Люди Приземелья - Владимир Михайлов

— Мой учитель редко руководствуется эмоциями.

— То есть — он редко принимает решения под их влиянием? Но не случается ли так, что он отвергает что-то, подчиняясь именно чувству? Наверное, так… И вот поэтому мы с ним никак не обойдемся без, так сказать, психологических схваток. Мы — люди, нам не избежать этого.

— Не думаю, — Кедрин покачал головой. — Меркулин объективен.

— Да ведь и я тоже. И однако же… Впрочем, увидим. Ладно, об учителе своем, я вижу, вы ничего нового не скажете. Тогда еще один вопрос: институту под силу сделать то, о чем мы будем просить?

Кедрин задумался. Вопрос был серьезным и требовал тщательного подсчета возможностей. Велигай терпеливо ждал. Наконец Кедрин ответил:

— Институт сможет. Если отложить все остальные задания. И увеличить количество рабочих часов.

— Это возможно?

— Возможно. Хотя и рискованно.

Велигай повторил, переставив слова:

— Рискованно. Но возможно.

Затем он взглянул вниз сквозь прозрачный борт кабины.

— Вот он, старик… — В голосе Велигая прозвучала неожиданная нежность.

Кедрин взглянул тоже. Под ними виднелась острая башня «Джордано».

— Да, — сказал Меркулин. — Это возможно.

Он сидел, положив руки на стол, сцепив пальцы. Лицо его было спокойным, только губы временами чуть подрагивали, словно удерживая какие-то другие слова, не те, которые он произнес.

— Возможно, — после паузы повторил он. — И все-таки, мне не хотелось бы решать сразу. Потому что я не уверен — нужно ли это.

— Не новый разговор, — сказал Велигай.

— Да. Но истина дороже, чем боязнь повториться.

Кедрин сидел между обоими учеными. Между своими учителями — потому что на спутнике-семь он ведь успел чему-то научиться, и это «что-то» в конечном итоге исходило от Велигая. Сейчас Кедрин повернул голову направо, к Велигаю, ожидая продолжения.

— Согласен, — кивнул Велигай. — Истина дороже. И надеюсь, что Платон мне друг note 1.

— Во всяком случае, не враг. Думаю, что если мне удастся удержать вас от совершения ошибки, это будет проявлением именно дружбы.

— Хорошо. Будем искать ошибки. Дело стоит того — восемь человек должны быть спасены. Точка зрения Пояса известна: для того чтобы провести эту операцию, нужен Длинный корабль. Звездолет. Его надо построить за три месяца. Имеющаяся автоматика работает в темпе, который не обеспечит изготовления деталей в срок. Нужны новые машины. Гораздо более быстродействующие. Если вы сможете рассчитать их, то машиностроители построят — я с ними говорил — и даже смонтируют на наших спутниках. До того времени у нас хватит деталей, которые мы уже изготовили. У нас уже есть все графики. Весь вопрос в том, сможете ли вы.

— Я уже сказал: смогли бы. Если бы это вызывалось необходимостью.

— А вы полагаете…

— Я полагаю, — вежливо сказал Меркулин, — что мы с вами не верим в чудеса.

— И что же?

— Авария «Гончего пса» может быть вызвана одной из двух причин: чудом или небрежностью людей. Если гипотеза о чуде отпадает, остается второе. Логично, не правда ли? Но в таком случае, зачем нужен «длинный», как вы говорите, корабль? За три месяца можно с успехом вызвать транссистемный корабль — хотя бы «Стрелец» — переоборудовать и послать на орбиту за людьми. Предвижу ваше возражение, — Меркулин предупреждающе поднял ладонь.

— «Стрелец» слишком тесен, не так ли? Но не надо посылать на нем людей. У нас достаточно автоматов, которые доведут корабль до нужной точки и даже пришвартуют куда следует. Терпящим бедствие останется только подняться на борт.

— Идиллическая картина, — серьезно сказал Велигай.

— Но, как мне кажется, верная.

«Верная? — подумал Кедрин. — Пожалуй, да. Хотя и неприятно как-то думать о том, что спасать людей полетят не другие люди, а автоматы. Но это

— эмоции. Они сейчас излишни».

— Верная, — кивнул Велигай. — Но в ваших рассуждениях есть один недостаток. Вы считаете, что причина несчастья должна находиться обязательно в пределах корабля. А если это не так?

— Это и было бы чудом.

«Так ли? А почему… да, а почему накануне, когда возле запасного выхода возник запах, автоматы чуть не разблокировали дверь? Ведь и тут, кажется, причина находится вне…»

— Это может быть! — убежденно сказал Кедрин. Слова вырвались неожиданно для него самого.

— Вам трудно об этом судить, — не поворачиваясь к нему, бросил Меркулин, и Кедрин потупился: Учитель просто-напросто ставил его на место.

— Нам тоже не легче судить об этом, — проговорил Велигай. — Но чудо? Не знаю… Так ли уж хорошо нам известно все, с чем можно столкнуться в пространстве? Такое ли ручное мироздание, как нам иногда кажется? А если нет? Если на орбите Транса действительно существует какая-то объективная опасность? Не забывайте: авария произошла с диагравионным реактором. Такой же стоит и на «Стрельце». На звездолетах иные двигатели и гораздо более мощная защита. У них — максимум шансов выполнить задание. Ведь нам нужно спасти не свою совесть, но людей, и полумерами мы здесь не обойдемся.

Меркулин печально кивнул.

— Я знал, с самого начала был уверен, что мне не убедить вас. А жаль. Это дорого обойдется планете. Самый мощный институт автоматики, по сути дела, на два месяца выйдет из строя. Не говоря уже о том, что мы перегрузим людей до предела. Нарушатся все ритмы. Не только у нас, но и у тех, кто ждет наших конструкций. И все — ради того, чтобы уберечь людей от опасности, которая — будем откровенны — существует лишь в вашем воображении…

«Кажется, сейчас что-то начнется, — подумал Кедрин. — Вряд ли Велигай перенесет…»

— Что же, — сказал Велигай. — В таких случаях приходится считаться и с воображением. Итак, будем думать, что мы договорились.

— Да. Потому что основная ответственность, к сожалению, лежит на вас, и, следовательно, вы имеете право на последнее слово. Будь право решать у меня — я пошел бы иным путем.

— Не сомневаюсь, — кивнул Велигай. — Вы, возможно, любите рисковать. Я — нет. Теперь поговорим о деталях.

— О деталях, — сухо проговорил Меркулин, — вы будете договариваться главным образом с коллегой Коренюком. Он всегда руководил работами, связанными с заказами Приземелья.

Меркулин повернул переключатель, что-то негромко сказал в микрофон. Коренюк появился на экране — кажется, неожиданно для самого себя. Удивленно поморгав, он торопливо произнес:

— К вашим услугам.

— А для постоянной связи, — сказал Меркулин, — у нас есть Кедрин. Не знаю, что привело его к вам. Но, пожалуй, пока он там и должен остаться. Если, разумеется, это не идет вразрез с его планами.