Блин и зеленая макака - Некрасов Евгений Львович

— Как вы узнали мою фамилию? — спросил он, чтобы не молчать.

— У тебя на шапке была метка, — не стал скрывать ветеринар.

Митек похолодел. Вот это называется «замели следы»! Все убрали, скрепку и ту вытащили на ниточке. А шапка…

— Я ее в кабинете забыл, что ли? Когда вы мне руку бинтовали?

— В кабинете, — подтвердил Трохдрован. — Только позже. Тогда ты ушел в шапке, я хорошо помню. А как потом снова оказался в подвале, ума не приложу.

В голосе ветеринара слышался вопрос. Блинков-младший промолчал.

— Не хочешь похвалиться? — в лоб спросил Трохдрован.

— Зачем? Когда все загадки разгаданы, скучно жить, — ответил сыщик.

— Любопытный пацанчик, — заметил Султан. — Мне бы лишний час — он бы соловьем запел!

— А за что вы Владимира Владимировича? — спросил Блинков-младший, не произнося вслух «ранили». Скорее всего преступники считают, что убили таможенника. Пускай и дальше так думают.

— За то же, за что и тебя: за любопытство, — ответил Трохдрован. — Хотя с тобой нам просто повезло. Хотели взять любого ребенка, чтобы через посты вырваться из Москвы. А попался ты.

Ого! Теперь Блинков-младший сообразил, почему Трохдрован ему обрадовался: «Москва для нас открыта!» Им нужен заложник, чтобы милиция не стреляла по машине, а это значит, что за преступниками уже идет охота! Они удирают, они боятся. Все, даже внешне хладнокровный человек-зверь! Вон, утопили в канализации наркотиков на полмиллиона долларов — выходит, очень спешат, а то бы нашли, где припрятать свое бандитское добро… Блинков-младший повеселел, и ему сразу же захотелось вытянуть из Трохдрована новые подробности:

— Владимир Владимирович раскрыл Таможенника?

Трохдрован и Султан обменялись многозначительными взглядами.

— Прохор, а давай найдем для него час? — улыбнулся человек-зверь, и Митек прикусил язык.

Глава XXV

Погоня с переговорами

Преступники рвались из Москвы. Но все главные дороги города патрулируют машины дорожно-патрульной службы. На каждом выезде из города стоит пост. Если преступников уже ищут (они этого боялись, а Блинков-младший на это надеялся), то какой-нибудь инспектор обязательно заметит их черный джип. Он свяжется по рации с постом, а уж там подготовятся к встрече. На некоторых постах даже бронемашины есть, Блинков-младший сам видел.

Словом, преступников наверняка задержали бы. Но теперь, когда Митек у них в руках, многое изменилось. Теперь он — заложник, живой пропуск для беглецов. Если милиция плотно сядет им на хвост, его покажут в окошко и потребуют: «Отпустите нас, а то убьем мальчишку!»

А когда живой пропуск перестанет быть нужным, его в лучшем случае выкинут на ходу из машины.

Султан петлял, выбирая тихие улицы и время от времени проезжая через дворы. Иногда он вел свой джип так медленно, что Блинков-младший успевал поймать взгляды людей, смотревших на дорогую и редкую даже в огромной Москве машину.

В «мерсе» стояла тишина, мотор урчал не громче кошки. Люди за стеклами беззвучно разевали рты. Сыщик был готов пожертвовать собой. Он высматривал подходящего человека, который бы расслышал его крик и разглядел, как ему будут затыкать рот, а главное — позвонил бы в милицию. Не так просто довериться незнакомцу. Попадется кто-нибудь вроде Ван Андреича: все услышит, все увидит и пойдет на лавочку болтать… У Блинкова-младшего был единственный шанс. Потом его скрутят, бросят под ноги, и тогда уж точно не попадешься никому на глаза.

Один раз он совсем уже решился. Султан остановился на перекрестке; молодая женщина смотрела прямо на Митьку, и лицо у нее было встревоженное. Она уже чувствовала неладное, оставалось подать ей знак! Митек рванулся, но женщина как-то зарыскала глазами, и стало ясно, что глядит она мимо, сквозь стекла машины. Он проследил за ее взглядом — через дорогу сидел начесанный белый пудель… На плечо сыщику легла рука водилы, заставляя сесть.

— Ты что?

— Ничего, куртка скомкалась. — Блинков-младший одернул куртку и поерзал. — Теперь нормально.

— Вот и сиди, — со значением сказал водила и кивнул сначала на Пупка с разбитой физиономией, а потом в спину Султану. Человека-зверя все боялись.

На том же перекрестке их заметили. Блинков-младший не сразу понял, что происходит: Султан, дожидавшийся зеленого света, вдруг стал выворачивать руль. Джип развернулся и, прибавляя скорость, помчался обратно. По улице с односторонним движением!

Встречные машины мигали фарами и разлетались, как брызги из-под сапога. Позади взвыла сирена. Блинков-младший хотел обернуться и почувствовал на затылке лапу водилы.

— Вниз! На пол! На пол, кому говорят!!

Он сполз с сиденья. Что ж, не много потерял: и не глядя было ясно, что за преступниками гонится милиция.

— Черный джип «Мерседес» номер семьсот сорок один, остановитесь! — взревел голос из мегафона. — Семьсот сорок один, остановитесь!

Султан только прибавил скорость.

— Сканер! — бросил он Трохдровану.

У того на переднем сиденье что-то зашипело, и незнакомый голос ясно произнес:

— Галина, ты с какого штабеля плиты взяла?

— Ищи другой диапазон, это строители, — зло сказал Султан.

— Знаю, — кивнул Трохдрован. — Я поставил на автопоиск, сейчас он сам нашарит милицейские частоты.

Блинков-младший заглянул в щель между передними сиденьями. Трохдрован держал на коленях что-то вроде автомобильного радиоприемника и следил за быстро менявшимися цифрами на сером экранчике.

— ПГ-восемь вызывает соседей, — глухо забубнила рация. Звук был хуже, чем у строителей. Султан с довольным видом кивнул.

— Соседи! — продолжал вызывать милиционер. — Контора, отзовитесь, здесь ПГ-восемь!

— Что еще за «контора»?! Не засоряйте эфир! — пробубнил женский голос.

— А это что за дама из Амстердама?! — изумился милиционер. В ответ женщина буркнула:

— Первый на связи!

Милиционер сделал почтительную паузу, и Блинков-младший сообразил, что «первый» означает «главный». Женщина руководила операцией.

— Первый, Первый! — зачастил милиционер. — Объявленный в розыск «Мерседес» — джип, госномер семьсот сорок один, движется по Максимова к Октябрьскому полю! Веду преследование!

— Вас поняла: по улице Максимова в сторону Октябрьского поля, — повторила женщина и добавила: — Поздравляю с большим трудовым успехом.

Блинков-младший обмер от счастья. Он узнал не голос, искаженный передачей, а знакомое присловье. Только одна женщина могла сказать о погоне за преступниками «большой трудовой успех» — МАМА!

Рация щелкнула, и что-то завыло, меняя тональность.

— Почему не слышно? — забеспокоился Султан.

— Она включила модулятор, говорит со своими. — непонятно ответил Трохдрован. Помолчал и добавил изменившимся голосом: — Это контрразведка, Равиль. Вот какие у ментов «соседи».

Человек-зверь выругался и резко свернул.

— Там тупик! — ужаснулся Трохдрован.

Сидя на полу, Блинков-младший видел только верхние этажи домов и мелькающее в просветах небо. Сейчас за ветровым стеклом была старая пятиэтажка, и она скользила в сторону: джип разворачивался.

Вон милицейской сирены настигал, выматывал душу. Не попадая в защелку, Трохдрован стал пристегивать ремень безопасности. Что-то шамкал разбитыми губами Пупок; водила ухватился за ручку над окошком. Блинков-младший все понял! Он уперся ногами в пол и закрыл голову руками. А Султан, прибавляя скорость, гнал джип навстречу милицейской машине!

Бум-м! — сочно, как в стальную бочку.

Кр-жрах! — скрежет железа.

Ш-ш-ших! — хлесткий удар по стеклу, как будто швырнулись песком.

Блинкова-младшего мотнуло, руки, закрывавшие голову, стукнулись о спинку переднего сиденья. Джип набирал скорость. Посмотрев сквозь пальцы, сыщик увидел разбежавшиеся по ветровому стеклу трещины. Других заметных повреждений у машины преступников не было. А милицейской, похоже, здорово досталось. На капоте джипа несколько секунд держался синий пластмассовый обломок в форме корытца. Потом он сполз и упал; Блинков-младший запоздало сообразил, что это был кусок мигалки с крыши.