За поворотом новый поворот (СИ) - Корнова Анна

Полине вспомнились слова Степаши, когда, ожидая выговор за вызов в школу, он заявил: «Главное, что мы все здоровы, правда, мам?». Действительно, все здоровы, всё закончилось. Полина тряхнула головой: надо подумать, какой торт она сделает Владе. И время надо найти. Времени катастрофически не хватало, дни были расписаны буквально по минутам. Полина, зная сколько людей занимается изготовлением тортов, не ожидала, что у неё появится такое количество заказов. Но желающие приобрести именно её торт звонили, и с ними надо было вступать в переписку, согласовывать детали, перезванивать с целью подтверждения. Полина поняла, что надо оставлять пункт выдачи интернет-заказов и заниматься только тортами. Если прежде уход с работы пугал, теперь он стал необходимым условием для занятий любимым делом.

В субботу в новой, недавно купленной квартире Влады и Вадима собрались гости. Полина знала, что Вадим продал свою квартиру, Влада взяла ипотеку, и теперь можно было приглашать близких в просторную гостиную, из окон которой открывался чарующий вид на набережную Москвы-реки. Отмечали сразу и день рождения, и новоселье. Полина скоро поняла, что Вадим не смотрит на неё с осуждением. Он вообще ни на кого не смотрел, кроме Влады. В его глазах было столько обожания, что Полина могла только восхититься той нежностью, которая была видна в каждом жесте, каждом слове Вадима, обращенном к жене.

— Влада просто сияет в лучах любви мужа, — шепнула Полина Вероничке.

— Пошловато, конечно, сформулировано, но по сути верно, — кивнула подруга.

Полина внимательно посмотрела на Веронику: пышногрудая, широкобёдрая, в тот день Вероничка показалась как-то особенно расплывшейся. Лицо не пополнело, но как-то укрупнились его черты, всегда выделявшаяся талия (свою фигуру-«гитару» Вероника старательно подчеркивала широкими ремнями и яркими поясами) стала почти незаметной. Полина не стала делать никаких выводов, и так понятно: возраст подступает к сорока, стройность беречь с каждым днём всё труднее. А вот Елена Алексеевна, мать Влады, сидящая рядом с Вероникой, поинтересовалась:

— Давно тебя, Вероничка, не видела. Как-то ты поменялась, интереснее стала: румянец во всю щёку, губы пополнели. Ты их накачала что ли? Сейчас многие накачивают. Или ты беременна?

Полина, краем уха слышавшая этот разговор, удивилась вопросу — надо же такую нелепость спросить. Но ответ Веронички её привел в полное замешательство.

— Третий месяц, в октябре девочка родиться. Надеюсь, что девочка. По всем приметам дочка должна быть.

— Поздравляю! Умница! — громким шёпотом произнесла Елена Алексеевна и пожала руку Вероники.

За столом было шумно, гости смеялись, хвалили новорождённую, хвалили её семью, хвалили новую квартиру. Ариша, дочь Влады, рассказывала об огромном соседском доге, которому рыжий кот Месси, выскочив на минуту из квартиры, надавал по морде, и теперь дог, идя на прогулку, испуганно озирается на их дверь. Вспомнили, что именно Месси два года назад свел Вадима и Владу. Пили за Месси, за Аришу, снова хвалили их семью, квартиру…

— Ты правда ребёнка ждешь? — тихо спросила Полина Вероничку, пока произносилась очередная здравица.

— Правда, — Вероника счастливо улыбнулась.

— А Виталий знает?

— Зачем ему знать? Пусть спит безмятежно. У него уже внук скоро в школу пойдёт.

Полина не могла понять: обрадовала её эта новость или насторожила. Рождение ребёнка повлечёт столько проб л ем, о которых ветреная Вероничка не имеет никакого представления. Словно прочитав её мысли, Вероника шепнула:

— Полин, только, пожалуйста, не надо подробностей по возраст и деньги. Я знала, что никогда не забеременею, а тут чудо случилось. Если даст Господь дитя, то даст сил и хлеба, чтобы накормить.

Возвращаясь домой, Полина перебирала в памяти, как зимой ей призналась в беременности Кристина и сколько потом случилось событий, вспомнила слова Дениса о пьяном зачатии. Если это действительно так у них было, то Крис в погоне за обеспеченным мужем рискует потом всю жизнь мучиться с больным ребёнком. Интересно, какой у неё уже срок, надо посчитать, наверное, уже животик появился. Но прервав эти размышления прозвучал звонок мобильника.

— Полина, у нас в квартире полиция наркотики ищет, — рыдала Галина Павловна.

— Я уже из метро выхожу. Сейчас буду.

Полина опрометью кинулась домой, запыхавшись, вбежала в подъезд, лифт, как ей показалось, очень долго не шёл, не дожидаясь, взлетела по лестнице, открыла дверь квартиры и замерла в ужасе. Тот идеальный порядок, который строго соблюдала Полина, был начисто разрушен: всё было перевёрнуто вверх дном, а на кухне какие-то люди в грязной обуви и, наверняка, с грязными руками перебирали её белоснежные пакетики с натуральными красителями всех сортов и расцветок. За всем этим наблюдали соседи, пожилая пара, всегда улыбавшаяся Полине на лестничной клетке, но теперь они посмотрели на неё с негодованием и отвернулись.

Какой-то мужчины предъявили Полине документы, но она ничего не поняла, кроме того, что один из мужчин участковый, а другие из розыска и у них есть постановление о производстве обыска. Соседи были приглашены в качестве понятых. Она с ужасом наблюдала, как всё её сахарные присыпки, разрыхлители, и индонезийское какао и прочие необходимые ей кондитерские украшения и сырьё были изъяты для проведения экспертизы. Полине дали расписаться в протоколе обыска, вручили копию. Понятые ушли к себе, брезгливо обходя растерянную Полину, она услышала, как соседка в коридоре громко произнесла: «Теперь понятно, почему муж от неё ушёл». Что именно им стало понятно, Полина не догадалась, но это ей сейчас было и неважно. Произошло чудовищное недоразумение, всё вскоре выясниться, уладится, а сейчас нужно было уложить спать сыновей, испуганно наблюдавших за обыском из своей комнаты, успокоить мать, а потом попытаться внимательно прочитать протокол. И ещё тревожило: как завтра собирать торт, если всё необходимое для этого забрали?

ГЛАВА 24

До полуночи Полина скрупулёзно наводила порядок — собирала разбросанные вещи, расставляла по местам. А утром вновь принялась за уборку — в её доме всё должно быть в идеальном состоянии. Когда квартира сияла и блестела так, словно накануне и не пережила обыск, Полина позвонила Владе. Владислава Королёва для Полины была человеком, знавшим, как поступать в любых ситуациях. Поэтому именно с ней решила посоветоваться, что нужно предпринять, куда обращаться, чтобы разобраться со вчерашним визитом правоохранителей.

— Влад, доброе утро! Не разбудила?

— Нет, конечно. Мы с Вадимом уже на рынок приехали. Какой ты волшебный торт сделала! Я вчера говорила и сегодня повторю: ничего прекраснее не видела и не ела!

— Спасибо! Мне с тобой обсудить кое-что надо.

— Я знаю что. Меня тоже Вероничкина новость вчера потрясла. Вадим, эти брать не будем, пойдём ещё посмотрим. Какая же она у нас отчаянная.

— Да, я тоже не ожидала. Всё-таки нам под сорок.

— Не утрируй! Нам за тридцать. Извини, я сейчас. Вадим, ну, ты сюда посмотри…

До Полины доносилось обсуждение какого-то товара, и она поняла, что серьёзный разговор надо отложить.

— Влада, ты мне позвони, как освободишься.

— Да я и сейчас не занята. Мне сначала мама сказала, что Вероничка беременная, а потом я её спросила. Вадь, пошли мёд посмотрим. Извини, отвлеклась.

Полина не стала рассказывать Владе про обыск, пусть пока с мужем походит по рынку, а серьёзно они вечером обо всём поговорят. Но проблема требовала немедленного обсуждения, и Полина набрала номер Александра. После того, как он поднялся с кровати и смог на костылях самостоятельно передвигаться, его выписали. Домой к Александру Полина проведать его не заходила, сама себе не могла объяснить причину, но что-то её смущало. Навестить человека в больнице — это общепринято и ни к чему не обязывает, а вот прийти домой — это, в представлении Полины, было уже что-то личное. Однако сейчас, вспомнив, что её знакомый юрист, решила ему позвонить, хотя было стыдно рассказывать, что у неё в квартире искали наркотики. Александр скажет: «Дыма без огня не бывает», а она, как всегда, и не поймёт: шутит он, иди говорит серьёзно.