Кровные чары - Ольга Ломтева

мало таких событий. Я поддался азарту и хотел вызвать консультанта госпиталя для дачи объяснений. Но он… оказался в отъезде. Я написал письмо, официальный вызов. Так как месье Варанте дворянин, такие документы должны подписываться исключительно интендантом или суперинтендантом. Но… прежний интендант просто положил его в стол. Я пару раз напоминал ему, но он сказал, что дело закрыто. Знаете… он раньше никогда так не поступал.

– Ясно. – На самом деле Эдриану ничего не было ясно. Полученные сведения следовало хорошенько обдумать, чтобы делать дальнейшие выводы. «Заговор, определенно заговор. И эта огромная тварь на улицах города». Надежда на то, что он сможет разобраться с происходящим без помощи инкетеров, таяла на глазах.

– А что вы знаете о месье Варанте?

– Видел несколько раз в госпитале, но лично не знаком.

– А о мадемуазель Лебон?

– Ничего. Я ни разу не видел ее… живой.

– А вам что-нибудь удалось выяснить об отношениях между ними? Насколько тесными они были?

– Да особо ничего… – Готье нервно почесал затылок. – Люди говорили разное. До сих пор говорят. Кто-то судачит в таверне, что они сбежали. Кто-то, что несчастная Колетт понесла от него и отказалась избавляться от бремени, и он убил ее, а сам сбежал. Кто-то не верит в их связь. – Он пожал плечами. – Я могу лишь предполагать, но вы, месье, наверняка понимаете, что опираться на сплетни в нашей профессии опасно.

– Еще как, – хмуро сказал интендант и отпустил дознавателя.

Глава 12

Эклеры разделили на двоих. Лорент уплетал за обе щеки любимое лакомство, совершенно не задумываясь о том, что можно запачкаться. Стефани ела осторожно. Ее беспокоила мысль, что на пороге в любой момент мог возникнуть интендант жандармерии и отпустить очередную колкость. Хотя она так и не могла понять, почему об этом думала. Ведь насчет испачканного подбородка, как и по поводу сладостей, Эдриан ничего не говорил, пока она сама не начала его провоцировать. Возможно, он вообще промолчал бы и не стал ее подкалывать, если бы не ее выпад.

Стефани стало стыдно за свое поведение. Потому ароматный, еще теплый эклер с нежным кремом имел привкус легкой печали. Следует быть сдержаннее, проявлять присущее ее происхождению благородство, да и вообще не забывать об элементарном воспитании. Тем более что интендант дал ей обещание.

Появление дикого животного на улицах Сент-Пьера взволновало не только Стефани. Она слышала, как служащие госпиталя обсуждали огромного волка с черно-бурой шерстью. Были те, кто недоумевал или попросту не верил, но большинство жителей обуял страх. Люди боялись встретить в ближайшей подворотне опасное чудовище, способное разорвать их на части, как тряпичную куклу.

Между происшествием с Лорентом и остальными нападениями Стефани видела четкую связь. Однако объяснить происходящее, не примешивая сюда мистику, оказалось нереально. Словно каждое событие было оплетено призрачной нитью, за которую невозможно ухватиться, но и опровергнуть ее существование нельзя.

Потому по возвращении в госпиталь девушка еще раз расспросила брата о том, что произошло в лесу. Лорент не смог поведать ничего нового.

– Чем дальше тот день, тем меньше я помню… – признался он, принимая из рук сестры свою порцию лакомства. – Лучше расскажи, а что… этот… забыл, как его зовут. Камердинер интенданта. Что он сделал?

– Его зовут Чинвенду, – ответила Стефани. – Это ты тоже не помнишь?

– Довольно плохо и… – Юноша тряхнул головой. – Мне не по себе, когда вспоминаю. Я бы не хотел, чтобы ты рассказывала это кому-то, а то вдруг меня посчитают сумасшедшим…

– Не буду, не переживай, – улыбнулась девушка, понимая, что второй раз за день дает обещание молчать.

– В тот момент, когда пришел в себя, я будто видел над собой темный вихрь. Ну, через закрытые глаза. Я не мог разлепить веки, потому что чернота давила на них. Хм… Наверное, это все очень странно звучит…

– Нет… Нет… Продолжай.

– Потом эта тяжесть ушла. Я словно сделался облаком. Буквально воспарил после той тяжести, что испытывал.

– Ты уверен?

– Да… нечто похожее. – Он смущенно взглянул на сестру. – Что-то не так?

– Нет, не знаю…

– М-да… – заключил Лорент. Он выглядел немного напуганным, но его беспокойство быстро улетучилось, когда им был доеден первый эклер.

Граф решил не возвращаться в шато, пока Лорент не сможет покинуть госпиталь. Стефани это очень обрадовало, поскольку ей не хотелось оставлять брата, но и пребывать в госпитале больше не было нужды. Она полностью оправилась после потери крови, чувствовала себя бодрой и преисполненной желания продолжить свое расследование о диком звере. С Лорентом теперь все дни проводил отозванный из шато учитель фехтования.

Отец с дочерью поселились в гостинице «Ришелье», заняв один из лучших номеров. Размерами он напоминал приличную квартиру: две спальни, гардеробная, кабинет и общая гостиная.

Изабель в точности исполнила просьбу и привезла те вещи, о которых просила Стефани. Нижнее белье, юбки, блузы, охотничий костюм. Все поместилось в один сундучок, что теперь стоял в спальне юной особы.

Стефани всегда считала, что могла положиться на подругу во всем и доверить все секреты, поэтому нежелание обсуждать голубоглазого блондина стало для нее собственным откровением.

– Помимо прочего, я привезла для тебя бирюзовое платье из муслина, а еще то коралловое, с бантиками. И туфельки, – загадочно начала Изабель, когда подружки остались в номере одни. Они пересматривали вещи. – Мало ли, вдруг у тебя случится свидание… Не пойдешь же ты в своей блузе с поношенной юбкой да в сапогах.

– Ты бы еще привезла мне полупрозрачную сорочку, – хмыкнула Стефани, не догадываясь, к чему ведет собеседница.

– Угадала. Ее я тоже тебе положила, – хихикнула Изабель, вытаскивая кружевной наряд.

Стефани закатила глаза.

– Ладно, ладно. Можешь не признаваться, но я все видела. Ваши взгляды, улыбки, фразы…

– Ты все не так поняла.

– А как мне надо понимать? – Изабель изогнула одну бровь. – Я не припомню, чтобы ты хоть с кем-нибудь разговаривала с такой охотой. Да еще обменивалась колкостями. Тогда объясни мне, почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать?

– Он со всеми так разговаривает, – отмахнулась Стефани, ее бросило в жар, отчего на щеках появился румянец, заставляя кожу гореть. Нет, она не должна о нем говорить. Ни с Изабель, ни с кем-либо еще, чтобы не копаться в собственных эмоциях и не думать о том, что действительно к нему испытывает. – У месье Леклерка такая манера общения. Он заносчив и самолюбив, поэтому сыплет остротами. При встрече он вообще у меня пистолет из руки выбил! – Она испытующе уставилась на подругу, которая весело посмотрела в ответ.

– Стеф, а ведь я не назвала его имени. – На лице Изабель