Карать карателей. Хроники Русской весны - Егор Холмогоров

В этом смысле характерна судьба смешного стихотворения Анастасии Дмитрук «Никогда мы не будем братьями» (написанного, кстати, на «небратском» языке). Оно вызывало явно непропорциональный своим поэтическим достоинствам интерес, своеобразный восторг и море ответов в России именно потому, что довольно четко выразило как раз русское настроение — полное нежелание дальше поддерживать семейные связи с опостылевшим «небратом», желание подчеркнуть превосходство русской развитой городской цивилизации, которую одинаково строили и великороссы, и малороссы, над близоруким хуторским миром «украинца».

Раскачивание украинской стороной темы «небратства» и отчуждения от русских привело к самоопределению уже русской идентичности через отрицание украинства. И первые же результаты этого самоопределения были впечатляющими — Россия стала обращаться с вымышленной, проектной Украиной холодно и бесстрастно. Как с объектом. Уже не русские стали топливом для украинского нацбилдинга, а Украина стала удобрением для цветения нацбилдинга русского.

Россия уже не «сосредотачивается». Она выходит из берегов искусственного сжатия к своим естественным границам. Воздух «Русской весны» пьянит и наполняет грудь восторгом. Я хочу, чтобы это продолжалось.

Германия угрожает, что поддержит санкции против России «в случае разделения Украины». Даже я поддержу санкции против РФ в случае разделения Украины! Только разделите, пожалуйста.

Не надо мудрить. Разделите просто.

Украине — Украину.

России — Россию.

Каждому свое.

Опубликовано: «Взгляд» (vz.ru)

10 апреля 2014

Обаяние и ампутация

Никого так сильно не колбасит от событий «Русской весны» сперва в Крыму, а затем в Донбассе, никто не чувствует себя в такой степени их жертвами, как сторонники идеала «уютной бюргерской жизни, как в какой-нибудь маленькой Словакии».

Представителям самых разных взглядов, от либералов до некоторых националистов, казалось, что самая главная наша цель — это сделать Россию такой вот маленькой уютной страной — подужать территорию, завести тут демократию, и по вечерам попивать пивко под рулечку в пабе, пролистывая газету «Сельскохозяйственные известия».

Это шнапс, это по-европейски. А все большие проекты, экспедиции на Марс, подводные лодки и стратегические магистрали, реиндустриализация и строительство армии — это все азиатчина сумасшедших имперастов.

События вокруг заканчивающей свою историю Украины кажутся этим людям чем-то слишком огромным, агрессивным, ведущим к возврату Империи, к суровым временам, когда норма жизни — это подвиг. Пока мы восхищаемся героями Луганска, Донецка и Славянска (где люди настолько суровы, что с первого выстрела свалили главу спецназа СБУ), любителей уюта просто трясет, поскольку именно в героическом и возвышенном они видят главную угрозу своей маленькой мечте.

И вот что я хочу сказать этим людям.

Я вполне разделяю идеал «маленькой уютной бюргерской жизни». Русский человек должен быть накормлен вкусной кровяной колбасой и персиками «Белый лебедь», ухожен, чисто вымыт и прекрасно подстрижен, у него в шаговой доступности должна быть уютная пивная, где он выпьет кваса и меда.

Зимой он должен ходить в отличном суконном сюртуке и шерстяной шляпе, а его прекрасные суконные брюки должны быть заправлены в превосходные валенки с узорчатой вышивкой.

Он должен ездить на уютной малолитражной немецкой машине (машина должна быть немецкой) и читать больше новостей о российской базе на Луне и открытии четвертого тихоокеанского рыбозавода на глубине 2 тысяч метров, должен интересоваться матчами на «Донбасс-Арене», прогнозом погоды и новинками Ялтинской киностудии.

На отдых русский человек должен скучно ездить в Крым, садясь в скоростной поезд Москва — Симферополь, идущий 5 часов, и, помахивая тросточкой с серебряным набалдашником, прогуливаться по стопам Николая II по тропе от Ялты до Ласточкиного гнезда, а вернувшись назад в Гурзуф на катерке, вкушать наливочки в Шаляпинском гроте. У него должны быть 8 соток под Харьковом, за которые он гордо будет аттестовать себя «харьковский помещик».

А теперь поймите.

Скромное обаяние буржуазии и национальная ампутация несовместимы в принципе.

Украину абсолютно искусственно отрезали от России. Все сделанные за столетия инвестиции в прекрасный Крым и Днепро-Донбасский индустриальный район попытались украсть. Значительную часть русских сперва насильственно переименовали в украинцев, потом еще и убедили в этом, а потом начали унижать тех, кто даже в этой ситуации остался русскими. Для заброшенного далеко на Север русского народа отобрание южных земель — это страшной силы удар.

Как не может стать здоровым вальяжным бюргером человек, у которого ампутированы обе ноги (он может жить нормально, стать героем, параолимпийцем — кем угодно, но не веселым бюргером), так не может зажить маленькой, уютной, тихой жизнью народ, у которого ампутирована значительная часть его населения и территории.

Наши мнимые «бюргеры» не случайно чаще всего говорят о Словакии, где весь народ живет в своем государстве. Посмотрите на соседнюю Венгрию. Как и русские, разделенный народ, часть которого отдана Румынии в награду за хорошее поведение. Никакой бюргерской легкостью в Венгрии и не пахнет, хотя это очень европейская страна, довольно маленькая и вполне уютная. Однако главная сила в парламенте там — умеренные националисты из ФИДЕС. Вторая партия — радикальный «Йоббик», который мечтает о венгерской реконкисте. Развлекаются «йоббики» в венгерском парламенте так — выбрасывают флаги ЕС из окна.

В маленькой Словении все живут у себя. Соседняя Хорватия с части своих земель выдавила сербов, а часть хорватов живет в Боснии. И никакой расслабленностью в уютной Хорватии, опять же, не пахнет. Какая-нибудь «осада Дубровника», когда они отбили сербов — важная часть национального мифа (при этом Дубровник — очень приятный и культурный город, гораздо приятней какой-нибудь Черногории). Депортация сербов из Краины — часть национальной гордости. А развлекаются хорваты разбивая таблички на кириллице в Вуковаре как оскорбляющие память погибших в борьбе за Хорватию.

Каково с уютностью у сербов, сами понимаете, но они, впрочем, и не претендуют.

Чтобы народ был по-бюргерски спокоен и уютен, надо одно из двух: либо чтобы он весь собрался в своем государстве, либо его весь изгнать с территории других государств. Так поступили, к примеру, с проигравшими немцами, насильственно депортировав их из Польши, Чехии и Восточной Пруссии.

Несомненно, Украина всегда претендовала именно на такой классический восточноевропейский национализм с претензией и на безобразия, и на уютность одновременно. Украинцы назначили себя русскими хорватами, но ноша оказалась им не по гузке.

Иногда в проукраинстве наших национал-дезертиров мне чудится сожаление не о том, что Россия не станет маленькой уютной страной, а о том, что ею не станет Украина. Мол, на Рашку уже наплевать, но хоть Украиночку бы и ездить во Львов лобызаться с паночками и парубками.

Гулять по площади Ринок. Слушать звон ратушных часов. Проговаривать, смакуя каждое слово, «Историческая аптека». От маленького уютного столика в кафе с захертортом напротив памятника Захер-Мазоху переходить к «Криивки» и гордо отвечать, что москалей немає.

Умиляться на площади перед оперой футболочкам «Дзякую Боже, шо я не москаль» (я себе, кстати, приобрел такую, отскреб «не» и иногда использую). Растекаться при мысли о том, что вот этот прекрасный православный храм — Башня Корнякта, принадлежит не гадкой РПЦ, а милейшим филаретовцам, которые все искренние, теплые и настоящие.

Стоять в настроении перед памятником кралю Даниле и думать, что вот, и у нас мог бы быть свой краль, как бы не злочинная Москва… Любоваться на выточенные черепа официантов и думать об их удивительном антропологическом сходстве с Бандерой (разумеется, не реальным щербатым Бандерой, похожим больше всего на сына Яценюка от Турчинова, а с идеальным Бандерой плакатов и памятников).

Поскольку весь львовский и киевский уют мог быть основан только на сапоге на шее Луганска и Екатеринослава, то клиентам обидно, что такую красоту эти взбунтовавшиеся русачки испортили.

Должны были знать свое место, помнить, что русские были и должны быть самым униженным из народов и молить только об одном — чтобы их взяли в нерусские.

А уж Украина — это самый, казалось бы, короткий способ стать нерусским — всего ничего, и ты уже гордый еуропэец.

Ан нет, ватники не хотят. И уезжать (что тоже было б способом обуючивания Украины) тоже не хотят.

Украинцы свой шанс депортировать русских (к чему они, несомненно, всегда стремились — «чемодан — вокзал — Москва» — постоянная тема бандеродискурса) уже упустили. Русские вообще оказались склонны к более сложным маршрутам: чемодан — вокзал — ОГА — СБУ — МВД — телеграф — телефон — банк — Москва.