Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Юлия Шилова

В эту минуту рассудок начал окончательно меня покидать, и я безумно захотела покрыть своего любимого страстными поцелуями. Мне было совершенно наплевать, что я стою посреди шумного аэропорта, и я не выдержала и протянула к Роману руки. Роман резко оттолкнул меня, а выражение его лица стало еще более суровым.

– Все. Хватит. Произошло то, чего ты сама хотела. Не нужно мне ничего говорить. Ты все тогда мне сказала у бара. И я очень хорошо запомнил каждое твое слово.

– Я беру все свои слова обратно!

– Возьми себя в руки. Прекрати! Вон твой муженек шпарит.

– Я буду ждать тебя завтра в семь часов. Ромка, я очень сильно тебя люблю и всю свою жизнь буду любить только тебя…

– Я не приду.

– А я все равно буду ждать…

Я уже почти не видела Романа, а только какие-то смутные очертания. Он был совсем близко и одновременно так далеко. А затем я увидела своего обеспокоенного супруга, подошедшего к нам вместе со взволнованной Леной.

– Ребят, вы куда подевались? Мы уже багаж получили. Повсюду вас ищем.

Странно, но я очень хорошо видела своего мужа. Исключительная резкость. А вот Ромка… Ромка по-прежнему расплывался и говорил расплывчатым голосом:

– Лен, ну кто тебя просил чемоданы самой таскать?! Неужели было так трудно меня подождать?!

– Да я тебя потеряла… Ждала, ждала… Я их и не таскала. Они же на колесиках. Тем более, мне Виктор помог. Он мне их с ленты снял и везти помог, несмотря на то что сам сумками и чемоданами обвешанный. Ребят, а вы почему здесь встали-то? И почему у вас лица такие?

– Дорогая, тебе опять плохо? – Мой супруг попытался привести меня в чувство, но я стояла как истукан и не могла произнести ни единого слова.

– Вить, ты здоровьем Евы обязательно займись, – выкрутился из неловкого положения Роман. – Я ее тут у столба обнаружил. Стоит бледная вся, как стенка, вцепилась в столб мертвой хваткой и медленно по нему съезжает. Я сам перепугался, еле-еле привел ее в чувство.

Услышав Ромкину речь, я нервно улыбнулась. Несмотря на присутствие моего мужа, я не могла не смотреть на человека, которого люблю. Я старалась не думать, что сейчас каждый из нас поедет в свой дом и я уже не смогу ощущать его присутствие, вдыхать его запах. Одна мысль, что сейчас мы сядем по разным машинам и разъедемся навсегда в разные концы города, приводила меня в состояние, приближенное к шоку. Я знала, что, как только это произойдет, все самое важное станет ничтожным, а все самое ценное моментально потеряет свою ценность. Я не хотела смотреть на Виктора. Я смотрела на Ромку, понимая, что сейчас он единственное, что есть у меня в жизни. И никто не сможет занять его места. Никто, даже мой родной муж.

– Ну ладно, ребята, давайте прощаться, – почувствовала неладное Лена. – Приятно было с вами познакомиться и вместе провести время, но нам с Ромкой уже пора, да и вам тоже. Вы прекрасная пара и замечательно смотритесь вместе.

– Живите дружно и счастливо, как мы с Ленкой, и никогда не ругайтесь. – Роман дружелюбно протянул свою руку Виктору, и тот ответил рукопожатием.

– Будем стараться.

Муж рассчитывал на мою поддержку, но я не смогла его поддержать, потому что смотрела на Ромку.

Я очнулась только тогда, когда мой муж взял меня за руку и сказал таким ледяным голосом, словно окатил меня холодной водой:

– Дорогая, хватит смотреть на Романа. Пора ехать домой.

– Что? – немного пришла в себя я. – Что ты сказал?

– Я сказал, чтобы ты завязывала смотреть на чужого мужа, потому что нам пора ехать домой. Одним словом, прекрати заглядывать на чужого, обрати внимание на своего. Он у тебя ничем не хуже.

Чтобы не накалять и без того обостренную ситуацию, Виктор постарался перевести все в шутку и, вручив мне мой чемодан, подтолкнул меня к выходу.

Глава 10

В такси мой муж не проронил ни единого слова и постоянно названивал по мобильнику на работу, чтобы узнать, как обстоят дела на фирме и не случилось ли чего во время его отсутствия. Я бездумно смотрела в окно и сжимала в руках мятый носовой платок, который заранее достала на случай, если между нами начнется перепалка и у меня хлынут слезы.

Как только мы открыли двери нашей квартиры и оставили вещи в прихожей, муж тут же схватил меня за плечи и начал трясти с такой чудовищной силой, что я не выдержала и начала плакать. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его лица, и думаю, как хорошо, что в данный момент наша дочь находится у бабушки. Я не вижу его лица, но слышу его голос. По дошедшим до моего сознания обрывкам фраз я смутно понимаю смысл его крика. Он злится, что я опозорила его на весь аэропорт, потому что смотрела на чужого мужа глазами, полными похоти и страсти. Он называет меня дрянью, предательницей и непутевой женой. Он кричит, что я испортила ему жизнь, что я не жена, а сущее наказание, которое он вовсе не заслужил.

Когда эта громкая тирада подходит к концу, муж успокаивается, приходит в себя, и я отчетливо слышу вопрос по поводу того, в каких отношениях я состою с Ромкой. Я пытаюсь вырваться и, когда мне это удается, сажусь на корточки, облокотившись о стену.

– Ева, что у тебя с этим Романом, что?! Он тебе нравится?! Ты к нему что-то чувствуешь?! Ты отдаешь себе отчет в том, что он чужой муж и у него двое детей?! А ты обо мне хоть немного подумала? Представь, каково было бы тебе, если бы я посмотрел такими глазами на Лену?!

Мне хочется сказать мужу о том, что если бы он посмотрел такими глазами на Лену, то совершенно ничего бы не было. Потому что мне, откровенно говоря, все равно и мне было бы совершенно безразлично, если бы мой муж увлекся другой женщиной. А если быть более честной, то мне было бы намного легче… Намного легче оттого, что он будет не один. И я, по-прежнему обхватив руками голову, плачу навзрыд. А затем я прикладываю руку к своему сердцу. Мне становится страшно оттого, что оно так бешено бьется, и я боюсь, что оно может запросто выскочить из груди.

Когда мои слезы иссякли, муж осознал, что перегнул палку, и, несмотря на свои белоснежные брюки, сел рядом и начал меня жалеть:

– Ева, ты как? Объясни, что между нами творится? Объясни, и мне будет намного легче. Я устал. Я ужасно устал. Я больше так не могу. Ева, мне тяжело…

– Просто мне было плохо, а он меня спас… – Я знала, что мне уже никогда не хватит духа рассказать правду, потому что я привыкла ко лжи.

– Ты хочешь сказать, что я опять необоснованно тебя приревновал?

– Вить, я уже так устала от твоей ревности.

– Но ведь даже Лена заметила, что что-то не так. Она тоже обратила на это внимание.

– Мне совершенно неинтересно, на что обращает внимание Лена.

Я повернулась к мужу и увидела в его широко открытых, горящих глазах боль, которой не было границ.