Ученье – свет… - Яна Алексеева

Хотя, действительно, гостиная — не лучшее место для переодевания.

Тем не менее, далее последовало длинное, темно-золотистое платье необычного фасона. С длинными узкими рукавами, почти скрывающими пальцы, небольшим вырезом под самое горло и черной шнуровкой по бокам, от подмышек до середины бедра. Строгий силуэт расширялся колоколом, ворот и подол были отделаны черным кружевом. Оно отлично село по фигуре именно благодаря шнуровке, оказавшейся вовсе не декоративным элементом.

— Та-ак, лиссэ! Руки покажи!

Девушка послушно вытянула вперед ладони, чувствуя, как к коже льнет дорогой шелк. Ногти, кажется, она обкусала еще вчера.

— Как же вы, люди, себя запускаете! — с отвращением заметила Сьена, производя пару непонятных манипуляций, в результате которых руки Лин окутало облачко плотного и холодного синего тумана. Когда он рассеялся, девушка с удивлением принялась рассматривать умопомрачительной длинны маникюр. Черный!

— А теперь…

— Может, хватит? — очередные косметические опыты уже начали вызывать у Лины легкие опасения.

Последним штрихом оказалась золотистая помада, несмываемые тени на веки и магическая тушь для ресниц «Тройной объем». Распущенные волосы аккуратно улеглись под сетку из темно—коричневого янтаря.

— Ведьма! — высказала от души Лина зеркалу.

— Кто? — оторвалась от умиленного созерцания проделанной работы принцесса.

— Да вы, ваше высочество!

— Эт-то почему?

— Зачем из меня пчелку сделали?

Выдержанный в золотистой гамме наряд с черным кружевом и черно—желтыми прядями создавали легко узнаваемый образ.

— Не хватало, чтобы по Залу ворона гуляла! У нас праздник, а не поминки. Человеческие…

— Уж лучше похороны, чем такое… — тихо заметила Лина, приподнимая подол и разглядывая ноги.

— Ах, да! — Лина обернулась на ехидное восклицание. В руках принцессы покачивались черные туфельки на шпильках. Трехдюймовых!

— Ни—ког—да! — Уперев руки в бока, по складам заявила девушка.

— По—смо—трим… — мелодично пропела эльфийка.

Ах, какой был бал! Замечательный! Хотя Лине было скучно. Да и можно ли назвать балом степенные прогулки по тропинкам среди барбариса? К тому же, разряженные в пух и прах люди и эльфы, старательно соблюдали этот пресловутый Этикет. Неспешные разговоры о неизвестных Лине событиях и свежие сплетни о высшей знати вызывали зевоту, присесть было некуда, а уж о традиционном застолье можно только мечтать. Столы располагались вдоль стен в произвольном беспорядке и были заставлены экзотическими кушаньями в мизерных порциях. Улитки карликовые маринованные на листьях фиалки… брр! То один, то другой эльф непринужденно цеплял что-нибудь с тарелки, случайно проходя мимо. Разве можно наесться тарталетками с незнакомыми фруктами или виноградными листьями, нафаршированными потрохами, причем хорошо если птичьими!

Танцевать здесь тоже не принято, и даже если очень захочется, то ничего не получится, потому что по колючим кустам особенно не натопчешься. Но музыка, музыка завораживающе необычна.

Сьену почти сразу по входу в Большой Зал утащила компания молодых эльфов, пару раз вдалеке мелькнула мрачная физиономия Тьеора. Посольского люда девушка стремилась избежать сама. А больше никому до практикантки дела не было. Ну, это не ново!

Слушая ненавязчивую тихую музыку, девушка двинулась в обход столов. От высоченных шпилек болели ноги, а еще эти каблуки постоянно проваливались в дерн. Вспомнилось сразу несколько экзотических нецензурных выражений. Пару раз прихватив что-то безобидное с широких стеклянных с золотой росписью тарелок, она неожиданно для себя оказалась за тронным возвышением.

Тут ее обуяло жгучее любопытство. То самое, которое до добра не доводит.

Мимолетно оглядевшись, она свернула в темный гулкий проход, совершенно неожиданно оказавшийся незапертым.

А над куполом бушевала непогода…

Если говорить о школе Разума, то все темные, являясь природными телепатами разной силы, автоматически причисляются к категории адептов. Сама школа включает в себя телепатию, эмпатию, психокинетику — телекинез, крио– и пиромантию в чистом виде. Включены сюда также все несложные работы с памятью и разумом, также гипноз. Само собой, на все эти экзерсисы способны и представители других школ, но есть одна особенность, разделяющая их. Представителю любой другой Школы, чтобы, например, разжечь огонь, следует выучить заклинание, взять силу у источника, можно — внутреннего, точно воспроизвести формулу и — вуаля — костер зажжен. Школа Разума для того же самого использует не магические резервы организма или внешней среды, а чисто физические. Если вы зажжете костер раз десять, то устанете, будто пробежали десяток километров. Очень помогает, когда магический резерв исчерпался… впрочем, далеко не все имеют достаточно сильные псионические способности…

… основателем темной школы был один весьма надменный и полный самомнения эльф, уверенный в том, что его раса является венцом творения. Нет, скорее так — именно он является венцом творения. Все заклинания изначально были настроены на него и только на него! Тот же Саван памяти вызывал препротивные ощущения даже у сородичей мага… потом его перенастроили для общего пользования.

Еще этот маг был весьма высокого мнения о своем интеллекте и из-за неуживчивого нрава вел отшельнический образ жизни. Считал ниже своего достоинства общаться с более низкими по своему интеллекту существами. Но скука и одиночество… заставили разработать Кальку разума, наделяющую неразумную тварь способностью говорить и мыслить. И немалым интеллектом заодно. Со всеми присущими дроу недостатками: вспыльчивостью, агрессивностью, и прочими свойственными образцу для Кальки недостатками… За образец, конечно, он взял себя.

Подземный слисс, на котором маг отрабатывал заклинание, его и загрыз… если вдруг в подземельях Тирита вы встретите говорящего слисса, вы вовсе не сошли с ума…

Глава 35

Когда Лина шагнула вперед, под стрельчатые своды, звуки сзади как отрезало. Дернувшись было назад, она обнаружила твердую прозрачную стену, преградившую путь в Зал. Пинкам и ругани она не поддалась. Доступному магическому воздействию — тоже. Игла и Щуп вязли как в болоте… Односторонняя энергетическая стена, или Барьер Дравена, по имени изобретателя, замкнутый на создателя. Ой, что будет?! Ну и зачем было сюда соваться? Студентка пожала плечами. Риторический вопрос.

Вздохнув, она двинулась вперед. Под черными полукруглыми сводами не наблюдалось ни одного огонька. Абсолютно гладкий зеркальный камень стен и пола отражал только ее смутный силуэт. Шпильки туфель, надетых только под угрозой выдрать все волосы, звонко цокали по плитам, но совершенно не скользили. Тем не менее, Лина решила снять это изделие пыточных дел мастера и, довольная, отправилась дальше босиком, беззаботно помахивая лодочками.