Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - Эжен Виолле-ле-Дюк

Рис. 131. План орийонов: А — осадная артиллерийская батарея, задача которой – пробить в стене брешь; В — осадные батареи; С, D — прямые стены бастионов; Е — боковые батареи; G — брешь

На таких бастионах позади орийонов устанавливали пушки, которые не были видны штурмующим и простреливали ров продольным огнем. Однако эти батареи могли защищать себя только в том случае, если враг оказывался прямо перед ними. Кроме того, они были бессильны против перекрестного и флангового огня и, что хуже всего, не могли защищать друг друга. Их снаряды не могли попасть в осадную батарею, расположенную в точке А и старавшуюся проделать в стене брешь (рис. 131). Ее могли обстреливать только батареи, установленные на куртинах.

Умы инженеров по-прежнему были заняты системами близкой обороны. Инженеры стремились придать всем элементам фортификаций индивидуальную мощь (этот принцип был унаследован от средневековой военной архитектуры, где каждое укрепление, как мы уже показывали выше, должно было защищать само себя как изолированный форт) и потому считали совершенно необходимым сделать стену CD (рис. 131) прямой. Ее пушки должны были уничтожить батареи врага, расположенные в точке В, а орудия в точке Е предназначались для того, чтобы открыть стрельбу по врагу, если он попытается форсировать ров и войти в город через брешь, проделанную в точке G.

Рис. 132. План одного из бастионов города Труа: А — небольшие замаскированные батареи; В — передовые батареи

Но и этот последний оплот средневековых традиций скоро пал, и с середины XVI века бастионы приобрели такую форму, которая позволяла оборонительным сооружениям противопоставить врагу мощь, равную мощи атаки. Примерное равенство сил сохранялось до того момента, когда осадная артиллерия приобрела несокрушимое превосходство.

Итальянские инженеры, которые в конце XV века, по свидетельству Макиавелли, сильно отставали от своих коллег в других странах, в ходе войн конца XV – начала XVI века добились определенного превосходства над французами. Между 1525 и 1530 годами итальянский инженер Сан-Микели (1484–1559) укрепил часть города Вероны, придав ее бастионам ту форму, которая во Франции появилась только в середине XVI века. Однако в архивах французского города Труа сохранился его план (рукопись на пергаменте), на котором четко изображены большие бастионы с орийонами и стенами, образующими тупой угол. Этот план был изготовлен не позже 1530 года, поскольку известно, что в 1524 году Франциск I велел отремонтировать укрепления Труа. На рис. 132 мы приводим факсимильное изображение одного из бастионов этого города[94].

Таким образом, французские инженеры второй половины XVI века, отказавшись от бастионов прямой формы, стали придавать им форму тупого угла А (рис. 133), а также прямого или острого углов В (рис. 133), что позволяло держать прилегающую местность под перекрестным огнем. В резерве имелись казематированные батареи С, которые иногда делали двухъярусными. Они были защищены от огня противника орийонами, с которых велся обстрел колонн врага, штурмовавших брешь, с флангов и с тыла.

Рис. 133. Формы бастионов: А — тупоугольная; В — остроугольная; С – казематированные батареи

Рис. 134. Штурм бастиона: А — бастион; В — осадная батарея; С – внутренний вал

Рис. 135. Изолированный бастион с внутренним валом: А — внутренний вал; В — парапет; С – эскарп; D — наклонная поверхность; G — самая низкая точка бастиона; Н — фланкирующая батарея; I — маскирующие плечи; К — парапет; LM — линия разреза

На рис. 134, где изображен штурм бастиона, хорошо видно, для чего нужны фланки, прикрытые орийонами. Одна из стен бастиона А разрушена, что позволило осаждающим установить в точке В осадную батарею, в задачу которой входит проделать в стене брешь. Но пушки, расположенные в крытых фланках этого бастиона, еще целы, поэтому они могут нанести большой урон осаждающим, которые пойдут на штурм, в момент форсирования ими рва. Оказавшись в проеме бреши, штурмовые колонны будут остановлены внутренним валом С, сооруженным в тылу бастиона и тянущимся от одного его плеча до другого, если, конечно, этот вал будет фланкирован артиллерией. На рисунке изображен также вал, запирающий горжу бастиона, который соорудили защитники, после того как поняли, что не смогут долго удерживать бастион. Вместо временных валов, возводившихся в спешке из подручных материалов, в конце XVI века стали в отдельных случаях перекрывать горжу бастионов постоянными стенами (рис. 135)[95] или отделять бастионы рвами с водой, которые рыли позади горжи. Связь с крепостью осуществлялась в этом случае по подъемному мосту или по очень узкому проходу, который можно было при нужде очень быстро забаррикадировать (рис. 136)[96].

Рис. 136. Вид бастиона с высоты птичьего полета: AB — линия разреза; В — парапет; С – мост; D — плотно утрамбованный пол; Е — плечи; I, К — фланкирующие батареи; X — вал позади бастиона

Благодаря этим укреплениям взятие одного бастиона вовсе не означало немедленное падение всей крепости, поскольку осаждающие предпочитали проделывать брешь не в куртине, а в стене бастиона, не желая попадать в момент штурма под огонь замаскированных батарей. Увидев, что противник предпочитает штурмовать бастионы, проделав в их стенах бреши, инженеры XVI века стали располагать батареи, скрытые орийонами, таким образом, чтобы держать под продольным огнем не только куртины, но и стены соседних бастионов. Благодаря этому штурмующие колонны всегда попадали под перекрестный огонь, если, конечно, противнику не удавалось еще до начала штурма навесным огнем из мортир, рикошетом или с помощью разрывных ядер заставить замолчать батареи, замаскированные орийонами.

Но какие бы усилия ни тратили инженеры на защиту выступающих участков укреплений и на пресечение их сообщения с крепостью, очень скоро обнаружилось, что все эти валы и рвы приводят к раздроблению оборонных средств. Кроме того, они мешали легко и быстро перебрасывать подкрепления туда, где в них больше всего нуждались, а преимущества изолированных бастионов вовсе не компенсировали ту опасность, которую эта изоляция порождала. Мы снова убеждаемся в справедливости высказывания о том, что самые простые решения всегда претворяются в жизнь самыми последними. Горжу бастионов оставили открытой, но перед куртинами и между бастионами стали сооружать изолированные укрепления, которые часто использовались для защиты подступов к самым слабым участкам обороны или к старым стенам и которые оказались совершенно незаменимыми. Эти укрепления получили название равелинов или люнетов в тех случаях, когда они имели форму небольшого бастиона, и клещей, когда два равелина были соединены общей стеной. На рис. 137 буквой А обозначен равелин, а буквой В – клещи. Подобные укрепления использовались уже в конце XVI века, во время религиозных войн. Они слабо возвышались над землей, что затрудняло их уничтожение, а их настильный огонь наносил штурмующим колоннам большой урон.

Рис. 137. Планы равелина А и двух клещей В

В XVI веке стенам бастионов и куртинам был придан наклон, чтобы уменьшить разрушительную силу ядер, которые до этого, ударяя в стену под прямым углом, производили большие разрушения. До появления пушек наклонным делали только основание облицовки, чтобы затруднить осаждающим подход к стене. Кроме того, так было удобней сбрасывать им на голову камни из машикулей. Стены же, наоборот, делали вертикальными, чтобы на них было труднее залезть.

Еще одна деталь занимала умы военных инженеров после того, как пушки стали использоваться повсеместно, – амбразуры. Мы уже рассказывали о том, какие усилия прилагались в XV веке для маскировки пушек, стоявших внутри башен. Придумывались различные приспособления, из которых одни были более удачными, другие – менее. Первые амбразуры, изображения которых мы привели на рис. 89 и 98, были очень узкими, как и сектор обстрела из них. Амбразуры замка Шаффхаузен (см. рис. 103), хотя и давали больше простора для стрельбы, все же могли быть легко разрушены ядрами противника, поскольку слабые прикрытия этих амбразур были рассчитаны только для защиты пушкарей от мушкетного огня. Но уже в первые годы XVI века Альбрехт Дюрер предложил более совершенную форму амбразур для открытых батарей. Такими амбразурами оснащались барбетные батареи, установленные на бастионах и куртинах Нюрнберга, и многие из них, вероятно, сохранились до наших дней. Эти амбразуры со всеми своими аксессуарами изображены в работах Дюрера. Мы приводим на рис. 138 план и на рис. 139 разрез одной из них. На разрезе хорошо видно, что парапет, толщина которого варьирует от 3 до 4 ярдов (2,74–3,66 м), имеет закругленную форму, что позволяло отражать вражеские ядра. Крыша из толстых деревянных досок вращалась вокруг горизонтальной оси, образуя с горизонтом угол. Она поднималась ровно настолько, чтобы можно было высунуть дуло пушки и направить его туда, куда требовалось, но не могла защитить пушкарей от ядер врага. Ударившись о крышу, они рикошетили и падали прямо на голову артиллеристов. Во Франции таких амбразур не делали. Здесь парапеты с самого раннего периода покрывали землей, на которой росла трава, а амбразуры прикрывались фашинами, если осада затягивалась.