Муза винодела - Келли Хантер

— Я только за.

Он поможет Люку избавиться от старых лоз и подготовить землю к новым посадкам. Им всегда хорошо работалось вместе, и Рафаэль с удовольствием предложит ему свою помощь, чтобы к тому времени, когда появится маленький Дювалье, все было бы уже готово.

— Мы должны что-нибудь посадить там, — продолжала Симона. — Что-нибудь из Кавернеса. На память. — Скосив глаза, она бросила на него осторожный взгляд. — Тебя не беспокоит, что ты снова здесь?

— Во всяком случае, не так, как я думал, — пробормотал он. — Здесь все изменилось. Да и я изменился. — Они дошли до конца лестницы. — Я поймал для тебя сегодня утром лягушку. Но она потерялась где-то в цветочном ящике.

— Попросил бы Руби, — улыбнулась Симона. — Она бы ее нашла.

— С этими лягушками никогда ни в чем нельзя быть уверенным. — Рафаэль жалел, что ему так и не удалось найти этот проклятый томик стихов. — Они могут выглядеть, как лягушки. Прыгать, как лягушки. Жить, как лягушки…

— Так кто же они на самом деле? — поинтересовалась она. — Принцессы?

— Частички моего сердца. — Он сделал шаг к ней и вытащил из кармана лягушку с изумрудными глазами. — Это последняя его часть. Я все время отдавал тебе свое сердце, кусочек за кусочком.

Рафаэль видел, как заблестели глаза Симоны, когда она взяла из его рук маленькую лягушку и подняла ее вверх, чтобы рассмотреть как следует. Хотя вряд ли ей это удалось из-за слез.

— Она мне нравится, — сказала Симона. — И ты тоже. Очень. И кем бы ты ни был, Рафаэль Александер, я всегда тебя любила. Я хотела сказать об этом еще тогда, когда ты вошел в наш сад и попросил, чтобы я поехала с тобой в Мараси. Я все ждала, что ты сам заметишь это.

Рафаэль радостно улыбнулся:

— Иногда до меня медленно доходит.

— Я прощаю тебя. — Симона шутливым жестом изобразила отпущение грехов. — Тебе и так нашлось над чем поломать голову. Подумать о будущем. Попробовать примириться с прошлым. Жизнь сделала тебя таким, какой ты есть. Совсем непросто заставить себя измениться, сложить оружие.

Раф хорошо знал ее стремление всегда докопаться до сути.

— Я завершил сражение.

— Я знаю. — Симона расправила цепочку и надела кулон на шею. — И я собираюсь извлечь из этой ситуации максимальную выгоду.

Он обожал свою практичную принцессу.

— Пойдем со мной. — Она направилась было к гаражам, находящимся позади замка. — Я хочу тебе кое-что показать.

— Я тоже. — Рафаэль махнул рукой в сторону липовой аллеи. — Только это находится в той стороне.

Над их головами раздался короткий стук. Из окна высунулись две головы — Габриель Дювалье, хозяйки Кавернеса, и Люка Дювалье, его хозяина.

— Милая лягушечка, — заметил Люк. — Тебе идет, сестричка. — Он бросил на Рафаэля насмешливый взгляд. — Да и принц тоже ничего, хотя его вкус оставляет желать лучшего, особенно когда дело доходит до автомобилей.

— Вы собираетесь прогуляться? — спросила Габриель. Не дожидаясь ответа, она показала на пещеры, где виноделы столетиями хранили свое вино. — Тогда я могу посоветовать вам пройтись к южной пещере. — Она на секунду исчезла и вернулась с ключами. — Вот ключи, чтобы открыть ее. — Габи бросила их Рафаэлю. — И идите прямо, никуда не сворачивайте. Ночью окольные пути не так уж безопасны. Пока. — И, послав им воздушный поцелуй, Габриель закрыла окно.

Рафаэль повертел в руках ключи. Симона улыбнулась.

— Ты не знаешь, почему Габи отправила нас к пещерам? — спросила она.

— Не совсем.

Но Рафаэль догадывался. Габриель, должно быть, подумала, что им может понадобиться уединение, когда он будет преподносить Симоне свой подарок. И позаботилась, чтобы «бугатти» перегнали туда, где уединение им обеспечено. Габриель всегда отличалась предусмотрительностью и то так, то этак облегчала ему задачу. Сначала щенок, а теперь пещеры… Может, стоит подарить ей лошадь?

— Ну что, идем? — предложил он.

Из-под полуопущенных век Симона бросила быстрый взгляд на своего ангела. Она оперлась на его руку и, сняв кроваво-красные босоножки на высоченных каблуках, повесила их за ремешки на палец Рафаэля.

— Ты хорошо помнишь дорогу к пещере? — поинтересовалась она лукаво. — Я не уверена в твоей памяти.

— Похоже, что помню. — Его улыбка могла осветить все вокруг даже в темную южную ночь.

Сверкнув ответной улыбкой, Симона подтянула платье выше колен.

— Догоняй, — бросила она и побежала.

Рафаэль поймал ее за руку только на полдороге, они так и добежали вместе до самой пещеры. Задыхаясь от бега и переполнявшей ее радости, Симона прислонилась к стене, пока Раф открывал дверь. За дверью оказался туннель, ведущий в южную пещеру.

— Не хотел бы ты закрыть за собой дверь? — спросила Симона.

— Хотел бы. — Рафаэль запер дверь и притянул любимую к себе. — Ребенок… — пробормотал он, как только его тело откликнулось на ее близость.

— Из него получится отличный спортсмен, — успокоила его Симона. Бабочка Рафа полетела куда-то в сторону, а за ней и пиджак, а также пуговицы, оторванные от его рубашки ее нетерпеливыми пальцами. — Или из нее — стриптизерша.

— Возможностей масса… — согласился он, покусывая ее за шею.

— А нам действительно так уж нужно попасть в эту пещеру? — Симона была готова устроиться прямо здесь, хотя, конечно, каменный пол не лучшее ложе.

— Может, они поставили там кровать? — высказал предположение Рафаэль. — О, смотри-ка, шампанское. — Он показал на перевернутый ящик возле двери. На нем стояли поднос с бокалами и серебряное ведерко с торчащими из него горлышками двух бутылок.

— Очень мило, — сказала Симона.

Раф взял ведерко и бокалы и двинулся в глубь коридора.

— Они очень предусмотрительны, — заметил он. — Похоже, наши шансы найти кровать повышаются.

Когда парочка добралась наконец до пещеры, Симона хихикнула, а Рафаэль замер.

Два уродливых голубых «бугатти» стояли рядышком в самом центре, едва не касаясь друг друга бамперами. Их хромированные части блестели в мягком свете расставленных повсюду свечей.

— Я люблю свою семью, — пробормотала Симона. — Который из них твой?

— Тот, что справа. И пожалуйста, не говори мне, что ты купила тот, что слева. — В его голосе звучало страдание.

— Конечно нет. Я арендовала его только на один вечер. Завтра я его верну. А когда ты должен вернуть свой?

Молчание.

Симона повернула голову и посмотрела на Рафа:

— Не может быть!

— Считай это инвестицией, — заявил он почти с отчаянием.

Ее плечи начали сотрясаться от беззвучного хохота.