Три дракона для Снегурочки - Эльвира Осетина

– Позволю, – улыбнулась я.

Меня впервые кто-то рисовал, и это оказалось очень приятным чувством. Всегда считала, что уж я-то точно не достойна быть натурщицей. Как-то заикнулась об этом Грише, а он меня высмеял, напомнив о моем теле.

Но сейчас я отказываться точно не собиралась. Мне понравился еще тот рисунок на стене в первой пещере. Думаю, что этот тоже не должен быть некрасивым.

Обмотавшись одеялом, я решила убедиться в своей правоте. Слезла с кровати и подошла к Сагвесу.

– Забыл уже, как рисовать обычными руками, получается с трудом, – ответил он, показывая мне свою работу.

Рисовал он углём, но я уже увидела, что набросок выглядел очень круто. Почти как фото, только не в цвете. Пропорции все соблюдены четко. Никаких изъянов я не заметила. Наоборот, я себе очень понравилась.

Я лежала на постели, мои локоны были разбросаны в хаотичном порядке по подушке. Одна рука над головой, вторая – вдоль тела. Голова повернута чуть вбок. Губы немного приоткрыты, отчего кажутся еще более пухлыми.

Моя грудь и левая нога были оголены. Всё остальное прикрыто покрывалом. На этом наброске я выглядела очень стройной. Возможно, за счет того, что моё тело было выгодно прикрыто, а еще тени падали так, что казалось, будто я худая. И «Рубенсовской женщины»* из меня не получилось. И слава Сагвесу.

– Очень эротично, – ответила я смущенно. – Ты сделал из меня красавицу, а еще я тут такая стройная.

– Ты так и выглядишь. – Сагвес посмотрел на меня с искренним удивлением.

А я решила не спорить и промолчать.

Вообще, в этом мире, по воспоминаниям из детства, худышки считались болезненными женщинами, не способными производить потомство.

И девушки лет в пятнадцать-шестнадцать все уже были в теле. И я не отставала. Мои невестки тоже были далеко не худышками.

Да уж, наш мир с нашими канонами в этот вообще и близко бы не вписался.

Я только сейчас это поняла.

Хотя для моей детской половины это вообще было нечто вроде аксиомы.

*Мидгард  – мир людей, известный также как «Срединная Земля». Описывается как земля, где простираются океаны, горы, леса, реки и просторы. (Древнескандинавская мифология)

*Рубенсовская женщина  –  полная женщина, обладательница пышных форм . Нарицательное название связано с излюбленным женским типом нидерландского (фламандского) живописца Питера Пауля Рубенса, одного из основоположников искусства барокко.

ГЛАВА 17

Сагвес сделал еще несколько набросков, пока мой живот не заурчал, заставив меня покраснеть.

Гриша всё время смеялся, когда нечто подобное происходило в моем организме. Говорил, что я ненасытная и мне надо худеть.

– Всё! Я закончил, – тут же отрапортовал дракон и, улыбнувшись, добавил: – И нам уже пора тебя кормить.

– Да ладно, я не голодна, – тут же попыталась я откреститься.

– Зато я голоден, – ответил дракон и добавил: – А еще виноват перед тобой, прости.

И он посмотрел на меня с искренним сожалением, а затем встал и начал убирать свой мольберт и краски.

– За что? – растерянно спросила я и тоже занялась поиском своей одежды.

– За то, что заставил тебя голодать, – серьезно ответил мужчина.

– Да я не голодна, – протянула я смущенно, правда мой живот возмущенно буркнул, уличая меня во лжи.

Черный дракон подошел ко мне ближе, приобнял и ответил:

– Горе тому мужу, чья жена нуждается в пище, теплой одежде и хорошем жилье. Одевайся скорее, и полетим обратно в Телятево.

– Ага, – кивнула я.

Такое ощущение, будто он процитировал мне кого-то.

До города мы добрались за тридцать минут.

А на подлете к главным воротам меня уже ждала целая делегация из моих мужей.

И взгляды у них были очень недовольные.

– Ты почему так долго?

– Алена же голодная!

Одновременно накинулись они с претензиями на своего брата, причем оба сверкали так глазами, что у меня мороз по коже пошел от охватившего меня ужаса.

Сложилось ощущение, будто мужчины готовы были разорвать Сагвеса на части.

– Я потерял счет времени, – хмуро ответил мужчина.

– Это я виновата, – решила я вступиться за него. – Не хотела просыпаться.

– Глупости, это была целиком моя вина. Я решил Алену нарисовать, – ответил он.

– Ладно, идем скорее, там уже слуги давно на стол накрыли, тебя все ждут.

– Ага, – кивнула я.

Меня подхватил под руку Иф и повел вперед.

Сагвес с Шардисом шли за нами.

– Я тоже хочу показать тебе свою пещеру, – сказал мне дракон, пока мы с ним петляли между замороженными подданными, а я то и дело успевала тронуть их рукой, потому что видела знакомые лица из сна.

– Обязательно слетаем сегодня вечером, хорошо? – притормозила я на крыльце. Развернувшись, приподнялась на цыпочках и поцеловала дракона в губы.

Видимо, он не ожидал, поэтому слегка завис, и, пока мужчина отвисал, я отошла от него. Приблизившись к няне и посмотрев на неё, тоже тронула её рукой, а затем и девушек, которые помогали ей убираться в моих покоях и следить за тем, чтобы я хорошо выглядела. Их было три.

– Я был бы счастлив, – медленно протянул дракон, внимательно наблюдая за моими действиями.

Остальные драконы помалкивали, но близко не подходили.

И тут поднялась мощная метель.

Меня сразу же подхватил Шардис на руки, оказавшись рядом, прижимая к себе и укрывая под куполом из теплого воздуха.

К сожалению, я ничего не видела, и лишь когда метель успокоилась, а снег осел, Шардис отпустил меня и убрал купол.

А я замерла, увидев, что умудрилась расколдовать почти всех, кто стоял перед воротами.

И это были в основном горожане.

Остались нерасколдованными мои близкие и стража.

Абсолютно вся стража города! Даже не представляю почему…

Няня и её помощницы тоже разморозились и сейчас растерянно осматривались по сторонам.

Шардис же, наоборот, не растерялся и, встав на крыльце, явно усилив голос ветром, заговорил:

– Прошу сюда, горожане, у меня для вас важное объявление!

А Иф, который подобрался ко мне ближе, прошептал:

– Алёнушка, тебе надо было позавтракать сначала, теперь же всем еще дома надо размораживать.

– Не всем, – улыбнулась я, смотря на няню и девушек, что помогали ей.

Моё сердце радовалось за то, что я увидела родного человека. Да, в детстве я иногда обижалась на неё, но понимала, что она всё равно была очень доброй и заботилась обо мне.

Если бы не мой неусидчивый характер, то всех этих разногласий и близко между нами не было бы.

Она привыкла к тому, что женщина обязана быть хозяйкой в доме и хранительницей очага, а задача мужчины – охрана дома и добыча пропитания.