Аквамариновая мэм - Наталья Патрацкая

– Слушай, Виталий, а ты мне нравишься, будешь моим первым апостолом.

– Всегда рад, в свободное от учебы время, но его нет, поэтому апостолом быть не могу.

– Протараторил! А, главное сделай этот душ для души их оптических волокон, и прицепи его к этому полосному экрану. Свободен! – воскликнула я радостно и растянулась в кресле во все стороны.

В помещения быстрым шагом вошел Глеб, он посмотрел на меня, восседающую в кресле, его глаза хитро блеснули, и он сказал:

– Ваше Величество, Богиня Фиолетовая! Есть одна деликатная просьба, надо убрать всех детективов из всех книг.

– И, что в них останется? Кто будет вести борьбу за справедливость? Кто будет беречь репутацию закона?

– Я прошу убрать их из книг, а не из жизни!

– А, как мы будем править книги, умерших писателей? Где мы их возьмем, если их нет на свете? – спросила я, искренне удивленная.

– Надо установить закон, по которому, все герои книг должны быть живы до конца книги.

– Это невозможно! Кто вас ко мне пропустил?

– Сам прошел, – сказал мужчина и вышел через стенку.

– И чего он убежал? – обратилась я к Надежде. – Мог бы и еще поговорить со мной.

Это ж интересное предложение и касается душ. Дай мне книгу, ты лично ее читала?

В ней все живы?

– Спиноза, в книге глупо погибает первый любовник героини.

– Вот это неправильно! Если он любовник, значит он мужчина, а мужчины – это Адамы, а они нужны для создания рода. Слушай, а есть возможность оживить первого любовника героини?

– У него травма, – листая книгу, проговорила Надежда. – Ага, как мужчина он целый, а как мыслитель – погиб.

– Но если мозг умер, человек считается умершим. Ты мне про душу скажи, где его душа? Надежда там написано, где его душа? Мы вызовем по факсу его душу и восстановим его, как героя сериала.

– Тогда он будет живой мертвец! – воскликнула Надежда с круглыми от удивления глазами.

– Сейчас не об этом, а мы можем в этой книге обойтись без детективов? – заинтересованно спросила я.

– А мы, что должны сделать? Оживить всех героев и убрать всех детективов? А если там присутствует кража алмазов, то детектив будет необходим.

– Надежда мы с тобой организуем контору под названием 'Фиолетовая душа' и войдем в книгу, как очистители душ героев.

Бог посмотрел с небес на Фиолетовую Богиню, и благословил ее на благое дело. В ту же минуту я стал обычным человеком внешне, но осталась в фиолетовом костюме.

Рядом со мной осталась стоять одна Надежда. Да еще остался длинный экран, расположенный за пультом управления с тумблерами на географической карте.

Через минуту она ушла, осталась я на компьютерном столе в полном одиночестве с бредовой идей переделать книги и изменить их содержание. Богиней я уже не хотела быть, но я стала Фиолетовой Богиней. Я могла по воскресеньям воскрешать героев романов, изменять ход жизни своих знакомых. Я могла изменять свой облик. Я могла превращать в животных своих обидчиков. Итак, я по воскресеньям могла быть Фиолетовой Богиней или творить небольшие чудеса в решете жизни или это мне казалось.

Но будни оказались прозаическими.

Шпильки проваливались в песке, я шла по пляжу, сзади меня догоняли слова Осипа:

– Спиноза, когда ты научишься ходить на шпильках! Еще раз каблуки проваляться в песок, и я уйду от тебя!

Я, глотая слезы, шла дальше, он так кричал – Вот, чертова баба, ходить на каблуках совсем не умеет! Можешь ты понять, что наступают на носки, а на каблуки наступать нельзя! Что у тебя за походка!

Каблуки не должны касаться песка!

Слезы высохли, осталась горечь в душе, оба вышли на асфальт.

– Спиноза, сколько можно тебя учить ходить на каблуках! Покажи каблук! Видишь, покарябала каблук, совсем обувь не бережешь!

Глава 27

Мимо высоких домов шли молча. Я училась молчать рядом с мужчиной.

– Что у тебя сегодня за прическа! Что это за конский хвост сзади тебя болтается!

Я пришла домой, закрутила кончики волос, целый час делала башню из волос на голове.

– Красивая прическа! – вскричал Осип и повалил меня на постель. Прическа превратилась в осиное гнездо.

На следующее утро он сменил тему. Я вышла на балкон, с третьего этажа деревья казались совсем близко. На балконе появился Осип.

– Спиноза, в чем ты ходишь! Посмотри на свой халат!

Я прекрасно знала, что на мне новенький халатик с воланами из той же ткани, по удлиненному вырезу.

– Куда смотришь, посмотри на длину халата! Колен не видно! Укороти немедленно!

Сделай на две ладони выше колен!

Я зашла в квартиру, скрипя зубами, отрезала подол халата и подшила его так, как требовал мужчина. Осип, увидев на мне халат новой длинны, в котором все ноги были видны, схватил меня и понес в кровать. Халат он сбросил в первую очередь.

У меня было новое платье вишневого цвета с воротником. Осип и я собирались пойти в кинотеатр на премьеру фильма, он посмотрел на воротничок на платье.

– Спиноза! Что это такое! Что за воротник у тебя на платье! Сделай вырез!

– Можно после кино?

– Ладно! И это моя женщина?!

После фильма я сделала на платье глубокий вырез. Надела платье. Мужчина посмотрел на меня в платье и повел к кровати. Платье оказалось на полу. Я устала делать прически из больших волос, и пошла в парикмахерскую, подстригла волосы, сделала химию и накрутила на крупные бигуди, с новой прической пришла домой.

Осип пришел, увидел, что я ему открыла дверь с новой прической, и бросился бежать вниз по лестницам. Я побежала за ним по ступенькам вниз. Мы остановились на лестничной площадке у мусоропровода.

– Ты, что сделала со своими волосами? Ты для кого сделала такую прическу? Все!

Ухожу!

– Осип, я хотела тебе понравиться!

– Правда!? Пошли домой.

Дома Осип после ужина лег со мной на постель, взлохматил волосы, а они, пружиня, легли на свое место. Ему понравилось играть с волосами, потом с телом, потом с ногами. И забыл мужчина, что обиделся на прическу. На работе меня узнавать перестали, так я менялась в последнее время и все больше хмурилась.

Осип был дома.

– Спиноза, ты, в чем пришла!? Ты кто, женщина или мужик! Ты дома! А дома ты женщина!

Я из последних сил переоделась в короткий халатик, причесала волосы и пошла на кухню.

– А, что ужин еще не готов? Женщина, ты, где была? Почему я прихожу домой и не нахожу еду на плите?

Я вынула из кармана короткого халата пистолет, приложила его к виску Осипа:

– Осип, пошел ты… – и нажала на курок.

Так я опять осталась одна, из-за ухода Осипа в верхние слои атмосферы, а на самом деле пистолет был не заряжен, но такая шутка ему не понравилась.

Осип остался жив, а для меня он все равно перестал существовать. В моей квартире ему места не было. Пусть он выходит из трех сосен, а я подожду, когда наступит мое время.

Я села на постель и стала смотреть на фиолетовый плащ. А плащ от моего внимания стал излучать семь цветов радуги по очереди. Над шкафом засеяла радуга. Красный луч попал в мой глаз, и я медленно, но верно превратилась в диву в красной мантии. Я сидела по центу постели, скрестив ноги и выставив руки, по типу тюльпана. Радуга над шкафом исчезла, в комнате царил красный цвет.

В комнату зашла мать Осипа, она посмотрела на меня и не очень удивилась:

– Спиноза, ты Красная Богиня Вечерней Зари?

– Я – Красная Богиня Солнца!

– Завернула, важно выйти из этой ситуации без потерь. У нас есть красная соль, можно полежать в ванне и немного прийти в себя.

– Служи мне, и я тебя отблагодарю! – величественно произнесла я.

– Да уж ладно, налью я для тебя воду в ванну и насыплю красную соль клубнички.

Я вошла в ванную комнату, повесила красную мантию, разделась и легла в ванну с красной пеной. Я лежала за красной занавеской и крутила ногой с красным маникюром, соль действительно меня немного успокоила, и утвердила веру в то, что я – Красная Богиня. Мыслей в голове практически не было, я расслабилась. Красное облачко закрутилось перед лицом, я встала и почувствовала необыкновенную легкость, вода с моего тела испарилась, я надела на голое тело красную мантию вместо халата и вышла из ванной комнаты. Я несла в себе божественную красоту.

Отец и мать Осипа, сидевшие в общей комнате у телевизора, удивленно посмотрели на меня и почтительно наклонили голову, когда я мимо них. Осип лежал на своей постели в полудреме. От красного свечения, исходящего от меня, он приоткрыл глаза. Перед ним стояла божественная девушка, в красном халате, облегающем ее фигуру, без признаков выступов от нижнего белья. Он откинул одеяло, приглашая меня к себе. Я не двинулась с места.

Глаза мои блуждали по телу Осипа в полоске одежды:

– Нет, мне нужно красное, атласное постельное белье.

Осип вспомнил, что родителям подарили комплект именно такого постельного белья, и оно лежит у них в шкафу. Он встал и пошел за бельем. Я села в красное кресло, которое до моего похода в ванную комнату отсутствовало, эта его мать предусмотрительно принесла его из своей комнаты и теперь стояла на пороге, она видела, что Осип из комнаты вышел.