Очень дорого сердцу (СИ) - Лия Болотова

то, что так неосмотрительно откинула лифчик в сторону, когда загорала, — рассчитывала, что успею одеться прежде, чем мой Грей вернётся из плавания.

— Мне кажется, тебе не подходит этот фасон, — начала я болтать ерунду, ища возможность выбраться из сложного положения. — Давай лучше всё останется на своих местах. Кстати, что ты там говорил насчёт «искупаться»?

— Пытаешься сбежать от меня? — губы Демида заскользили по моей шее. — Даже не подумаю тебя отпускать.

Он целовал меня так, как никогда до этого, я чувствовала себя пирожным, которое вот-вот съедят. И пирожное таяло, крошилось и распадалось на молекулы под умелыми руками, губами, языком.

Тишину леса пробила механическая трель мобильного телефона. От неожиданности я вздрогнула, мобильный не умолкал, но Демид не думал отвечать на него. Но я уже выворачивалась из его цепких рук, выскальзывала, резко почувствовав себя неуютно под его горящим страстью взглядом (и когда я только успела перевернуться на спину?!). Демид не желал размыкать объятия, отпускать меня, тянулся к моему лицу, но телефон зазвонил снова, громко и настойчиво. Он выругался куда-то в моё плечо, резко поднялся и зашагал к машине. Я на две секунды прикрыла глаза, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, села спиной к разговаривающему невдалеке и дрожащими от волнения руками пыталась совладать с лямками купальника. Демид продолжал спорить с кем-то по телефону, но я спиной чувствовала, что он ни на секунду не отвёл от меня взгляд. Вприпрыжку спустилась по отвесной тропинке к воде и с головой нырнула в прохладную воду. Вот это, Алевтина ты дала! Как говорится «в тихом омуте…». Кто же знал, что я могу быть такой… податливой, чувственной, готовой на всё рядом с этим мужчиной. Что он обо мне теперь подумает?

Я плавала до тех пор, пока зубы не стали стучать от холода, наказывая себя за потерю рассудительности и пытаясь усмирить разгоревшееся внутри пламя. И всё это время боялась смотреть на берег, хотя знала, Демид наблюдает за мной.

Он ждал меня с полотенцем у самой кромки воды, когда я, наконец, решилась вернуться на берег:

— Хочешь заболеть? Сама ведь сказала, что вода холодная.

— Стало слишком жарко, — мямлила я, всё ещё боясь посмотреть ему в глаза, — голова плохо соображала…

Демид перестал растирать мою спину, сильнее запахнул на мне полотенце и заглянул в моё лицо, словно ждал продолжения фразы.

— …испугалась…

— Меня?! — Он прижал меня к себе одной рукой, другой потрепал по голове, как маленькую девочку. — Аленький, я никогда не смогу причинить тебе зла. Неужели ты подумала, что?..

— Я испугалась себя, — перебила, пытаясь объяснить. — Никогда не думала, что могу позволить себе так вести себя с мужчиной, тем более, если встречаюсь с ним всего две недели…

— Ну, допустим не две…

— Я не это хотела сказать. Мы ведь только узнаём друг друга. Я, например, так и не поняла, кем ты работаешь, да и фамилию твою даже ещё не знаю…

— Если расскажу всё это, мы сможем продолжить?

— Прекрати так себя вести! — вспылила я и попыталась освободиться из его рук.

— Не обижайся. Я тоже не позволяю себе такого с девушками, которых едва знаю. — Демид сильнее прижал меня к себе, сводя на нет моё трепыхание. — Но это ведь ты, Аленький. Каюсь, не смог удержаться. Увидел тебя такую хрупкую, горячую от солнечных лучей. А то, как ты отвечала на мои прикосновения…

Улыбка сошла с его лица, серебро глаз потемнело, наливаясь страстью, и снова я готова забыть всё на свете, лишь бы чувствовать эти губы на своих… Мобильный был сегодня в ударе, трезвонил в самый «нужный» момент.

— Нет, ну это издевательство какое-то! — выругался Демид, выпуская меня из своих рук. Он, широко шагая, резво преодолел крутую тропинку, выкрикивая на ходу: — Выкину к чёртовой матери этот телефон!

Я последовала за ним, не так быстро, конечно, и прилагая заметно больше усилий для подъёма. Пока Демид решал дистанционно свои рабочие вопросы, я перетащила плед в тень, достала из багажника еду и, от греха подальше, надела рубашку, тем более плечи уже ощутимо пощипывало от солнца. Алкоголя сегодня не было (пить шампанское в такую жару я категорически отказалась, а Демид, как обычно, был за рулём), но всё равно после вкусной еды нас разморило. Мы разместились на пледе, составив из наших тел букву «Т» (я оказалась «ножкой», пристроив свою голову на Дёмин бок), и неспешно болтали.

— Мне нравится твоё имя — Демид Денисович, мужественное, звучное, весомое. А вслух произносишь — словно карамельку по языку катаешь. А моё, — я разочаровано вздохнула, — Алевтина Павловна. И сразу перед глазами женщина за пятьдесят в цветастом халате и бигуди варит на кухне яйца пашот.

Демид рассмеялся, делась лёгкой вибрацией тела со мной:

— Алевтина Павловна, мне так нравится быть с вами. И не важно, в цветастом ты халате или нет. Как смотришь на то, чтобы следующие выходные тоже провести вместе? Обещаю — телефон отключу!

Слово «выходные» подразумевает ночёвку, если я правильно понимаю. И это недвусмысленное предложение заставило меня на какое-то время онеметь. Да, Демиду Денисовичу не откажешь в прямоте и настойчивости. Бояться, обдумывать и что-то решать для себя буду потом. Сейчас просто скажу правду:

— В ближайшие две недели мне не получится вырваться из города — мне придётся отрабатывать свой сессионный отпуск. А позже — посмотрим…

Кажется, во мне умер дипломат. В две секунды найти выход почти из тупиковой ситуации, не отказав при этом напрямую — Ленка бы мной точно гордилась. Теперь была очередь Демида вздыхать разочаровано:

— Ну что ж, будем ждать. — Помолчал, а потом выдал очередную идею: — Слушай, а может уволишься?