Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев

мне хватит попасть в тебя и одного, первого мяча. Но я всё-таки предлагаю наш спор перенести на улицу. И так чуть в тарелки не попали. Радомир?

– Согласен. Давайте во дворе. А то и в самом деле посуду побьём.

На улице уже растёкся прозрачный осенний вечер со своим особым и нежным очарованием, которое не спутать с концом лета. Становились заметны краски увядающего разноцветья природы, начавшая жухнуть трава, уже потерявшие зелень листья в сумерках сразу бросались в глаза на фоне остальной кроны. Да и ветер был холодноват, а воздух пах близким дождём, поэтому Вячеслав решил не тянуть. Взял в руки мячи, подбросил один из них на ладони, после чего жестом показал – занимайте места. Едва Денис приготовился, первый мяч взлетел, но не прямо, а вверх. Вячеслав чуть замешкался, готовясь бросать следующий… когда первый брошенный мяч стукнул Дениса по макушке. Пару секунд победитель наслаждался растерянными взглядами и немой сценой, потом специально высокомерным тоном – путь рыжий запомнит урок и больше не лезет к Пауле – объяснил:

– Как видишь, я попал первым мячом. На самом деле всё просто. Мячики достаточно лёгкие, человек в хорошей физической форме и с опытом такой игры от них увернётся. Значит, надо перенести соревнование в ту область, где преимущество будет у меня. В область психологии и более грамотной тактики. Будь у Паулы ещё один мяч, она бы выиграла, но у нас их только три. Зато я пообещал попасть первым мячом и перенёс соревнование на улицу. Отсюда логика моих действий проста. Первый мяч всегда служит отвлечь внимание, ведь его твой противник ждёт, и у него есть время сосредоточиться. Но если у меня не будет потолка, я брошу мяч высоко вверх, дальше кину второй и третий, а потом поймаю первый. Который и станет тем самым четвёртым, решающим. Правило не касаться земли – соблюдено, я попал первым мячом – угроза выполнена. Но и мой противник игрок опытный, эту стратегию мгновенно просчитает. Сосредоточится на втором, третьем и четвёртом мяче, не заметив, что первый ушёл вверх не вертикально, а под углом.

В полной тишине раздались хлопки Радомира:

– Браво. Тем не менее на всякий случай предупрежу. График дежурств я скорректирую, но Паула сегодня всё равно дежурит. Так лучше запоминается не поддаваться на чьи-то глупые подначки.

– Так точно. Да я и сама бы не согласилась. Я проиграла честно.

– Я помогу, – вызвался Вячеслав.

– И мы тоже, – поддержали остальные девочки.

– Хорошо. Тогда закругляемся и спать. Праздник праздником, но подъём и режим никто не отменял.

Убирать тарелки и продукты, а также протереть столы им помогли, но мыть посуду добровольцев не нашлось, поэтому остались только Вячеслав и Паула. Опытным путём быстро выяснили, что Вячеслав моет тарелки быстрее и лучше, сказывалась постоянная практика дома, где мать категорично отказывалась купить посудомоечную машину. Так что сразу же работу поделили: Вячеслав моет и отдирает приставшую грязь, а Паула споласкивает, протирает насухо и ставит в шкаф. Дело пошло… Совершенно неожиданно, поставив на место очередную тарелку, Паула не взяла следующую, а села прямо на пол и заревела. Совсем по-детски, как маленькая девочка. Вячеслав, даже не вытирая рук, сел рядом, прижал её к себе… Нет, сейчас ему в плечо рыдала не взрослая девушка, не ровесница, обнимая которую, ты ощущаешь нечто такое именно как к девушке – а именно сопливая девчонка, лет десять, не больше.

– Ты знаешь… ты знаешь… Я… Я первый раз за эти годы посуду мою. Вот так, просто на кухне. Просто после ужина. Мы… это было тогда, я, мама и Рита. А утром мы вылетали, втроём. На Гаити. И там…

Вячеслав подождал, пока девушка чуть успокоится. Наверное, надо было её уложить, а потом вернуться и доделать всё самому, но с чего-то это показалось неправильным. Они вдвоём закончили уборку, Вячеслав проводил Паулу до комнаты. И даже постоял немного под дверью, хоть и нехорошо выходило, но он послушал и убедился – она именно легла спать, а не рыдает опять в подушку. И лишь затем пошёл к себе.

Уже когда сам лежал в постели и размышлял, что всё-таки прав был Пётр Матвеевич со всех сторон, Паула выросла только внешне, а сама осталась всё той же двенадцатилетней девчонкой, остальное – наносное, шелуха, вдруг подумал:

«Сам же мечтал всю жизнь, чтобы у тебя сестрёнка была, даже под ёлку Деду Морозу писал. Вот и получил. А может, прав этот, как его, Исаак Данилович. Может, потому я сюда и попал? Спаситель Земли из меня как ружьё из палки, а вот Паула… Ну и ладно. И раз у меня теперь есть сестрёнка, тогда сам себе пообещаю – больше она у меня плакать не будет».

***

Утро началось с громкого стука в дверь и голоса Радомира:

– Подъём, соня!

Первой мыслью у Вячеслава было: «Напали! В первый день!» – но тут же здравый смысл взял верх. Тогда ревела бы сирена тревоги, да и в голосе старшего группы не звучало бы столько веселья. Или он в школу проспал? Вот позорище…

– Будильник надо ставить. Спортивную форму – и на выход.

Из своей комнаты Вячеслав вылез последним и ощущал себя восставшим зомби, но и остальные выглядели не лучше.

– Неужели хоть раз нельзя отоспаться? Обязательно надо поднимать ни свет ни заря? – буркнул Камиль.

– Придумай что-то новенькое, а то каждое утро одно и то же, – веселился Радомир. – Посмотри на девушек, бодрые и красивые. Все здесь? Вперёд, погода хорошая.

– Ага, – зевнула Ольга, соглашаясь то ли с бодрой, то ли с красивой.

И