Доктор и стрелок - Майк Резник

— Как ты вообще связался с Джеронимо, Док? — спросил Эдисон.

— В прошлый раз, когда я был в Тумстоуне, то оказал ему услугу, и он отплатил мне взаимностью, — ответил Холидей и поморщился. — Я уж думал, на том все закончится. Хотя, — помрачнев, продолжил он, — думаю, стоит радоваться второй сделке с Джеронимо. Он знал, что мне нужны деньги, что я возьмусь за самую дорогую охоту, и что Кида оберегает Римский Нос, — Холидей пожал плечами. — Вот мы и заключили новую сделку, пускай выполнить свою часть уговора мне теперь куда как сложнее. Надо было предложить сначала на пару выследить Римского Носа, убить его и уж потом отправиться на охоту за Кидом. Вот только…

— Что — вот только? — спросил Бантлайн.

— Вряд ли Джеронимо желает смерти Римского Носа. Он лишь хочет, чтобы его коллега перестал безобразничать: не защищал, скажем, станции, что оскверняют священную для апачей землю. Думаю, в одиночку Джеронимо не сдержать Соединенные Штаты на том берегу Миссисипи. Для этого ему нужна магическая поддержка Римского Носа.

— Кроме этой парочки, должны быть и другие шаманы, практикующие магию, — заметил Бантлайн.

— Так и есть, — сказал Эдисон.

— Просто эти двое сильнее прочих, — добавил Холидей. — Есть шаманы, которым плевать на белых, они лишь хотят покоя и мира.

— Ты встречал таких?

— Одного, — кивнул Холидей. — Его звали Куэсула, он из племени валапай. Хороший человек.

— С ним ты сделок не заключал? — поинтересовался Эдисон.

— Айк Клэнтон убил его сына. В благодарность за месть Айку Куэсула снял с Бэта Мастерсона проклятие Джеронимо.

— Но ведь Клэнтона убил не ты! — возразил Бантлайн. — Его застрелил Уайетт.

— Думаешь, Куэсула было до этого дело? — ответил Холидей. — Он хотел пролить кровь за кровь и получил желаемое.

— В одном шаманам точно не откажешь, — произнес Эдисон. — Они нам, может, и враги, но люди они благородные, слово держат. Итак, — допив пиво, предложил изобретатель, — вернемся к работе. Поможем тебе, Док, сдержать данное Джеронимо слово… ну, или просто исполнить свою часть уговора.

Следующие пять изобретений либо не работали, либо действовали не так, как надо. Наконец Бантлайн достал из фургона последнее — нечто, что больше всего напоминало латунный фонарь.

— Ну, вот и все, — объявил Эдисон. — Сработает оно или нет, больше мы пока ничего предложить не можем.

— Вы ведь всего несколько дней трудились, — напомнил Холидей. — Если нужно, берите еще время.

— Док, — улыбнувшись, покачал головой Эдисон, — мы не придумали эти устройства за те несколько дней, что пробыли в Тумстоуне. Мы работали над ними больше года.

— Ага, понятно… вот я наивный, — произнес Холидей. Он прихлопнул муху, что ползала у него по шее. — Ну, так что это за вещь и как она действует?

— Это прототип… — начал было Эдисон.

— У нас в фургоне — сплошь прототипы, — перебил его Холидей.

— И то верно, — согласился Эдисон, — однако те, что сработали, пойдут в дело. Этот же, — он поднял фонарь повыше, — миниатюрная версия оригинального изобретения. Если она сработает, и если мои расчеты верны, Нед изготовит модель в восемь — если не десять — раз крупнее.

— Что же она делает? — допытывался Холидей.

— Посылает в цель волну звука такой высокой частоты, что человек его просто не слышит.

— Хочешь сказать, — не сдержав улыбки, произнес Холидей, — этот фонарик кричит на врагов?

— По сути, да, — ответил Эдисон.

— Да ты меня разыгрываешь!

— Ни в коем разе, — успокоил Холидея Эдисон. — Послушай, мы уже знаем, что ни пули, ни ядра вреда станции не причинят. Можно попробовать нитроглицериновые патроны — это самая мощная и необычная взрывчатка, какую я только мог выбрать. И то не уверен, сумеет ли она хоть сколько-нибудь повредить вокзал и пути, поэтому сосредоточился на других типах воздействия, вроде жара, давления и… вот теперь звука. Ты же в курсе, как им можно расколоть стекло. Будь уверен: если в достаточной степени сосредоточить звук на цели, он сможет и дом обрушить. Нам еще предстоит выяснить, сумеет ли это устройство обрушить заговоренную станцию, однако ничего подобного прежде мы не испытывали.

— Ладно, — сдался Холидей. — Ты убедил меня, показывай.

— Нед?

— Батарею мы вроде еще не разрядили, — отозвался Бантлайн. — Хотя для пущей надежности стоит, наверное, подключиться к резервной.

— Да, согласен, — ответил Эдисон. — Неудобно получится, если мы решим, будто прототип не сработал, а на деле окажется, что ему просто не хватило заряда.

Пока Бантлайн подсоединял провод к новой батарее, Эдисон отнес фонарь ко входу в шахту.

— Что должно произойти? — спросил Холидей. — Ты и так уже обратил завал в пыль.

— Я нацелил устройство на боковую стену тоннеля, — ответил Эдисон. — Если получится проделать в ней не дырочку, а дыру, то создадим полноразмерную модель.

— Готово, — объявил Бантлайн.

— Отлично. Вряд ли устройство сильно нагреется, но я все же оберну руки тряпками.

— И то верно, — заметил Бантлайн и полез в вагон за ветошью, которую потом бросил Эдисону.

— Ну вот, — произнес тот, — посмотрим, на что способна эта машинка.

Он щелкнул выключателем на стенке фонаря…

Очнулся Холидей уже на земле. Нед Бантлайн бил его по щекам.

— Какого черта? — пробормотал дантист, пытаясь собрать глаза в кучу.

— Устройство сработало, — сказал Эдисон. Он, весь в пыли, сидел чуть поодаль, скрестив ноги. — К несчастью, однако, его нельзя использовать.

Холидей быстро-быстро поморгал и попытался вспомнить, что произошло.

— А почему мы на земле валяемся?

— Звуковая волна была направлена на шахту. Там она причинила наибольший ущерб… правда, при этом еще и разошлась во все стороны. Мы, впрочем, — глянул на фургон Эдисон, — не единственные жертвы удара. Лошадей тоже оглушило, они минут пять как очнулись. — Изобретатель показал на часы. — Мы потеряли сознание на двадцать минут.

— А я ведь даже ничего не услышал, — признался Холидей.

— Я и говорил, что мы ничего не услышим.

— То есть твой фонарь применить не получится? Никак?

— Он слишком опасен. Не забывай: это только миниатюрная версия прибора. Черт возьми, полноразмерная вырубит всех людей и животных в радиусе полумили.

— То есть в нашем распоряжении три вида оружия.

— Три прототипа, — напомнил Эдисон. — Мощнее их в целом мире пока ничего нет, и принципы, согласно которым они действуют, Римскому Носу неизвестны. Впрочем, пока не испробуем их на станции, непонятно — сработают они против магии или нет.