Пылающие горы - Александр Тамоников

Соболев посоветовал:

— Ты поаккуратней, Коль. А то еще загнется.

— Если он и загнется, то не здесь. Мы можем вывезти его за поселок?

Спросив это, Есипов подмигнул другу. Тот понял игру Николая, включившись в нее:

— Легко. Ты решил обработать его по полной программе?

— Да. По-хорошему ублюдок не понимает. Придется применить силу. Да и должок я ему отдать обязан.

Соболев согласился:

— Справедливо. Тогда я подгоню машину к заднему подъезду. Заодно его дружков с конвойным уберу. Нам ведь не надо, чтобы видели, как мы вывезем отсюда это чмо?

— Не надо. Давай, Володь. А я пока еще раз попробую с ним поговорить.

Капитан покинул кабинет, оставив Есипова с Пироговым наедине. Последний, корчась от боли, спросил:

— Ты чего задумал?

— А ты не слышал? Повторю, специально для тебя. Я решил выбить из тебя имя заказчика. Ну, и отдать долг. Ты нанес свой удар, теперь очередь за мной! Или ты думаешь, что только тебе позволено бить людей? Ошибаешься! И скоро в этом убедишься. Не стоило тебе задевать меня. Я опасен, когда зол, а разозлил ты меня сильно. Так что больничная койка тебе обеспечена. Хотя все еще можно изменить. Достаточно назвать фамилию человека, который послал тебя разделаться со мной! И тогда за здоровье можешь не опасаться! Ну? Решай, пока друг не подкатил тачку. Как он вернется, менять что-либо будет поздно!

Пирогов прошептал:

— Солодуха!

Николай нагнулся:

— Что ты сказал? Я не расслышал?

Бандит повысил голос:

— Солодуха послала шугануть тебя!

— Кто такая Солодуха?

— Ну, ты че, в натуре, Солодухину не знаешь? Кого же тогда сменил в администрации?

Есипов изобразил удивление:

— Уж не об Алле Тимофеевне ли ты речь ведешь?

— А о ком же? О ней!

— И госпожа Солодухина водит знакомства с такими типами, как ты? Что-то я сомневаюсь в правдивости твоих слов! Блефуешь, наверное?

— Да кто блефует? Она приказала отделать тебя!

— А ты что, у нее на побегушках? Готов выполнить любую прихоть? Даже человека убить?

Пирогов наконец оклемался от второго удара:

— Ты, видно, плохо знаешь эту стерву. Да под ней сам Аракевич!

— Вот как! А ну-ка присядь к столу!

Бандит подозрительно взглянул на Есипова, спросив:

— Зачем еще?

— Поговорим! Или ты предпочитаешь, чтобы я вывез тебя в лес? Там уж ты точно соловьем запоешь!

Пирогов сел на стул:

— Чего тебе надо?

— Ты сказал, что даже сам глава района под этой бабой?

— Ну да, так оно и есть. Она его любовница. Но дело не в этом. Солодухе, видно, что-то известно о делах Аракевича, или они вместе проворачивают эти дела. Но предупреждаю сразу, я о них ничего не знаю.

— Ладно, махинации всякие оставим в стороне. Что тебе известно об их любовной связи?

Бандит усмехнулся:

— А че об этом можно знать? Трахает она Аракевича, вот и все!

— Она трахает? Впервые слышу, чтобы женщина имела мужчину!

— В поселке не такое услышишь.

— Подробнее!

Пирогов попросил закурить.

Николай протянул ему сигареты.

— Короче! Откуда, не знаю, но бабок у этой Солодухи немерено! Она и меня купила. Работать не дает, держит при себе для всяких там разборок, типа с такими, как ты. Ну, а при мне и Хром с Гузой. А Аракевич от нее с ума сходит.

— Что не мешает ему иметь еще пару любовниц.

— Эти не в счет. Главная — Солодуха!

— И где они проводят время?

— Где, где? Везде! И за рекой, в поместье Аракевича, и на даче у Солодухи!

— На даче Солодухиной?

— Да! Я не раз перевозил их на тот берег и по реке отвозил в лес.

Есипов переспросил:

— В лес?

— Ну, да. Там же дача Солодухи. И те два дома, что недостроенные стоят на твоей улице, — ее!

— Вот как? Интересно. Ну, про особняки за рекой понятно, а вот лесная дача и дома на Садовой? Что-то я не слышал, чтобы люди говорили о том, что дома на нашем краю принадлежали Солодухиной. Или они оформлены на другие лица?

— Ясный хер! Она что, дура, на себя оформлять?

Вошел Соболев:

— Ну, что? Машина готова, в коридоре пусто! Можно вывозить этого козла.

Николай поднял руку:

— Подожди, Володь, ты знал о том, что дома, построенные в конце нашей улицы, принадлежат Алле Тимофеевне?

— Нет. Их какие-то москвичи поднимали.

— А вот господин Пирогов утверждает, что они являются собственностью бывшей начальницы отдела культуры.

Капитан посмотрел на задержанного:

— Пирог? А откуда тебе все известно?

— Откуда? Оттуда!

Николай задал второй вопрос участковому:

— А о загородном лесном доме Солодухиной ты в курсе?

— Слушай, Коль! Может, этот придурок скажет, что Солодуха еще и ватной фабрикой владеет?

— Так в курсе или нет?

— Нет! Не в курсе!

И, повернувшись к Пирогову, Соболев спросил:

— И где же находится эта тайная резиденция?

Пирогов ответил:

— Во дает баба, так всех в поселке закружила, что даже менты местные о ее делах ни хрена не знают! Хотя чему тут удивляться? Аракевич с ментовской шишкой да прокурором одной веревочкой повязаны. А за эту веревочку дергает Солодухина!

Соболев повысил голос:

— Ты не ответил на вопрос.

— За Погорельцами эта дача!

Капитан прищурил глаза:

— За Погорельцами? Но там же сплошняк болото!

Пирогов согласился:

— Болото! Но подъезд есть, только не от поселка. А из леса, с другой стороны, от реки. Даже не подъезд, а проход. На болоте типа острова, бугор, на этом бугре дом. Трахайся сколько влезет, никто не узнает! Только так, мужики, давайте договоримся, я вам ничего не говорил. Иначе мне хана!

— Солодуха, что ли, завалит?

— А ты что думаешь? Ей лишь отдать приказ! А сделает она это без всякого раздумья!

Соболев взглянул на Есипова:

— Так что, в лес не повезем?

Николай отрицательно покачал головой:

— Пока нет. Но, урод, — Есипов остановил тяжелый взгляд на местном бандите, — все, что ты сказал, мы проверим, и не дай тебе бог, если соврал.

— Какой резон мне врать-то?

— Ты прав, резона никакого. Но мы все равно проверим твои слова. А теперь вали отсюда. Продолжай служить своим хозяевам. Но, предупреждаю, еще раз попытаешься навредить мне — убью! Понял?

— Чего не понять-то? Понял!

Николай повернулся к Соболеву:

— У тебя, Володь, к этому уроду есть вопросы?

— Да сдался он. Пошел вон, козлина! Пропуск на столе.

Пирогов встал, спросил:

— А как же Гузов с Хромцовым?

— Они тебя на площади ждут.

После того как за местным бандитом закрылась дверь, Соболев произнес:

— Что дальше будем делать?

— Надо взглянуть на секретную резиденцию Солодухиной!

— Для чего?

— Чтобы убедиться в том, что такая существует. Сделаешь?

Соболев вздохнул:

— И чего я с тобой связался?

Но, встретившись с взглядом Есипова, добавил:

— Да, сделаю, сделаю. Куда ж от тебя деться?

— Вот и хорошо. Только, Володь, надо как можно быстрее пробить лесной дом.

— А куда торопиться? Он что, исчезнет? И потом, что ты все время спешишь куда-то? Все тебе надо прямо сейчас.

— Привычка, Володь.

— Хреновая, надо заметить, привычка. А ты не подумал, что мне одному придется искать эту резиденцию, чтоб она сгорела?

Николай подошел к другу:

— Что-то непонятное вызывает тревогу. Поэтому нам с тобой и надо разобраться со всем как можно быстрее.

Соболев повысил голос:

— Да в чем во всем? И почему именно нам? Что, кроме Есипова и Соболева, в городе больше некому этим заниматься?

Николай проговорил:

— Вова! Неужели ты не можешь понять, что губернатор не так просто ввел меня в администрацию? И что лично мне как-то по херу, чем занимается Аракевич с Солодухиной! А вот Кучерову не по херу. И я выполняю его инструкции! Понял? И довериться, кстати, согласно этим инструкциям, могу лишь людям надежным и проверенным! У меня один ты такой! Так что считай, что мы работаем на губернатора. А он, как тебе известно, в недалеком прошлом руководил секретной спецслужбой. А посему интерес его к нашему району случайным быть не может.

Владимир смотрел на Николая, постепенно понимая, ЧТО стоит за словами друга. Поэтому попросил:

— Продолжай, Коль…

— А нечего продолжать. И так сказал больше, чем следовало. Но главное до тебя довел. Поэтому пробей, пожалуйста, дом на болоте как можно скорей.

— Ладно. Завтра у нас суббота? Вот завтра и займусь этим, только ты, конспиратор, отмазку перед Мариной придумывай сам.

— Хорошо. Что-нибудь придумаем. Все, Володь, я к себе в отдел. Работы с этим клубом уйма.

— На то ты и начальник.

Николай хлопнул себя по шее:

— Вот где у меня сидит эта должность! Но уйти не могу! Обещал Кучерову сидеть на посту до победного конца. Удачи! Я ушел.