Любовь как океан - Джоанна Беррингтон

А снимки получились просто идеальные. Глядя вот на этот, к примеру, никто и не подумает, что Софи отпихивает мужчину. Скорее она просто извивается от страсти.

Блондинка еще раз просмотрела фотографии и отобрала четыре лучших: там, где старые знакомые просто разговаривают и где их борьбу можно принять за жаркие объятия. Остальные Мадлен разорвала на мелкие кусочки и выбросила.

Все, обличающие улики готовы, с внутренним ликованием подумала она. Теперь можно предъявить их Рону.

Предвкушая его реакцию, Мадлен вновь отправилась к дому мистера Дайвери. Ждать до завтрашнего утра у нее просто не хватало терпения. Зря, что ли, она почти целый день сидела в автомобиле и шпионила за Этьеном и Софи, воплощая в жизнь коварный замысел? Настала пора пожинать плоды.

Но внезапно ей пришла в голову мысль подстраховаться. Если она сама привезет снимки, это может насторожить Рона. С чего вдруг она так озаботилась его личной жизнью? Поэтому будет гораздо лучше, если с ней поедет Джулия. Она мать, и ее присутствие придаст вес доказательствам, обличающим няньку!

Мадлен приказала водителю развернуться и ехать к дому миссис Дайвери.

Рон сложил важные документы в дипломат, посмотрел на часы – стрелки приближались к одиннадцати – и собирался покинуть офис, но его остановил телефонный звонок.

– Сынок, когда ты вернешься домой? Нам нужно срочно поговорить! – раздался в трубке взволнованный голос матери.

– Что стряслось? С Элизабет все в порядке? – не на шутку испугался Рон.

– С ней все хорошо, а вот ты в опасности! – заявила Джулия. – Но по телефону объяснять что-то бессмысленно, ты должен увидеть все своими глазами!

– Хорошо, уже выезжаю. Встретимся у меня дома.

По пути домой мистер Дайвери ломал голову, что же заставило мать встревожиться. Она не стала бы звонить ему так поздно по пустякам.

Наконец-то подъехав к чугунной решетке, Рон вышел из лимузина и, попросив водителя поставить автомобиль в гараж, быстрым шагом направился к дому.

Джулия, а с ней вместе и Мадлен дожидались его в гостиной. Блондинка с видом победительницы потягивала вино, а бывшая киноактриса курила. Она всегда вспоминала про пагубную привычку, когда была чем-нибудь обеспокоена.

Рон попросил горничную отнести дипломат в кабинет и приготовить ему чемодан со всем необходимым. Завтра рано утром ему предстояло лететь в Нью-Йорк. А после этого, не тратя время на любезности, поинтересовался, что случилось.

– Помнишь, Рон, я говорила, что эта француженка, Софи, использует тебя? – После этих слов Джулия выдержала многозначительную паузу.

Мистер Дайвери сидел в кресле напротив женщин и выжидающе молчал. Ему совсем не нравилось такое начало разговора. К чему клонит мать?

Мадлен тоже молчала и ждала. Но в ее душе все бурлило и клокотало. Сейчас он узнает, что ненавистная француженка ему неверна, и тогда начнется самое интересное. Спектакль под названием «Изгнание из приличного дома бесстыжей прислуги». Если бы на это зрелище пропускали по билетам, блондинка не пожалела бы денег, чтобы купить место в первом ряду!

– Помнишь, как предупреждала, что ей нужен не ты, а твои деньги? – неторопливо продолжила Джулия, готовясь выложить разоблачающие факты и вывести на чистую воду змею, хитростью пробравшуюся в постель ее сына.

– Мама, я тебя прошу, не тяни! У тебя что, появились сведения, порочащие Софи? – не выдержал напряжения Рон.

– Именно! – воскликнула женщина, небрежным жестом бросая на журнальный столик письма Этьена и снимки, сделанные сегодня Мадлен.

Вновь воцарилась тишина. Мистер Дайвери взял конверты и посмотрел на дату, стоящую на почтовом штемпеле. Потом взглянул на фотографии и положил обратно.

– Ну что же ты, почитай, что пишет твоей ненаглядной Софи ее француз-любовник, – не сдержалась Мадлен. – Неужели неинтересно, кого ты приютил в собственном доме?

– Я не буду читать чужие письма! – отрезал Рон.

– Знаешь, дорогой, – вновь вступила в разговор Джулия, – твоя основная беда в том, что ты слишком благороден. Эта девица ноги о тебя вытирает, а ты соблюдаешь правила хорошего тона...

Он пропустил колкость мимо ушей. Ему большого труда стоило сохранить внешнее спокойствие, но он справился. Встал, давая понять, что разговор окончен, и сообщил:

– Я вынужден удалиться. Завтра рано вставать, улетаю по делам в Нью-Йорк. Как всегда соблюдаю законы гостеприимства и предлагаю переночевать в комнатах для гостей.

На лице Мадлен читалось явное разочарование. Как же так? Он даже не устроит скандал француженке?

Но так оно и было. Рон невозмутимо удалился, оставив женщин в глубочайшем недоумении.

– Джулия, может, я что-то пропустила? – недоумевала блондинка. – Твой сын что, ничего не понял?

– Да нет, он все прекрасно понял, – ответила бывшая киноактриса, закуривая новую сигарету. – Но неужели настолько влюблен, что сущность Софи не имеет для него никакого значения? Как его образумить, ума не приложу!

Что касается Мадлен, то она была вне себя от злости. Такой хороший план рухнул! Напрасно она ездила в тот ужасный район и подговаривала Этьена, напрасно караулила Софи с фотоаппаратом... Стоп! Рон сказал, что завтра утром улетает по делам. Очень интересно. А француженка, естественно, остается...

Лицо блондинки озарилось радостью. Возможно, фотографии и письма еще сыграют свою роль. Нужно только уговорить Джулию остаться здесь ночевать...

Рон поднялся на второй этаж и заглянул в детскую. Элизабет безмятежно спала, подложив розовую ладошку под щечку. Светлые локоны разметались по подушке, а рядом, как обычно, лежал игрушечный медвежонок. Тихонько удалившись, он направился в комнату няни.

Увидел под дверью полоску света и решил, что Софи читает. Но когда вошел, понял, что ошибся. Молодая женщина уснула, пока дожидалась его. Об этом свидетельствовала и зажженная лампа на прикроватной тумбочке, и раскрытая книга, и то, что она не стала разбирать постель, устроившись прямо на покрывале.

Рон тихонько присел на край кровати и осторожно, чтобы не разбудить, погладил черные волосы.

Его одолевали смешанные чувства. Он понимал, что любит Софи, но странные фотографии и письма все же зародили в его душе некоторое сомнение. Что за отношения связывают француженку и этого Этьена?

В любом случае он не собирался делать поспешных выводов. Письма довольно старые, это было ясно по дате на почтовых штемпелях... Мало ли с кем переписывалась Софи? А что касается снимков, то и им найдется какое-то объяснение. По крайней мере, Рон очень на это надеялся.

Он не стал будить любимую, решив, что завтра позвонит ей из Нью-Йорка как ни в чем не бывало, а серьезный разговор отложит до возвращения домой. Он убрал с кровати раскрытую книгу, достал из шкафа плед и укрыл молодую женщину. Постоял еще минутку над спящей, после чего выключил свет и вышел из комнаты.