Начало - Ирина Рычаловская

…– Как поживаете? – поинтересовался Нормунд, останавливаясь у кассы.

– Отлично! – его приход всегда радовал. С ним можно было сколько угодно болтать по-латышски. Ведь это важно, когда собеседник не морщится, показывая что твой государственный язык не приемлем для его восприятия. Обычно поставщики, уловив неправильную речь, стараются перейти на русский. Так происходит не только в магазине.

Известно, что можно самостоятельно научиться читать и писать на чужом языке, однако начать изъясняться на нем без ошибок не реально. Многие, русскоязычные, проживающие в Латвии так и не освоили язык, хотя и родились здесь. Казалось бы чего проще – отдай своего ребенка в латышский детский сад и он тут же заговорит. Однако туда неохотно берут «инородцев». Проверено, если больше трех русских находятся в группе, то все остальные детишки начинают общаться с ними на их родном языке.

Быть может у языков тоже имеются эгрегоры? И чей эгрегор сильней, тот конечно и побеждает.

Вот и выходит, что обитая в русскоговорящей среде, ребенок к поступлению в школу не знает латышского. Во время учебы он так же не особо старательно учит его. Ну а затем институт, подобранный по национальному признаку коллектив на работе, свое независимое телевидение, своя пресса, радиостанции… Получается что, обитая в Латвии, русские почти не соприкасаются с латышами. Как могло так случиться? Возможно после восстановления независимости, ощутив себя людьми второго сорта, многие из них затаили обиду? Ведь их же лишили гражданства и права бесплатно учиться на своем родном языке. В латышской прессе идет настоящая травля так называемых «оккупантов». Их постоянно унижают, проводя языковые проверки, и принимают законы, усложняющие им жизнь. Привыкнув быть на положении париев, русские отгородились от латышей и научились существовать автономно от них. Тем не менее, каждый хоть раз, но пытался освоить язык. Однако изучающие его дома по учебнику так и не заговорили лишь только потому, что стеснялись «открывать» рот при посторонних. Они потерпели неудачу из-за собственной гордыни, им было, видите ли, неприятно выглядеть смешными и неумелыми в чужих глазах. Кроме того, осознание, что тебя ведь и так поймут, сдерживало их стремление к совершенствованию. Поняв это, Тамара старалась использовать каждый шанс, для того чтобы отточить свои навыки.

– Что вы сегодня нам привезли? – спросила она Нормунда, беря у него накладную.

– Молодую говядинку. Очень мало заказываете.

На пару с братом мужчина держал за городом скотобойню.

– Как бизнес?

– Плохо! Еле концы с концами свожу! Никому теперь наше мясо не нужно. Проще мороженое из-за границы гнать.

– Да? А я слышала, к нам из Литвы завозят. Думала, не хватает.

– У них правительство с головой, помогает крестьянам. Не то что наше! Я то, дурак, голосовал за вступление в ЕС, был уверен что вот сейчас развернемся…

Он удрученно потряс головой. – Нами теперь из Брюсселя командуют. Говорят, не работайте на земле, не держите скот. Кто соглашается, тем дают небольшое пособие. Очень многие уезжают на Запад! Здесь можно строить лишь домики для гостей, топить баньку, прислуживая приехавшим из Европы «старшим братьям». Мы скоро тоже закроем свой бизнес.

– Как же так?

– Поступили новые директивы – все необходимо оборудовать по требованиям Евростандарта. У мелких производителей на подобное просто не имеется средств. И заложить нечего. Так что будем записываться в безработные.

Нормунду было трудно рассказывать о наболевшем. Лицо молодого мужчины покрылось красными пятнами, исчезло добродушное выражение… Желая отвлечь его Тамара спросила: – А разве у вас в Латгалии, – она знала, что он оттуда, – нет состоятельных крестьян?

– У нас все бедные!

– Не могу поверить!

– Правда! Ни у кого сейчас денег нет. Нечем землю удобрять, нечем сеять, нет техники, нет бензина!

– Слушай, кончай трепаться, а? Иди к Сейму и там митингуй!

Увлекшись беседой, они не сразу заметили подошедшего сзади поставщика «Пепси колы» в красном комбинезоне с нарисованной бутылкой на рукаве. Нормунд смутился и быстро отошел. Тамара порадовалась про себя:

– Хорошо попрактиковалась!

Вспомнилось, как по приезду в Латвию, около двадцати лет назад, она приобрела учебник латышского языка, начав усиленно заниматься, но с удивлением обнаружила, что латыши почему-то не стремятся общаться с ней на своем родном языке. Они воспринимали Тамарины попытки как милую шутку и она, чувствуя себя неловко, в конце концов, перестала им докучать. Когда же Латвия обрела независимость, от людей других национальностей потребовали свободного владения латышским языком. Были созданы комиссии, посещавшие русские школы, детские садики, магазины, проверяя как претворяются в жизнь принятые законы о гос. языке. Любого человека могли вызвать на собеседование, составить на него протокол, выписать штраф, уволить с работы… Повсюду под видом покупателей стали ходить инспектора и тайно следить – не говорит ли кто на своем рабочем месте не на государственном языке. Если да – то немедленно следует наказание.

Проверяют пожарных, полицию и конечно же учителей русских школ. В условиях, когда люди массами бегут из страны, некоторые политики предлагают ужесточить контроль и перевести на латышский даже частные вузы. Тогда русским детям доступ к высшему образованию будет вообще перекрыт. Ведь они и так находятся в невыгодном положении по сравнению с латышами – те то могут учиться бесплатно, а русские лишь за свои денежки. Но теперь их и этого собираются лишить. Что же тогда им останется? Кто-то уедет в Россию, кто-то на Запад. Во многих странах ЕС образование оплачивает государство.

Те, кто делит людей по национальному признаку, убеждая себя и других, что одна группа лучше другой, скорей всего еще только начали свою эволюцию и значительно отстают от остальных. Подобно большинству малоразвитых индивидуумов они уверены, что всегда правы. Возможно простому необразованному человеку, живущему на отдаленном хуторе, задавленному постоянным безденежьем и заботами лестно слышать о том, что он лучше другого, хотя бы по праву рождения. Его не стоит за это осуждать.

Пока русские люди молчат. Но…они постепенно расселяются по Европе. Другие народы, которые сюда вскоре хлынут, прибывая из неблагополучных стран, вряд ли станут покорно сносить оскорбления.

Тамара выучила язык за полгода. И некоторое время потом ходила к своей знакомой латышке практиковаться. За час беседы платила ей лат и вскоре смогла поддерживать разговор почти на любую тему.

…Подставив руки под струю горячей воды, немного подержала их так, постепенно отогреваясь. Было немного жаль Нормунда: имея собственный бизнес, тот ощущает себя обделенным. Наверное, человек так устроен, что редко бывает удовлетворен. Ему всегда кажется – он способен на большее. Только вот обстоятельства складываются не в его пользу. В данном конкретном случае мужчина уверен – в его неудачах виновато правительство, бросившее крестьян на произвол судьбы. Но жизнь людей зависит только от них самих. Если человек много раз воплощается на Земле, то вполне естественно у него должны образовываться так называемые кармические долги, которые он обязан отработать. Завидовать более талантливому, богатому бессмысленно. Лучше всего уяснить – это не пришло извне, а есть результат его собственных прошлых деяний. На самом деле на этой планете никто не может сказать о себе со спокойной совестью: Мне ничего не нужно! Я полностью удовлетворен!

Глава 7. Уходит зря драгоценное время

Пытаясь отвлечься, Тамара старалась не думать о надвигающейся опасности, но против воли перед ее мысленным взором неотвязно «маячил» зловещий образ горбуна. Он угрожал разобраться с родными и по всей видимости не шутил. Откуда-то знал о деньгах, а быть может и сам поучаствовал в их пропаже. Однако без помощи «добрых» сотрудников магазина навряд ли бы преуспел.

Рая кажется что-то такое упоминала про подвал…

Ох, не хорошее это место подвалы под «Дионисом»! В них пахнет плесенью, в них водятся крысы, их неприятно посещать. Но иной раз нет выхода, потому что там расположен архив, где хранятся использованные документы. К нему примыкает каморка принадлежащая дворнику. По слухам ее «оккупировал» Николай Иванович. В этом тихом местечке он иногда отдыхает от трудов праведных.

Вздохнув, Тамара направилась на поиски грузчика. Тот обнаружился у своего друга мясника. При появлении посторонней мужчины повели себя суетливо.

– Грудиночки не желаете? – встрепенулся Афанасий, доставая из холодильника большой кусок. – Нормунд только что подогнал!

Мясо, в самом деле, было что надо – ярко красного цвета с белой сахарной косточкой. С трудом удалось удержать себя от соблазна забрать его. Но незачем рисковать, начнут потом сплетничать, что старший кассир злоупотребляет служебным положением! Очень надо! Большинство продавщиц заискивает перед мясником, в их среде он пользуется бешеной популярностью. Это отражается на его поведении – мужчина всегда ходит медленно, животом вперед, говорит тихим голосом, со значением выплевывая слова.