Фатальный абонент - Гера Фотич

Наступила очередь улыбнуться Михаилу:

— Оттуда, — неожиданно в памяти всплыли сигналы Лексуса, — который час? Какой сегодня день?

Девушка пожала плечами.

Михаил достал из кармана телефон, посмотрел на циферблат. Не мог сориентироваться:

— Сколько я проспал?

— Почти сутки.

— О черт! Я пропустил свой пароход! — снова попытался встать, приподнялся на локтях. Осознал потерю. Расслабился. — Опоздал…

— Тебе не нужен пароход. Отец сказал, что Будде будет хорошо у нас, и он обретёт спасение.

Михаил усмехнулся. Шаман — что с него взять? Дикий предрассудок амазонской глуши, задержавшийся в первобытнообщинном строе. Дикое племя, не знающее цивилизации.

Он посмотрел вокруг. Помещение напоминало сарай на берегу, только более ухоженный и обжитой. Пол, стены и потолок без щелей. Окна занавешены материей. В углу — несколько телевизоров, окрученных проводами, тянутся удлинители. Валяются пульты. Вокруг — небольшие вскрытые картонные коробки. Вентилятор на длинной ноге. Металлическая кастрюля и одна гантель. Вместо вешалок — гвозди, на которых по периметру развешаны рюкзаки, сумки, наполненные чем-то полиэтиленовые мешки, кое-что из одежды. Всё свисает, топорщится, вызывает ощущение бардака.

Вдоль стен на крепёжных горизонтальных досках стояли баночки из-под лекарств, тюбики, флакончики. Из мебели — один грубо сколоченный стол у стены. На нем несколько чемоданов, один над другим. Все оскаленные открытыми молниями. Из каждого что-то торчит точно язык. Через все помещение натянуты несколько матерчатых цветастых гамаков разного размера. Кто здесь живёт? Семья? Подумал, что в таких условиях может жить уйма народу. В России раньше о доме судили по количеству гостевых комнат. Сколько народу можно разместить. Теперь судят по количеству туалетов — сколько можно обслужить, чтобы очередь не создавать. Усмехнулся своим мыслям.

Неожиданно вспомнил о родителях, которых не видел с лета. Как они там? Наверно, готовят рассаду к посадкам. Отец поправляет теплицы, покосившиеся после зимы. Мать сметает принесённый ветром мусор. Комната Михаила как пустующий гамак — холодная, неуютная. Решил, что если вернётся — сразу поедет к ним навестить и помочь по хозяйству.

Согнул занемевшую здоровую ногу и попытался встать.

— Тебе нельзя ходить! — воскликнула девушка и качнулась к нему, положила ладони на плечи, пытаясь уложить.

Михаил почувствовал, как легки её прикосновения, нежны, точно предвкушение объятий. Лёгкий обволакивающий аромат ванили и незнакомых цветов, напоминающих жасмин, окутал его, одурманил.

— Как тебя зовут?

— Аяш.

— Это что-то значит? Переводится?

— Мотылёк или маленькая. Когда я родилась, первым, кто прикоснулся ко мне, была бабочка. Бабушка так меня и назвала.

— Почему бабушка, а не родители?

— Так принято — имя девочке дает мамина мама.

— Аяш… — повторил Михаил, — красиво звучит.

Увидел, как смуглые щёки девушки зардели. Словно кто-то ударил её по лицу. Аяш отшатнулась и встала. Напряглась. Она была тонкой, как тростиночка. Вспомнилась встреча в сарае. Боясь, что девушка убежит, как та малышка, Михаил срочно продолжил разговор:

— Откуда ты знаешь английский?

— Я закончила университет в Манаусе.

— По какой специальности?

— Хотела учить детей. Новый вождь племени не отпускает меня. Обещает, что скоро здесь построят школу. А пока помогаю ему решать проблемы. Старый вождь потерял банковскую карточку, и мы ездили в столицу её восстанавливать. Правительство переводит нам деньги. По сто реалов на человека в месяц.

— Заботится! — удивился Михаил.

— Да, впрочем, нам эти деньги не очень нужны — итак всего хватает. Налогов мы не платим, электричество бесплатное. Недавно FUNASA установила спутниковое телевидение в Мужском доме.

— Это кто?

— Правительственная организация, отвечающая за здоровье нации… Но вождь говорит, что это зло. Он запрещает иметь в домах телевизоры. Забирает их. Часть хранит здесь у шамана. Собирает мужчин только на определённые программы.

— Это какие?

— Я не знаю. У нас не принято рассказывать женщинам, что делают мужчины. Может, смотрят новости или футбол.

— И тебе тоже нельзя? Ты ведь его дочь.

— Нельзя. Там стоят священные флейты. Мы не должны их видеть. Иначе боги покинут деревню. Не будет хорошей охоты и рыбной ловли. Не будет урожая.

— И ты в это веришь?

— Так говорит мой отец. Мне позволили бесплатно учиться, и я должна уважать законы племени.

— А мне можно смотреть на флейты?

— Да, теперь можно. Ты прошёл очищение. Завтра утром будет праздник, и ты их увидишь.

— Какой праздник?

— В честь приезда большого Будды! Отец сказал, что давно ждал тебя. Он возлагает на тебя огромные надежды. Ты принесешь нам перемены и получишь спасение…

Михаил недоверчиво усмехнулся.

Глава 24. Так кто же?

Голова у Михаила шла кругом. Наступали новогодние праздники. Начались предложения. Надо было организовать в фирме корпоратив. Но было не до веселья. А вдруг этот следователь действительно возбудит против них уголовное дело? И кто это из руководителей ему намекает? Терялся, обдумывая все за и против.

Надо было срочно всё рассказать друзьям. Но как это сделать? Что они подумают? Ведь это он сам втянул их в разработку. Гарантировал, что все будет нормально. И что теперь? Он сам и должен всё уладить. Надо срочно ехать к Франчуку! Разобраться — кто из них врёт? Или оба?

Тот был на месте. И дежурная приторная улыбка тоже. Пригласил за стол и закрыл кабинет изнутри:

— С наступающими! Коньячку?

— Ты посылал в следствие документы о внедрении? — сразу начал Михаил.

— Ну, а как же?

— Покажи копию сопроводительной!

— Ты что, мне не веришь?

— Верю, поэтому и прошу показать.

— Сейчас. — Стас включил компьютер и стал открывать папки.

Михаил усмехнулся:

— Ты что, меня за лоха принимаешь? Мне не нужен набранный текст! У тебя в деле должна быть копия!

— А-а… — досадовал Франчук. Легонько стукнул себя ладошкой по лбу. — Голова садовая! Ну да, мы же от техников материалы должны были получить и сразу направить.

Михаил усмехнулся:

— Как же так вы направили, если следователь видео и прослушку получил, а документы по внедрению — нет! Получается, что я раздобыл где-то спецсредства и пошел получать оперативную информацию?

— Так, может, это техники напутали и послали ему свои материалы без нас?

— Шутишь? Без вас? Материалы надо сначала рассекретить! Это ваша работа!

— Ерунда какая-то! А ты что, у следака был?

— Случайно встретил.

— И что?

— Нет у него материалов по внедрению. Где наше добровольное согласие? Слушай, Франчук, ты дурачком прикидываешься — или всё забыл, что я от тебя постоянно требовал на службе?

— Сейчас. — Стас стал серьёзным, взял трубку местного телефона и позвонил Алексею, чтобы тот принёс дело.

Через минуту втроем они скрупулёзно просматривали все страницы. Неожиданно оперативник встрепенулся и посмотрел на своего начальника:

— Так я же вам отдавал все материалы. Вы их на подпись Стрелкину возили. Он возвращал?

— Если бы он возвратил, — отозвался Франчук, — я бы тебе вернул, чтобы везти в канцелярию. Ты возил? Значит, еще там!

— Как там? — возмутился Михаил, — если плёнки у следователя?

— Я отдельно плёнки не отправлял, — сотрудник побледнел, но был твёрд.

— Звони Стрелкину, — Михаил протянул трубку городского телефона Франчуку.

Тот набрал номер:

— Привет Лили! Это Франчук. Соедини меня с шефом.

Через секунду он уже разговаривал со своим начальником. Затем положил трубку и недоуменно уставился на Михаила:

— Он сказал, что сам всё отправил через секретаря. Якобы не стал меня обременять лишней поездкой в канцелярию на Суворовский. А копию сопроводительной и другие документы передаст потом, валяются где-то в сейфе. Некогда искать. Хм… Что-то странное. В первый раз он за меня что-то отправляет!

Неожиданно Михаилу пришла в голову удачная мысль. Он попрощался с Франчуком и вышел из здания.

Набрал номер Лили и попросил приехать к нему после работы. Обещал приготовить ужин.

Всегда, когда Михаил обращался к Лили за помощью, чувствовал себя мерзавцем, использующим личные отношения. Но кто же знал, что за период знакомства она закончит юридический техникум и сделает карьеру от сержанта дежурной части до старшего лейтенанта — секретаря начальника управления. Раньше он снисходительно подбадривал её во время суточного дежурства. Увещевал, что служба для женщины — гарантия семейного благополучия. Надо учиться получать знания и быть исполнительным — тогда тебя заметят и предложат повышение.