Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе - Тони Рейнольдс

Это не было преступление страсти, совершенное под влиянием минутного порыва, — Шарп хладнокровно замыслил убийство жены. Он выждал, пока врач, пользовавший миссис Шарп, отбудет на отдых, и начал подыскивать женщину примерно одного с ней возраста, умершую от какой-нибудь естественной причины. Он был уверен, что в таком густонаселенном районе подходящий случай подвернется скоро. Прежде чем обратиться к доктору Флетчеру, он выждал несколько дней, чтобы труднее было установить время смерти, и сослался на то, что якобы был в отъезде.

Когда мы покидали кладбище, мне показалось, что кто-то стоит под ивой неподалеку, но не успел я потянуть Холмса за рукав, чтобы привлечь его внимание к этой смутной фигуре, как там уже никого не было. Возможно, меня ввела в заблуждение тень, или то был какой-то человек, пришедший на могилу дорогого усопшего.

Дважды повернув направо, мы прошли через узкие ворота в соседний Уотерлоу-парк. Вдали неясно вырисовывалась католическая церковь, построенная в последние годы.

В обширном парке, где сейчас не было ни души, Холмс внимательно осмотрел ограду, отделявшую парк от кладбища. Наконец он издал возглас удовлетворения:

— Ого! Осторожней, Уотсон, не подходите слишком близко: вы уничтожите улики.

Там, куда он указывал, я увидел две параллельных борозды в грязи.

— Ручная тележка! — воскликнул я.

— Совершенно верно. И заметьте, следы очень глубокие. На тележке перевозили что-то тяжелое. Это говорит о том, что он действительно спрятал тело жены в склепе.

Мы залезли в густые заросли, скрывавшие часть ограды. Тут отыскались отпечатки ног, и Холмс сделал мне знак отойти в сторону, чтобы он мог их осмотреть.

— Да, все ясно. Тележка оставалась здесь какое-то время. И отпечатки ног становятся гораздо глубже, когда он взваливает на себя тяжесть. Нелегкая задача для человека такого сложения.

Я, врач, закаленный ужасами войны, содрогнулся при мысли об этом кошмарном путешествии. Вот он вынимает из тележки тело жены, которую убил, и взваливает себе на плечи, затем с трудом дотаскивает до склепа и возится в темноте, подменяя один труп другим.

Вынув из кармана рулетку, Холмс измерил расстояние между колесами тележки, затем занялся отпечатками ног и занес результаты измерений в записную книжку. Наконец он выпрямился.

— Еще один шаг, Уотсон, прежде чем мы официально предъявим властям доказательства против мистера Шарпа. Нужно осмотреть его ручную тележку, которая, если мисс Франклин не ошиблась, находится в конюшне кузнеца. На ней обязательно обнаружатся следы крови, а возможно, и нитки с одежды.

Мы снова начали подниматься в крутую гору. Справившись у какого-то мальчугана, мы узнали, где находится конюшня.

В эту минуту мне пришла в голову мысль:

— Холмс, извините, но мне придется вас покинуть на несколько минут: нужно сообщить новости мисс Франклин, чтобы успокоить ее. Конечно, никаких подробностей — просто поставлю в известность, что мы обнаружили обстоятельства, в силу которых брак с ней невозможен для мистера Шарпа.

Холмс снисходительно улыбнулся:

— Ну конечно, утешать леди — это по вашей части, Уотсон. Поступайте как вам угодно. Если вы со изволите встретиться со мной в Таунсенд-ярд через полчаса, то мы наймем кэб и отправимся на Бейкер-стрит.

Повернувшись, я бодрым шагом направился к Уэст-Хилл. Когда я проходил мимо здания Литературно-научного общества, то случайно встретился с секретарем, который как раз выходил из него.

— Доктор Уотсон! — воскликнул он сердечно. — Надеюсь, ваши изыскания принесли плоды?

— Да, — ответил я. — Нам осталось лишь добавить последнее звено.

— Рад это слышать. Ваш визит уже наделал много шуму. Несколько членов нашего общества пытались выудить у меня сведения, которые, увы, ничтожны. В частности, джентльмен, о котором я упоминал, как раз зашел, по своему обыкновению, почитать некрологи, после того как закрыл лавку. Он увидел, что старых томов нет на месте, и справился о причине. Когда я ответил, что ими интересовался знаменитый мистер Шерлок Холмс, он был поражен и спросил, куда вы направились. Я смог только сказать, что вы пошли на кладбище, чтобы продолжить свое расследование.

Услышав это, я вздрогнул. Ну конечно, за нами следили! Какой же я дурак, что не заметил этого!

Неучтиво оборвав беседу с секретарем, я ринулся в ту сторону, куда направился Холмс. В отчаянии я спросил у прохожего, где Таунсенд-Ярд, и услышал, что нужно немного спуститься по склону Хайгейт-Хилл. Завернув за угол, я увидел открытую дверь конюшни. За дверью стоял Шарп — к счастью, спиной ко мне. В руке у него был пистолет прошлого века, возможно дуэльный, из его лавки. Он всматривался в щель между дверью и косяком.

Я выругал себя за то, что оставил дома свой армейский револьвер, посчитав, будто он не понадобится. Однако я взял с собой крепкую трость, чтобы легче было взбираться на крутые склоны Хайгейтского холма. Я двинулся вперед, быстро и бесшумно.

В это время негодяй прицелился из своего пистолета, готовясь выстрелить в щель. Я закричал, и он обернулся, не зная, в кого выпалить прежде. Воспользовавшись замешательством Шарпа, я ударил его палкой по запястью. Раздался сильный треск, и он выронил пистолет, взвыв от боли.

Бросившись к Шарпу, я схватил его, но он вырвался и, выбежав со двора, помчался вниз по склону. Холмс выскочил из конюшни, и ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

— За ним, Уотсон! Он не должен сбежать! — заорал мой друг.

Мы неслись со всех ног, преследуя негодяя. Хайгейтский холм — самый крутой в Лондоне, и спуск был трудным. Шарп уступал проворством Холмсу, который благодаря длинным ногам и жилистому сложению мог дать ему сто очков вперед. Однако у ростовщика было преимущество: он хорошо знал местность. Виляя из стороны в сторону, то и дело пересекая трамвайную линию, которая тянулась в центре улицы, перепрыгивая через изгороди, он немного опережал Холмса. Я же по вине сидячего образа жизни тащился в хвосте. Спустившись до середины холма, мы оказались напротив католической церкви. Понимая, что он проиграет на прямой дистанции, Шарп свернул налево. Последовав за ним, мы скоро поняли его замысел: он направлялся к арке, высившейся над Большой северной дорогой, соединяющей Лондон с Эдинбургом.

В то время как раз начали сносить старый виадук из кирпича и камня, освобождая место для триумфа современной инженерной мысли, известного нам сегодня. Пока что инженеры воздвигли семь огромных чугунных балок прямо над старым сооружением. Шарп карабкался к старой арке, пробираясь между грудами строительного мусора. Я боялся, что в такой темноте у него есть реальный шанс сбежать или запутать следы, ведь тут есть где спрятаться.

— Следуйте за ним, Уотсон! — закричал мой друг, а сам повернулся и побежал к новому мосту.

У меня душа ушла в пятки, когда он помчался к ближайшей огромной балке из чугуна. Она была шириной более фута, и если бы находилась не так высоко над землей, то это предприятие не представляло бы опасности. Но требовались воистину стальные нервы, чтобы не бояться упасть на большое шоссе, простиравшееся под нами.

Я понял, что Холмс намерен отрезать Шарпу пути к отступлению, и следовал за злодеем, загоняя его на шаткие остатки старого сооружения. Он лихорадочно цеплялся за каменную кладку с природной ловкостью, увеличивая расстояние между нами. И тут, бросив взгляд вперед, он увидел Холмса, который двигался ему навстречу с другой стороны. Шарп остановился, озираясь в отчаянии. Мы с Холмсом приближались, уверенные, что теперь он никуда не денется. Но мы ошиблись: у Шарпа был один выход, и он им воспользовался. С диким воплем он перепрыгнул через обломки парапета и бросился вниз, на шоссе, до которого было пятьдесят футов.

Снизу раздались крики. Поравнявшись со мной, Холмс потянул меня за рукав.

— Пойдемте, Уотсон, тут нам больше нечего делать. По крайней мере, Шарп избежал виселицы, которой ему бы иначе не миновать.

Теперь оставалось только оповестить власти. Холмс поставил в известность Скотленд-Ярд, изложив полицейским свои подозрения, и скоро местный судья разрешил полиции навестить семейную усыпальницу Лодердейлов.

Несколько дней спустя на Хайгейтском кладбище перед их фамильным склепом собралась мрачная компания: кладбищенский сторож; инспектор Лестрейд с одним из своих констеблей; доктор Смит, врач миссис Шарп; очень элегантный джентльмен по фамилии Гальен, представлявший интересы семьи Лодердейл, и мы с Холмсом.

Сторож достал свой ключ, и все мы вошли, сняв шляпы. В склепе стало неподобающе людно, когда мы сгрудились вокруг гроба. Дюжий констебль вынул отвертку и начал возиться с многочисленными запорами. Наконец с помощью сторожа была снята крышка красивого гроба, который все еще выглядел совсем новым, и ее отложили в сторону. В гробу, на шелковой обивке, забрызганной кровью, лежал обезображенный труп женщины средних лет. Рядом с ней мы увидели длинный блестящий предмет из дерева. Холмс протянул руку и достал его с удовлетворенным видом.