Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год - Вокруг Света

— Понимаете, — говорил Иван Павлович, — раз люди тянутся к этому делу да и спрос на нашу резьбу хороший, пора подумать о том, чтобы поставить его на другую ногу. Выйти из этих деревянных изб... Речь то идет о сохранении культуры нашей, северной.

Бегут навстречу пологие берега, уходящие синью холмов к горизонту. Снова уже стала река: за песчаным изгибом скрылся еще один из ее рукавов — Юг. Идем по Сухоне.

Великий Устюг открылся неожиданно и весь сразу. На плавной дуге берега стояли одна к другой церкви. Плыли их белоснежные стены в синем утреннем небе, плыли зеленые купола...

Деревянная лестница вывела нас на набережную, на зеленые, жаркие в тот день улицы города. От двухэтажных крепких купеческих домов веяло жизнью неторопливой, оседлой. Не спеша ехали по набережной велосипедисты, женщины на мостках полоскали белье, на бетонных плитах загорали мальчишки, а высоко в небе, на куполе церкви, под самыми крестами, работал маляр... Буксир тащил по реке плот, у переправы стояли грузовики с сеном, углем, тюками. Казалось, устюжане живут только заботами своего уютного городка и им несвойственно торопиться, мечтать о дорогах.

Однако именно из Великого Устюга, города, лежащего на самых что ни есть сухопутных широтах, но на пути к Белому морю, к землям Печоры и Сибири, вышли такие землепроходцы и мореплаватели, как Михайло Неводчиков, участник экспедиции Беринга, Ерофей Хабаров, Семен Дежнев... Синяя лента Сухоны уходила к горизонту, и где-то там лежали земли, которые надо было открывать. До сих пор река вызывает желание двигаться, плыть вместе с ней...

Великоустюжское речное училище стояло недалеко от набережной. Мы бродили по гулким, по-летнему пустынным коридорам, заглядывали в мастерские, лаборатории, рассматривали макеты кораблей. Похоже, во всем училище оставался лишь директор, Симон Федорович Латынцев. Стол его был завален бумагами, и он, показав на них рукой, сказал:

— Все заявления о приеме. А будущие судоводители сейчас в плавании. На практике.

От Латынцева мы узнали, что училище существует с 1920 года и не пересчитать, сколько устюжан плавают капитанами на Северной Двине и других наших реках...

Дневная жара разразилась грозой. Небо было черное, тяжелое. Но вдруг проблеснуло солнце, высветило белую дугу церквей, огромную фигуру Дежнева на постаменте. Снова синей и звучной стала река.

В тот год весна была ранняя, и Сухона обмелела раньше обычного. Волей-неволей наше путешествие должно было кончиться в Великом Устюге. В тот самый день, когда над горизонтом встала первая — за весь наш долгий путь — звезда.

Л. Мешкова

Честер Хеймс. Беги, негр, беги!

Начало в № 7—9.

Уолкер протиснулся к свободному месту у стойки бара, которое занял для него широкоплечий мужчина в темно-сером пальто и зеленой шляпе.

— Спасибо за алиби, Брок, — сказал он.

— Ладно уж, чего там, — проворчал тот.

Лысый бармен с морщинистым лицом подошел к ним.

— Два виски с содовой, — заказал Уолкер. — И сандвичей с салями.

Бар постепенно пустел: остались журналисты, которые с недавних пор облюбовали это местечко, несколько мошенников с Бродвея, два гангстера из Бруклина со своими прихлебателями да три-четыре дорогие девицы, поджидающие клиентов с тугими кошельками...

— Ты спас меня от инспектора, — сказал Уолкер.

— Ладно уж, — опять проворчал Брок. — А теперь я хочу узнать, зачем это понадобилось... Знаешь, я с детства привык интересоваться, что к чему.

Уолкер искоса взглянул на него:

— Это связано с историей у «Шмидта и Шиндлера», с тем ниггером, который меня оболгал.

— Ага, — Брок осклабился. — А я пока знаю только то, что писали газеты.

— Да брось ты! — оборвал его Уолкер.

— Как хочешь, — сказал Брок.

Бармен принес виски и сандвичи. Уолкер быстро опустошил рюмку и постучал ею по стойке, требуя повторить. Бармен взял бутылку и со скучающим видом налил.

— Черт побери! — зло проговорил Уолкер. — Не мог же я после того, как в подвале нашли двух убитых ниггеров, признать, что перед этим я был именно в этом ресторане? Эти недоумки из прокуратуры всегда рады лишний раз придраться к нам, не мог же я дать им такой козырь в руки?! Они только и ждут, когда мы споткнемся.

— Конечно, — подтвердил Брок и выпил свое виски.

Уолкер настороженно огляделся по сторонам.

— Что ты дергаешься?! — сказал Брок. — В этом баре каждый занят только собой. Поэтому я и позвал тебя сюда...

Уолкер молча опрокинул вторую рюмку и заказал третью. Когда бармен поставил ее перед ним, он уставился на рюмку, как на волшебный сосуд, в котором можно прочесть будущее.

— Просто не повезло мне, и все, — сказал он. — Когда я вышел от этой девки, все забегаловки были уже закрыты. А мне до смерти хотелось кофе — вот я и зашел в ресторан...

— Я тебя ни о чем не спрашиваю, и тебе незачем все это рассказывать, — перебил Брок, глядя в сторону.

— Почему, тысяча чертей, я не должен быть с тобой откровенным?! Я хочу рассказать тебе все. Все без утайки... Что же касается самого убийства, то я замешан в нем так же, как любой из младенцев, родившихся сегодня ночью.

— Конечно, — ответил Брок.

— С лейтенантом мы как-нибудь договорились бы... Вот насчет этого сопливого лопуха из прокуратуры не знаю... Он может и не поверить.

— А как насчет меня? Я — поверю?

— Ты?.. — Уолкер посмотрел ему прямо в глаза и сказал без тени сомнений: — Ты должен поверить!

— Значит, должен.. Ну, ладно, рассказывай. Но я тебя ни о чем не спрашивал.

Уолкер глубоко вздохнул.

— Я, конечно, был у этой девки...

— Конечно... — ухмыльнулся Брок.

Уолкер поморщился.

— Я был так пьян, что не соображал даже, где нахожусь. Потом мотался по улицам, искал свою машину. И вдруг я увидел огни ресторана и подумал: вот где можно выпить кофе.

Одним махом опрокинув очередную рюмку, Уолкер вопросительно взглянул на своего шурина. Тот сказал:

— Если хочешь и дальше пить, закажи еще закуски.

Вместо ответа Уолкер потянулся за своим бутербродом, но откусил такой маленький кусочек, будто тот был отравлен.

— Эй, бармен! — позвал Брок. — Как насчет холодной рыбы и огурчиков?

Они сидели молча, пока перед ними не поставили закуску.

Брок нанизал на вилку сразу несколько кусков.

— А почему этот черномазый решил, что в него стрелял ты? — спросил он, жуя.

— В этом-то вся загвоздка. Он меня узнал... Однажды я отбил у него девчонку — смазливую негритянку из «Биг-Бэсс-клаба». Это там, в Гарлеме...

— Но ведь он не знал твоего имени.

— Стал бы я ему представляться, сам понимаешь, — ухмыльнулся Уолкер. — Но в клубе-то он меня видел и поэтому сразу узнал.

— До сих пор мне все ясно,— солгал Брок. — А вот дальше — все темно.

— Почему, черт побери?! Ну выпил я свой кофе и ушел, — сказал Уолкер раздраженно. — Убийства произошли позднее. А насчет негра в форме служащего ресторана, которого я встретил, это правда.

— Конечно, — сказал Брок. — Все это выглядит настолько невероятно, что может вполне сойти за правду.

— А может быть, этот негр и есть убийца?.. Я бы его сразу узнал...

— Да, но, когда тебя допрашивал лейтенант, ты сказал, что не помнишь, как он выглядел. Почему?

Уолкер на мгновенье замолчал. Потом сказал:

— Я просто не думал, что это так важно. Но ведь и лейтенант больше не спрашивал о нем.

— Может быть, — согласился Брок. — Всех подробностей не упомнишь.

Уолкер почувствовал некоторое облегчение.

— Знаешь, если честно — всех подробностей я так и не вспомнил, как ни старался... Но объяснение этому убийству может быть только одно: все произошло из-за ссоры между самими неграми.

— Негр... с бесшумным пистолетом? — удивился Брок.

— А почему бы и нет? Эта братия сейчас вооружена до зубов. И кольты у них есть, и бутылки с зажигательной смесью... Что бы ты ни говорил, это сделал кто-то из Гарлема. Может, из-за женщины...

Брока такая версия не убедила:

— Этих людей мог убить только сумасшедший.

— Тоже не исключено, — Уолкер, казалось, размышлял. — А может, здесь кроется вещь гораздо серьезнее, чем мы предполагаем?

— Например?

— Один из убитых мог быть связан со спекулянтами героином. Место у них очень удобное. Сидя в своем ресторане, они спокойно могли передавать наркотик мелким торговцам. Может, они оба были в этом замешаны, но уж один точно. — Он говорил со все большей горячностью. — Это же проще простого... Во всяком случае, тот, которого я нашел раненным, в курсе всех дел. И знает хозяина, даю голову на отсечение, — Уолкеру явно понравилась новая версия. — Но боится назвать имена.