Принцессы ненавидят драконов - Ольга Олеговна Пашнина

невесело улыбнулся. – Мы не семья, а племя или даже стая. Держимся вместе, потому что иначе не выжить, но не испытываем друг к другу теплых чувств, а порой даже наоборот. Поэтому мне хотелось найти что-то… иное.

– Неужели они так одержимы магией оборотничества, что не могут просто бросить все, уйти к людям, строить свое счастье? Влюбиться, создать семью, завести детей. Это ведь лучше, чем жить отшельниками, медленно вымирая, ломая себя и своих детей в угоду призрачному шансу получить былое величие! Это глупо! В мире есть более ценные вещи, чем умение превращаться в гигантскую ящерицу!

– Для нас с тобой да. А для тех, у кого способность любить отвалилась за ненадобностью, нет другого пути.

В ответ я вздохнула. Теперь стало сложно винить Линда в предательстве. Страшно подумать, сколько всего он пережил в этом месте. И совершенно неясно, каким образом умудрился сохранить в себе способность улыбаться и испытывать хоть к кому-то теплые чувства.

Вот теперь, оказавшись в их зале для празднеств, я поняла, насколько мало осталось драконов.

На человеческую королеву пришли посмотреть все, от мала до велика. Дети сновали меж столами, хихикали и с интересом нас рассматривали, а я невольно задумалась, знают ли они, через что придется в скором времени пройти? И что с ними будет, если нужный дар не проявится. Но даже с ними я насчитала не больше пяти-шести десятков драконов.

– Линден… Ваше величество…

Икар подошел к нам и осекся, увидев, во что мы одеты.

После того как я уронила платье, Линд куда-то пропал и вернулся через час, добыв мне наряд. Шикарное темно-красное платье в пол сидело как влитое. И очень напоминало то, что Линд принес как-то на бал во дворец, благодаря которому я впервые почувствовала себя красивой девушкой, а не неразумным ребенком. Я долго рассматривала невесомую струящуюся ткань, которую было даже страшно надевать, настолько нежной и тонкой она казалась!

Чешуйчатый гад так и не признался, где добыл платье. Но в одном не соврал: его отец впал в ярость! Среди всех приглашенных только мы с Линдом не были облачены в традиционные, увешанные железом наряды драконов.

– Что это значит, сын? – сквозь зубы процедил Икар, смерив меня обжигающе-холодным взглядом. – Ты переходишь границы! В тебе нет ни капли уважения к семье…

– Корнеллия – моя семья, – холодно откликнулся Линд, а я преисполнилась гордости и задрала нос.

Вместе с носом задралось декольте, и свекр сбился с мысли.

– Корнеллия…

– Чтит традиции своего народа. Как и всякая хорошая королева. Чтобы она при этом начала чтить и ваши, над отношениями нужно работать.

– Вот как у вас так получилось, а? – хмыкнула я. – Один сын – ну золото. И умненький, и даже симпатичный. А второй… оторви и выбрось. Вы что, когда его делали, болели?

На лице Икара застыло забавное выражение: он не знал, как реагировать. Видать, отошел от нашей встречи и решил, что принцесса с дурным характером ему привиделась. Или надеялся, что на приеме я буду вести себя прилично и почтительно. Говорят, надежда умирает последней, но в этот раз она скончалась скоропостижно.

– И все-таки, из-за чего твой отец так взбесился? – спросила я, когда Икар куда-то отошел, наверное, жаловаться деду Линда. – Уж явно не только потому, что я оделась не по форме.

– Ну… может, это из-за платья… – нехотя признался Линд.

– А что с моим платьем? Где ты его достал?

Муж старательно молчал. Очень старательно, я еще не видела, чтобы кто-то с таким интересом рассматривал окно!

– Линд, я тебя предупреждаю: еще раз соврешь, я тебе сначала хвост откушу, а потом палец с кольцом – и это будет считаться разводом!

Муж тут же сдался:

– Это мамино.

– Что?!

– Она его не носила. Только один раз примерила. Папа даже не знал, что я сохранил кое-что из ее вещей. Вот и бесится, потому что ему снова напомнили об ошибках прошлого.

– Он любил твою маму, да?

Линд пожал плечами.

– Раньше я думал, что да. А потом, когда…

Икар, справившийся со злобушкой и обидкой, пригласил всех за стол. Драконы предпочитали самый что ни на есть традиционный вид ужина: за длинным столом, с переменой блюд и главой племени, восседающим в центре. К моему удивлению, вовсе не Лортан возглавлял праздник. Но, может, для пожилого дракона шумные сходки были уже чересчур.

Я боялась, что за ужином все начнут засыпать меня вопросами, на которые я еще не знала ответа, но, кажется, драконы восприняли меня как диковинную игрушку одного из своих. Может, во мне разыгралась паранойка, но я даже поймала парочку взглядов в духе «Что эта смертная делает с нами за одним столом?».

– Когда что? – спросила я Линда.

– А?

– Ты не договорил. Раньше думал, что твой отец любил маму, а потом – что?

– А потом встретил тебя и понял, что любовью там и не пахло. Может, в самом начале, когда они только встретились. Мимолетное увлечение. И бракованный сын.

– Не бракованный, а женатый. Всему тебя учить надо. Что, за столько времени среди людей язык не выучил?

Линд улыбнулся и сжал мою руку. Соседи недобро покосились.

И готовили драконы отвратно. Это не стало откровением, я уже имела счастье пообедать в их замке. Хорошая кухня – вообще признак развитого народа. Закрытая от всего мира община никогда не отточит кулинарное мастерство до идеала, ей просто не у кого учиться, неоткуда брать новое и не с кем конкурировать. Кулинары Дортора каждый год устраивают соревнования, фестивали и ярмарки, стремясь перещеголять друг друга в изысках и вкусах. Ищут новые рецепты, закупают необычные продукты, колесят по всему свету, выискивая интересные ингредиенты для блюд.

А здесь как? Что у забора выросло, то и приготовили. Каждая вылазка в королевство ненавистных смертных – пытка, торговля идет вяло и тайно. Да и наверняка драконы куда чаще питаются в звериных обличьях. Тушканчика погрыз, из лужи полакал, зажевал крапивой – вот и пообедал.

В общем, я налегала на салат. И на десерт, потому что сложно испортить песочное печенье с холодным ягодным вареньем.

После ужина все разбрелись по залу. Кто-то достал флейту, и потекла негромкая приятная музыка, кто-то поспешил удалиться. Линд беседовал с мужчиной, представив его дальним-предальним дядюшкой (и украдкой шепнув мне, что дядюшка не прочь подать прошение на дорторское гражданство), Икар угрюмо сидел в уголочке в окружении младших сыновей. А мне стало скучно, и я решила проветриться. Еще во время самовольной экскурсии я приметила огромную террасу неподалеку. С нее открывался невероятный вид на горы, гораздо лучший, чем