Британия глазами русского - Владимир Дмитриевич Осипов

улицам Манчестера, приветствовать его вышли сотни тысяч людей. В процессии машин мне случилось сидеть тогда с одним из виднейших лидеров британского профсоюзного движения. Он был горд тем, что его соотечественники умеют отдавать должное заслугам других. Но выразил он это словами: «Даже королеву не встречали здесь такие толпы». И говорил это человек левых взглядов, социалист не по принадлежности к лейбористской партии, а по своему духу и убеждениям и искренний друг Советского Союза.

Да, вероятно, скажете вы, но ведь королева в Британии царствует, но не правит? Верно. Права британского монарха носят формальный, а не практический характер. В число его функций входят созыв, продление и роспуск парламента, назначение и отставка премьер-министра, утверждение законов, принятых парламентом, право помилования, возведение в пэрство и дарование рыцарских титулов. Но он может сделать это лишь по совету премьера или решению парламента. Даже если королевский двор выразит пожелание сделать лорда X герцогом, а премьер скажет «нет», лорд X герцогом не станет. Члены королевской семьи, как утверждают «авторитеты права», должны стоять «вне политики» и выдерживать строжайший «нейтралитет» между партиями и «сторонами». И внешне это так и выглядит.

С 1707 года ни один король ни разу не отказался санкционировать законопроект вопреки воле парламента. С 1783 года монарх не рискнул уволить в отставку ни одного премьер-министра. С тех пор как король по своей инициативе распустил парламент и назначил новые выборы, прошло больше века. Неиспользование прерогатив монарха отнюдь не означает, однако, их отмены.

Впрочем, миф о нейтральности монархии в Британии несет и другую, не менее важную нагрузку. Постоянство институтов имеет в Британии цену, как ничто другое. Реальная власть британского монарха в 60-х годах нашего столетия может равняться ничтожно малой величине, но ее влияние на жизнь страны, на осуществление действительной и практической власти другими органами и институтами более значимо, как утверждают знатоки, чем оно было тридцать лет назад. Нельзя, на мой взгляд, всерьез говорить о политической обстановке в Британии, не учитывая, хотя бы в качестве дополнительного момента, ту атмосферу, которую создает здесь существование монархии, ореол ее, блеск королевского двора, торжественных выездов в золоченой карете, сопровождаемой эскортом драгун. И если вы спросите: «На кого еще, кроме как на обывателя-мещанина, могут действовать обветшалые чары монархии?» - можно ответить вопросом: да так ли уж мало в мире обывателей-мещан?

Обе главные партии ревностно оберегают корону как символ «незыблемости» британской политической системы. Консерваторы, тесно увязанные с титулованной аристократией, на нее никогда и не покушались. Лейбористская партия еще на своей конференции в 1923 году провалила резолюцию, предлагавшую сделать установление республиканского строя программным пунктом партии, провалила большинством в 3 694 000 голосов против 386 000, и с тех пор к дискуссии на этот предмет не возвращалась. Напротив, находясь у власти, и те и другие поддерживают институт монархии и используют его весьма эффективно, в том числе и для представительских функций. Календарь ее величества как королевы и главы государства расписан с предельной тщательностью и скрупулезностью на год, а то и два вперед. Ее визиты планируются с точностью до минут, и слова: «Королева никогда не опаздывает» - здесь нечто вроде поговорки. Поездки в другие государства обставляются так, чтобы произвести максимум впечатления, и производят. Спросите людей, приехавших из Австралии, Новой Зеландии, Нигерии, Канады, - они наверняка помнят пребывание королевы Великобритании в этих странах как пышный, побивающий все рекорды спектакль, хотя с тех пор прошли годы. Официально королева Британии является и главой Сообщества наций.

Но дело не только в зрелищной стороне. Визиты Елизаветы II во Францию и Западную Германию представляли собой немаловажные события и крупные политические акции правительства Британии. На это они и были рассчитаны.

Королеву считают «вторым наиболее информированным лицом» после премьер-министра. Где бы она ни находилась - в Лондоне, в Виндзоре, в своем шотландском поместье Балморал, даже в Нигерии, красный бокс-ящик с протоколами заседаний кабинета министров и другой важнейшей правительственной информацией доставляется ей регулярно. Каждый вторник, когда королева в Лондоне, премьер отправляется в Букингем-ский дворец и там информирует ее о событиях. Между тем даже для виднейших историков правительственные документы открываются только по истечении пятидесятилетнего срока давности.

Институт монархии стоит крупных денег. На содержание двора парламент ежегодно отпускает по так называемому цивильному листу 641 тысячу фунтов стерлингов. И это лишь треть того, что расходуется в действительности. Три дворца - Букингемский, Виндзорский и Холируудхауз - обходятся министерству общественных работ и помещений почти в 800 тысяч фунтов. Королевские военно-воздушные силы обслуживают (из своего бюджета) пять самолетов и два вертолета, находящиеся в постоянном распоряжении двора. Королевские поездки, почта и телефон оплачиваются государством. Королевский военно-морской флот содержит яхту королевы, постройка которой стоила 2 миллиона фунтов стерлингов, а содержание - включая команду из 250 человек - 380 тысяч фунтов стерлингов в год. В общей сложности, как неоднократно подсчитывалось людьми, изучавшими институт монархии в Британии, королевский двор поглощает около 2 миллионов фунтов стерлингов в год. Правда, все доходы от коронных земель и владений в Британии поступают в казну. И на этом основании сторонники монархии утверждают, что 3250 тысяч фунтов ежегодного дохода от 300 почти тысяч акров земли в Англии и Шотландии и недвижимой собственности в самом Лондоне перекрывают упомянутые расходы. Однако эти земли даже среди английских юристов давно принято считать собственностью государства.

Практичные люди в правящих кругах Британии полагают, что символ незыблемости строя и британского правопорядка стоит 2 миллионов: в конце концов, это не больше того, что ежегодно расходуют «Омо» и «Дэз» на рекламу своих стиральных порошков. И если эти порошки всего лишь отмывают рубашки, корона призвана делать привлекательнее систему власти, что, конечно, куда более важно для людей, этой властью распоряжающихся.

ВЕСТМИНСТЕР

Перед вычурными, чугунного литья с позолотой, воротами в Букингемский дворец - пышнотелый беломраморный монумент королевы Виктории, именем которой означен чуть ли не календарный «золотой век» Британской империи. От монумента начинается Мэлл - один из очень немногих во всех английских городах проспектов. Без малого миля прямого, как стрела, красного парадного асфальта легла между ансамблем Кларенс хауз террас - слева и Сент-Джеймским парком - справа. Скромная по нынешним временам арка Адмиралтейства венчает этот королевский выезд. За аркой - Трафальгарская площадь. Если обогнуть ее слева, можно по Стрэнду попасть к Темпл-бар, где начинается Сити.

А вниз от колонны Нельсона к Темзе идет Уайтхолл - кварталы внушительных тяжеловесных зданий, символ исполнительной власти в Британии. Здесь