Рассвет - Соман Чайнани

что перо ожило и начало рисовать тонкими белыми линиями прямо на полу. Стражники ничего не заметили, потому что Райен стоял к ним спиной, продолжая притворяться, что пытается вырваться. Он стонал и кряхтел, пока Сториан рисовал для него картинку… картинку, на которой Райен и перо вместе придумывали, как выбраться из ловушки… словно писали магическую инструкцию…

Райен всмотрелся.

Сначала он ничего не понял.

А потом понял.

Через них не проникнет ничего, кроме другой летучей мыши.

Добрый Директор ухмыльнулся.

В самом деле.

– Эй! Что ты делаешь… – начал стражник.

Райен схватил Сториана и развернулся. С кончика пера сорвался луч света, ярко осветив черные кристаллы на столе Вулкана. Отраженный свет ослепил стражников, они удивленно вскрикнули и подняли руки, прикрывая глаза. Райен нацелил Сториана на огромную летучую мышь над камином и еще одним мощным лучом света сбил ее с крючьев. Летучая мышь упала клыками вперед – и перерезала ими сеть, как и обещала Мариалена.

– Наслаждайтесь видом! – крикнул Райен опешившим стражникам. Он крепко схватил Сториана и выпрыгнул из окна. Снова превратившись в гигантскую сову, он спланировал в лес.

В лесу он стал ждать Рафала.

Они решили, что нужно встретиться там и спланировать следующий ход – после того, как Рафал сбежит от Вулкана, а Райен заполучит перо.

Пока что благодаря помощи Сториана все шло по плану.

Райен посмотрел на перо и на вырезанную на нем странную строчку из символов, словно видел и то, и другое впервые.

Сториан спас его.

Он встал на его сторону.

Снова.

Сначала с Аладдином – против Рафала.

А теперь во второй раз – выбрал его, а не Вулкана.

Что это значит?

Перо предпочитает Добро Злу?

Райен улыбнулся этой мысли…

Но затем его улыбка исчезла.

Быть добрым значит делать то, что правильно, а не то, что лучше для тебя.

Равновесие поддерживает жизнь Бескрайних лесов.

Добро и Зло побеждают одинаково часто, обе стороны усваивают важные уроки, что подпитывают души Леса и двигают мир вперед.

И они, Директора-близнецы, отвечают за это равновесие.

Если перо помогает Добру – значит, равновесие нарушено.

И его долг – узнать, почему.

Райен с нетерпением ждал Рафала.

Он чувствовал запах дыма, который нес ветер со стороны замка Зла.

Все это часть плана Рафала.

Хорошо исполненный отвлекающий маневр.

Значит, злой близнец должен явиться с минуты на минуту.

Но шли минуты.

Потом часы.

А Рафал так и не пришел.

Сердце Райена дрогнуло.

С ним все хорошо?

Может, мне вернуться и поискать его?

Он медленно повернул голову и посмотрел на перо. Он немного испугался того, что оно ему помогло… но сейчас он смотрел на него с надеждой, словно ждал, что оно поможет снова.

«Что теперь?» – безмолвно спросил он.

Перо ответило, словно старый друг.

Оно вырвалось из его рук, взмыло в воздух и нарисовало что-то в белом тумане…

Стрелку. Она указывала прямо в лес.

«Рафал?» – подумал Райен и поспешно пошел туда, куда указывала стрелка, через кусты с длинными листьями и лианы с дикими цветами, хрустя ветками и перешагивая камни… и в конце концов услышал впереди голоса двух мальчиков.

– Тебе нельзя убивать Рафала, – отрезал первый. – По крайней мере, пока мы не спасем мою подругу.

– Твоя подружка меня вообще не беспокоит, – проворчал второй.

Райен взглянул на них сквозь лианы.

– Аладдин? – выпалил он.

Юный вор резко развернулся – побитый и исцарапанный, в порванной рубашке. Он внимательно посмотрел на Доброго Директора.

Но это была не единственная неожиданность.

Куда больше Райен удивился, поняв, с кем разговаривает Аладдин.

Кто хочет убить Рафала.

Он узнал его по последней сказке Сториана.

Джеймс Крюк.

Глава 4

Когда кто-то желающий твоей смерти не убивает тебя при первой возможности… это плохой знак.

Вот что думал Рафал, сидя в обличье крохотного черного воробья где-то в недрах новой Школы Зла. После того как Тимон шлепнул его по клюву, выдрал несколько перьев и попытался съесть заживо, Вулкан вмешался и вместо этого посадил воробья в клетку и накрыл его толстой черной тканью, чтобы Рафал не узнал, что его ждет. Он попытался превратиться в муравья или червяка и ускользнуть, но заклинание не сработало, словно или клетка, или ткань отключали магию. Скорее всего, это что-то из проклятий Хамбурга, подумал он, вспомнив слова Райена, что декан Школы Зла теперь подчиняется новому Директору школы. Конечно же, Хамбург просто подыгрывает Вулкану, чтобы освободить Рафала, когда никто не видит. О, с каким удовольствием они с Хамбургом наваляют этому самодовольному, напыщенному ослу… Рафал взъерошил перья, юношеские гормоны бурлили в крохотном тельце птицы – эта кипящая смесь ярости и самолюбия, которую ему всегда было трудно контролировать, это проклятие бессмертной юности. Неважно, сколько опыта и мудрости он накопил за столетия: его юное тело все равно решало само. Слишком много эмоций. Слишком много жизни. Райен был единственным, кто мог его уравновесить, успокоить…

Но где же Райен?

Сбежал вместе с пером? Или тоже попал в плен и так же сейчас беспокоится о брате?..

Ткань неожиданно сдернули с клетки, и маленький воробей заморгал, увидев сквозь прутья гигантское лицо.

Глаза были желтушными и налитыми кровью, а кожа – настолько сухой и морщинистой, что Рафал на мгновение даже задумался, настоящую он видит голову или высушенную.

Декан Хамбург ткнул птицу пальцем.

– Вы живы.

Рафал шлепнул его крылом.

– Я бессмертен, идиот! А теперь вытащи меня отсюда!

Хамбург открыл клетку и достал оттуда воробья, зажав его в кулаке. Рафал с облегчением вздохнул – а потом Хамбург бросил птицу в мешок из белой ткани. Прежде чем Рафал успел среагировать, в мешок прилетело зеленое заклинание – фирменный цвет Хамбурга, – и Рафал снова превратился из птицы в человека, вернулся в свое прежнее, высокое худое тело… и оказался полностью связанным белой тканью. На нем была смирительная рубашка, совершенно обездвижившая его, а высунув голову в прорезь, он увидел бархатный занавес цвета крови. Декан Хамбург стоял возле занавеса, восхищаясь проделанной работой по усмирению бывшего начальника.

Рафал нахмурился.

– Вот тебе и верность.

– Долг декана – быть верным Директору школы, а вы больше не директор, – заметил Хамбург. – Я предпочитаю работать по специальности, а не бесцельно ждать вашего возвращения. Вы разве сами не поступили бы так же?

– Нет, – ответил Рафал. – Именно поэтому я – Директор школы, а ты – просто пешка, и когда я вернусь на свое место, ты будешь на коленях умолять меня снова взять тебя на работу, но я разберусь с тобой