Шторм на Карибах - Андрей Шитик

В этот момент ошалели все: и пираты, почти прекратившие стрельбу и ацтеки, на которых летело двести пятьдесят килограмм стали и воплощенной ярости. А я увидел-таки вражеского супера: из-за белой фуры выглянул какой-то урод, татуированный с ног до головы и с десятком золотых цепей на тонкой рахитичной шее. Мужик был настолько непохож на остальных боевиков картеля, что я мгновенно сделал стойку. Ну все попался сучок!

Вражеского супера я убил разрядом такой силы, что у меня в глазах потемнело от вспышки. Проморгавшись я, напряженно стиснув пистолет принялся убивать оставшихся ацтеков одного за другим. Если я ошибся в своих выводах и это был не пиромант, то следующим умру уже я сам.

Секунды тянулись одна за другой, где-то за машинами ревел и бесновался Джим дорвавшийся-таки до оставшихся в живых ацтеков, которые совсем ошалели от свалившихся на их головы неприятностей и не столько отстреливались, сколько пытались убежать от неадекватного супера впавшего в амок. Пираты перебежками подтягивались к фуре, достреливая оставшихся в живых боевиков картеля и стараясь не приближаться к покрытому кровью с ног до головы суперу, крошащему в гуляш какого-то бедолагу.

Выждав с полминуты и убедившись, что никто больше никого не поджигает и выстрелов в нашу сторону тоже больше не звучит, я встал в полный рост и неспешным прогулочным шагом отправился к убитому мной суперу. Со мной рядом пристроилась Эвелин которая вцепилась в мой бицепс своими ногтями и возбужденно блестя глазами разглядывала место побоища.

К фуре тем временем пробежал Серхио — тот самый пират, знакомый с минно-взрывным делом и который, как я подозревал, должен был проследить за мной и направить в нужную сторону если вдруг начну чудить. Корсар с натугой распахнул створку и вскарабкался в кузов. Ну а я подошел к мертвому пироманту.

Мой разряд обжег и местами обуглил кожу мужика, который выглядел как больной рахитом подросток. Но судя по обилию золота и многочисленным татуировкам, покрывавшим все тело, передо мной лежал не последний в иерархии картеля человек. Ну что, сукины дети, счет с картелем уже два-ноль, будете поднимать ставки?!

— Да чтоб меня разорвало — здесь нет ракет! — рявкнул Серхио выглядывая из фуры, — Вообще ничего подобного нет, ты что-нибудь понимаешь Эндрю?!

— Посмотри еще раз, возможно, что они их спрятали в грузе оружия…

— Братан, здесь нет никакого оружия! Ни единого, блядь, патрона! Может быть мы не тот караван хлопнули?!

— Да быть того не может! Вот белая фура, вот красный тягач, вот трасса номер сто двадцать семь — таких совпадений не бывает! А что они вообще везли?

— Я даже не знаю, как это описать… это какой-то пиздец, лучше сам сходи посмотри…

Я заинтересованно хмыкнул, подошел к распахнутой створке и замер на десяток секунд. За моем плечом хулигански присвистнула Эвелин:

— Капец! Что это вообще блядь такое?!

Глава 11

— Да уж, это точно не ракеты, — сказал я, разглядывая содержимое цельнометаллического кузова фуры.

Кузов был практически пуст, не считая большой каменной плиты, на которой было высечено нечто вроде большой чаши метра два в длину образующей углубление по форме человеческого тела. А по краям этого каменного ложа были вмонтированы самые настоящие кандалы для рук и ног. В самом углублении лежала золотая маска украшенная перьями птиц золотое блюдо грубого литья инкрустированное зелеными камнями. Блюдо было наполнено доверху кусками мяса. Хотя постойте, не просто кусками мяса — это были сердца! И мне совсем не хотелось гадать, чьи это сердца. Запах в закрытом и нагретом солнцем кузове стоял соответствующий.

— Что это за хрень? — спросил Серхио, — Я, конечно, слышал, что ацтеки творят всякую дичь на своих сходках, но это просто полный атас! Эти сердца… они же человеческие!

— Мне кажется это ритуальная маска жреца Вицлипуцли! — вздохнула Эвелин, — У древних ацтеков был такой бог войны и охоты. Видите эти перья? Он был пернатым богом, потому что родился от земной женщины и попугая вроде бы… а нет, вру — от колибри! Прославился он больше всего потому, что у него на алтаре резали военнопленных и приносили ему в дар сердца… Фу как же здесь воняет, эти ацтеки совершенно конченые!

— Ты-то откуда это знаешь? — удивленно спросил я, — Про этого вицли-как-там-его пуцли?

— Пока ты там в своей России бандитствовал и мочил копов, я училась в универе! — огрызнулась рыжая, — И среди прочего у меня был целый курс искусства народов доколумбовой Америки! Так что ты должен меня на руках носить и руки целовать, просто за то, что я до тебя снизошла, дурень ты неграмотный!

— Ну и чем тебе помог этот твой универ? — хохотнул я, — Если в итоге ты оказалась здесь, под началом малограмотного хулигана, которого выгнали из школы за плохое поведение?

— И я все равно нихера не понимаю! — прервал нашу пикировку Серхио, вцепившись обеими руками в волосы, — Мы перехватили нужный караван, но вместо ракет здесь лежит вот это mierda! Что все это значит?! Кто-то может мне объяснить?!

Я спрыгнул из кузова, подал руку и помог спуститься Эвелин. После вони, стоящей в кузове трака, воздух пахнущей бензином из пробитых баков и горелым порохом казался просто амброзией. Оставшиеся в живых пираты деловито потрошили мертвых ацтеков на предмет материальных ценностей, в отдельную кучу собиралось оружие. Неподалеку от фуры прямо на дороге сидел Джим, снявший свой шлем. Супер был весь в чужой крови, мозгах и черт знает, чем еще. Сидел и смотрел в точку перед собой, не подавая признаков жизни и вроде даже не моргал. Остальные пираты его огибали по большой дуге, опасаясь потревожить неадекватного громилу.

Я вытряхнул из портсигара сигариллу, закурил, а потом наконец ответил Серхио:

— Это называется подстава, Серхио, вот что это значит! Нам эту фуру подставили прямо под нос чтоб заманить сюда, это просто кусок сыра в ловушке! Даже имитация куска сыра. Ну а мы в эту ловушку вляпались со всего размаха обеими ногами!

— Да что ты о себе возомнил, сопляк! — взорвался от возмущения пират, — Кому ты нужен, капитан скороспелый, чтоб на тебя такие ловушки расставлять?!

— Разве я сказал, что ловушка расставлена на меня?! — холодно спросил я, старательно давя раздражение и приподняв бровь в своем фирменном суперзлодейском стиле.

Корсар секунд десять смотрел на меня белыми от ярости глазами и сжав кулаки. Я, иронично улыбаясь, пускал в него дым. Потом до моего собеседника дошло, кулаки разжались, а в глазах появилось понимание:

— Микки! Они подставили нам этот