сдвинута со своего обычного места. Ну как, подходит объяснение?

– Вы мне очень помогли! – искренне ответил Логинов…

– Так, значит, этот прохвост сдвинул скамью, для того чтобы обнюхать нашу инструкторшу? – удивилась Дворецкая. – Значит, он сам грубо нарушил технику безопасности и спровоцировал несчастный случай?

– Вот именно! – ответил Логинов. – Стало быть, мы зря виним девушку. Конечно, у нее не все дома, если она не умеет правильно разобрать штангу. Но все-таки если бы скамейка этого донжуана стояла на своем привычном месте, несчастья бы не произошло.

Дроздову раздражало самодовольство Логинова, и она поспешила внести ложку дегтя в его бочку с медом.

– Вы редкий выдумщик, Олег Валентинович! Но как вы собираетесь использовать полученные сведения в суде? Расскажете судье о своем шоу с переодеванием?

– Нет, конечно. Теперь, когда нам известны истинные причины происшествия, мы сможем правильно выстроить защиту инструктора. Дело будет прекращено, а гражданский иск лопнет, как мыльный пузырь.

– А вы не боитесь обвинений в мошенничестве? Как я понимаю, на руках у этого любителя халявы осталось важное доказательство – договор.

– А вы его читали? – расхохотался Логинов. – Согласно этому договору, гражданин N. собирается закупить у «World Gum» спортивное оборудование на сумму 30 тысяч долларов.

– Ты не знала, милая, – вставила Дворецкая, – но «Жемчужина» является официальным дилером этой всемирно известной фирмы. Так что, если гражданин выражает намерение закупить тренажеры, мы с легкостью можем ему в этом помочь.

– Продукция отличная, Анастасия Евгеньевна, поверьте на слово, – поднял вверх большой палец Логинов. – Клиент будет доволен.

Вот только сама Дроздова почему-то не была довольна…

Традиционный воскресный обед Дворецкой шел по заранее спланированному сценарию и, казалось, не сулил никаких неожиданностей. Та же столовая, красиво декорированная свежими цветами, тот же состав участников, что и всегда: дети Вероники, старый доктор, Анастасия, ну, и, конечно же, сама Дворецкая.

Кажется, в тот день подавали искусно приготовленное седло барашка с гарниром из овощей. В бокалах плескалось вино, а за столом едва тлела беседа на совершенно неинтересную тему между Пироговым и Вероникой. Дети изредка отвечали кислыми улыбками, вежливо подтверждая вечную правоту матери. Для них семейная традиция, тщательно лелеемая Вероникой Анатольевной, давно уже стала костью в горле, но вызывать на себя недовольство маменьки никто не желал. Они вообще не принимали участия в разговоре, давно сформулировав для себя новое правило: чем скучнее беседа, тем быстрее закончится еженедельная пытка.

Подали десерт и кофе. Сама Вероника предпочитала особый сорт китайского чая, который прислуга заваривала ей в специальном чайнике. Вот и сегодня, налив чай в чашку, Дворецкая вдохнула знакомый аромат. Рука потянулась к тарелочке с бисквитом.

Она сделала первый глоток, неожиданно закашлялась. Чай пролился на скатерть, оставляя влажное желтое пятно.

– Ч-что? Что это такое? – спросила она, подавляя приступ кашля.

– Ваш чай, Вероника Анатольевна, – испуганно произнесла кухарка, подкладывая под блюдце хозяйки свежую салфетку.

– Оставь! – в сердцах оттолкнула ее Дворецкая. – Не болтай ерунды, я хорошо знаю обычный вкус моего чая. Признавайся, что ты туда намешала?

– Господи упаси! – сложила руки домиком кухарка. – Как вы могли подумать!

– Постойте-постойте, голубушка! – вмешался вдруг Пирогов. – К чему такая паника? Просто я добавил в чай несколько капель замечательного средства. Оно превосходно тонизирует и повышает работоспособность. Вы забудете о проблемах с памятью.

– С чего вы взяли, что у меня есть такие проблемы? – неожиданно резко сказала Дворецкая. – Убирайте. Не буду пить!

– Но, голубушка! – воскликнул доктор. – Настойка совершенно безвредна. К тому же она не имеет выраженного вкуса и запаха. Я даже удивился, как вам удалось ее почувствовать.

– Это меня и пугает! – отозвалась Дворецкая. – Сколько того, о чем я не подозреваю, мне подкладывают в пищу и подмешивают в питье?

– Но, милая, это же из лучших побуждений!

– Лучшими побуждениями выложена дорога… Сами знаете, куда. Небось хотите меня туда побыстрее отправить?

– Что вы говорите, Вероника, – всполошился врач. – Как вы вообще могли подумать, что я на такое способен?

– Никто из нас не знает, на что он способен. Вы посмели добавить мне в чай новое лекарство, даже не поставив меня в известность.

– Простите, дорогая, в другой раз…

– Другого раза не будет. Ваш поступок возмутителен. Мне кажется, я вам дала слишком большую свободу действий.

– Я так понимаю, Вероника, вы отказываете мне от дома? – выпрямился доктор.

– Ничего подобного. Просто впредь я буду относиться к вашим рекомендациям с известной долей осторожности. Вы, конечно, по-прежнему будете назначать мне лекарства, но покупать их в аптеке, следить за дозировкой и подавать их мне будет Анастасия.

– Я?! – Настя едва не поперхнулась ягодным желе, настолько неожиданным для нее оказалось заявление хозяйки. – Но, Вероника Анатольевна, я ничего не понимаю в лекарствах.

– Разберешься! – резко пресекла ее возражения Дворецкая. – Тебя никто не просит выписывать мне рецепты.

– Позвольте спросить, – сказал доктор звенящим от сдерживаемого гнева голосом. – Почему именно этой особе вы доверили столь серьезное дело? Неужели вы верите ей больше, чем мне?

– Не считаю нужным это скрывать от вас, – заявила Дворецкая. – Эта девушка в нашей семье – человек новый. Она не заинтересована в моей смерти, так как, полагаю, ее устраивает сегодняшнее профессиональное положение и образ жизни. К сожалению, не могу сказать подобное ни про кого из вас.

Она обвела взглядом присутствующих, с удовлетворением отмечая, что безликие маски, которые окружали ее всякий раз во время семейных обедов и ужинов, исчезли. На нее смотрели глаза: испуганные, удивленные и недоумевающие.

– Вероника, голубушка, вы в своем уме? – не унимался доктор. – Меня-то в чем вы обвиняете? Неужели у меня есть мотив дожидаться вашей кончины?

– На первый взгляд нет. Но разве я могу поручиться, что с вами не нашел общий язык тот, кто действительно этого желает, – она смягчилась. – Мой бедный друг – вы можете стать пешкой в чужой игре, поэтому я просто вынуждена отдалить вас на безопасное для меня расстояние. Для вашей же пользы.

Но, по всей видимости, доктор собственную пользу понимал иначе. Он был раздражен, уязвлен, обижен. Но у каждой неприятности есть своя причина и свой виновник, и Пирогов не нашел ничего лучше, как ополчиться на Анастасию.

– Я в принципе мог предполагать, что так оно и будет, – заявил он, испепеляя Дроздову огненным взглядом. – С тех пор, как в доме появилась эта девица, вас, голубушка моя, словно подменили. Вы больше не доверяете мне, вы игнорируете детей. Ручаюсь, эта пробивная особа засорила вам мозги своей ересью. Вы бы сами ни за что до такого не додумались. Это же надо такое предположить – я дожидаюсь вашей смерти! Клянусь, это все она.