Безжалостный наследник - Моника Кейн

потому что в Пайпер нет ничего темного. Черт побери, она раньше работала на королевскую семью.

— Ничего! — Пайпер чуть не выпрыгивает из кожи, и щипцы для завивки в ее руке опасно приближаются к моему уху. — Прости, — говорит она, морщась. — В любом случае, я закончила. Что ты думаешь?

Мои волосы мягкими волнами ниспадают мне на плечи. Волосы принцессы — так я бы их назвала когда-то в жизни, но признаю, что это огромное улучшение по сравнению с моими обычными неряшливыми узлами наверху. Я ухмыляюсь ей в зеркало.

— Я могла бы привыкнуть к тому, что ты рядом.

Пайпер одаривает меня теплой улыбкой в ответ.

— В любом случае, я просто пришла проведать тебя. — Она пожимает плечами и кладет щипцы для завивки на стол передо мной.

— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны, но со мной действительно все в порядке. — И я, как ни странно в порядке. Это не совсем имеет смысл. Я буквально согласилась работать на Козловскую Братву и поставить себя в ситуацию, которая, как я знаю, будет опасной. Черт, может быть, даже опасной для жизни, но если для Андрея это так важно и приведет к гибели Олега, то я в деле.

Хотя меня интересует связь Андрея с дочерью Олега Кирой. Какую роль она играет во всем этом? Теперь, когда я посвятила себя этой миссии, он должен мне кое-что объяснить.

— Я рада. — Голос Пайпер прерывает мои мысли. — Я не хотела переходить какие-либо границы, я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Я тоже все еще нахожу здесь свою опору.

— Приятно знать, что ты меня прикрываешь. — Я поворачиваюсь к ней лицом. — Кроме того, я не знала, что ты говоришь по-русски. Когда ты этому научилась?

Пайпер замирает. Ее тело остается напряженным, когда она качает головой.

— Я не говорю по-русски.

— О. А как ты поняла разговор Андрея и Джулиана? Я никогда не слышала, чтобы они вместе говорили на другом языке кроме русского? — Между собой и ближайшим персоналом братья часто говорят на своем родном языке, возможно, чтобы отпугнуть любопытных, таких как Пайпер.

— Они говорили по-английски.

Я пожимаю плечами. Странно.

— Ну, спасибо, что зашла. Приятно, когда есть с кем поговорить.

Она кивает.

— Для меня тоже. Ох, и Джорджия. Возможно, ты могла бы никому не говорить о подслушивании. Это было очень непрофессионально с моей стороны.

— Да, конечно, — говорю я. Но когда она выходит из комнаты, у меня возникает ощущение, что что-то не так, как кажется.

ГЛАВА 22

Андрей

В ту ночь я не вижу Джорджию. Как бы я ни хотел видеть ее в своей постели — под собой, сверху, любым способом — долг зовет. Партия кокаина пропала во время транспортировки, и вероятный виновник — сицилийцы. Наше возмездие будет быстрым и жестоким и будет нанесено за одну кровавую ночь на грязных улицах Южного Бруклина.

Я наконец-то добрался до дома, когда солнце зашло за горизонт. Я уже вышел из душа и готов завалиться в постель, как вдруг Лео пишет мне сообщение. Он нашел источник, в котором есть информация о нашей матери. Информацию, которую я хочу услышать напрямую.

Черт. Мы потратили последние полгода на поиски любой информации, которая могла бы объяснить, как моя мама оказалась беременной от Олега. Эта тайна гложет меня день и ночь.

Текст Лео неясен, но я знаю, что у Лео всегда есть причина. Он не стал бы вызывать нас с Даниилом лично, если бы это не было чем-то, что мы должны услышать сами.

Сейчас я сижу на заднем сиденье "Лэнд Ровера" с Джулианом за рулем, мой желудок завязан узлом от того, что мне предстоит узнать. Воспоминания захлестывают мой мозг. Я до сих пор ощущаю металлический привкус крови, когда мой отец, истекающий кровью, лежит у меня на руках, раскрывая извращенную семейную тайну, которая впоследствии поглотит меня и моих братьев.

Неужели спустя столько лет чувство вины заставило его признаться на смертном одре, что у нас есть сводная сестра? Полагаю, я никогда этого не узнаю. Он не прожил достаточно долго, чтобы рассказать мне об этом. Единственная информация, которой он поделился, — это то, что наша мама родила Олегу дочь, и Олег воспитывал ее за границей.

Месяцы после убийства папы прошли в хаосе, и я практически в одночасье понял, как вступить в роль пахана. Он меня не готовил, а я и не требовал. Моя ошибка. К концу своего правления папа устал, прожив тысячу жизней за одну жизнь. Он стал неаккуратен, и так Олег перебрался в Бруклин.

Но Олег допустил один маленький просчет в своих планах, когда убил нашего отца. Я.

Я укрепил и развил нашу организацию за пределами досягаемости Антоновых. Я был жесток, беспощаден в своей экспансии и амбициях. Мы процветали. Я вернул себе большую часть Бруклина, и скоро Козловы будут править всем этим городом.

Понимание того, что случилось с нашими матерью и сестрой, — это последний кусочек головоломки перед тем, как мы кастрируем Олега и скормим его свиньям. Меньшего он не заслуживает.

С переднего сиденья Джулиан сообщает мне, что мы прибыли в пункт назначения. Я смотрю на ветхую малоэтажку в жилом районе. Я ожидал, что нас отвезут на склад или в стриптиз-клуб, где в основном и происходит наш бизнес, но оказалось, что это далеко не так.

Вывеска перед входом гласит: «Сестринское дело и реабилитация Шор Вью»

Выйдя из машины, я обмениваюсь с Джулианом острым взглядом. Почему мы здесь?

Не обращая внимания на тупую боль в плече, мы входим в здание. Хмурая пожилая женщина, работающая в регистратуре, приветствует нас. Хотя, возможно, приветствие — это не то слово.

— Да? — Она пристально смотрит на нас сквозь очки с толстыми стеклами, ее губы сморщены, как будто она только что сосала лимон. Не могу сказать, что мы привыкли к такому явному неуважению, но, возможно, в этой части города не так уж много гостей в темных костюмах и с татуировками на шее. Как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать ей, чтобы она занималась своими делами, Даниил выходит из лифта и попадает в вестибюль.

— А вот и вы, — гремит он, объявляя о своем присутствии. Он хлопает нас с Джулианом по спине и кокетливо подмигивает. В ее глазах вспыхивают сердечки, и мне остается только не ржать. — Не волнуйся, Миртл, они с нами.

Выражение ее лица сразу смягчается.

— Навестить свою давно потерянную тетю после