По острию ножа - Владимир Михановский

— А что делать, если нам понравились именно вы?

— Сразу двоим? — попыталась отшутится задержанная.

— Почему двоим? Троим, у нас еще и водитель, он тоже уважает красивых женщин.

— Ребята, хватит шуткувать. Мне еще на базар надо.

— Базар не уйдет, Леночка. Мы только немножко проедемся, за жизнь поговорим. А потом и на базар вас подбросим.

— Какая я вам Леночка? — Она невольно замедлила шаг, предчувствуя недоброе. Ее подлинное имя не должна была знать, по идее, ни одна живая душа в станице.

— А как вас зовут?

— Татьяна.

— Ну, значит, не угадал. Но фамилию, надеюсь, я правильно определил? Ко-рот-чен-ко, — произнес он четко, по складам.

«Пропала, выследили…» — мелькнула в голове мысль, и ноги сами подкосились.

Пользуясь мгновенной растерянностью молодой женщины, оперативники впихнули ее в машину, которая тут же сорвалась с места и, распугивая бродящих кур, вихрем помчалась по главной улице.

Сложная и длительная оперативная разработка, о которой сейчас не время и не место рассказывать, показала, что Елена Коротченко (фиктивных имен и фамилий у нее с десяток и приводить их нет смысла) была снайпером на стороне чеченцев еще в первую войну и лично отмечена президентом Дудаевым за особые заслуги. Впрочем, ее интересовали не цацки в виде наград, а только деньги, по преимуществу — симпатичного зеленого цвета.

По наводке чеченских спецслужб Коротченко уничтожала только тех персон, на которых ей указывали. Сообщали координаты, должность и прочие данные, привозили на машине к месту действия — будь то город или селение.

Ее обслуживал целый отряд боевиков: он и охранял Елену, и беспрекословно выполнял ее различные поручения.

Иногда отдельный эпизод растягивался на долгие месяцы. Коротченко выслеживала пути следования «клиента» на работу и с работы, привычки и прочие детали.

Затем выбирала удобную огневую позицию, сняв для этого, если возникала необходимость, квартиру или дом, — и наступала полоса терпеливого выжидания.

В средствах ее не стесняли.

А затем…

Затем городской прокурор, или следователь ФСБ, или начальник горотдела милиции, или сотрудник Минобороны, командированный в Чечню, — оказывался убитым невесть откуда залетевшей шальной пулей.

Группа Елены заранее обеспечивала ей пути отхода, так что поймать снайпера никак не удавалось, несмотря на все усилия.

Таким манером Елене Коротченко, только по доказанным эпизодам, удалось уничтожить более тридцати пяти человек.

Здесь, в станице Ищерской, находился на излечении герой чеченской войны, который сражался на стороне России. Боевики шариатским судом приговорили его к смерти, Елена и должна была привести приговор в исполнение.

Чеченца усиленно охраняла наша милиция, из дома он выезжал редко, только на сложные процедуры в расположенный неподалеку райцентр. Вот по дороге Коротченко и планировала его расстрелять.

Когда два оперативника посадили ее между собой на заднее сиденье, Елена окончательно поняла, что попалась, хотя никаких проколов вроде не совершила. И как могли они узнать ее подлинные имя и фамилию?

Пока что Коротченко было невдомек, что этим молодым ребятам, как и остальному оперативно-следственному отделу, известна вся ее подноготная, для чего пришлось им нанести визит в соседнее независимое государство — Украину.

Выяснилось, что подозреваемая в убийствах Елена Ивановна Коротченко — уроженка Полтавы, подданная Украины. С юных лет активно занималась спортом, в частности — биатлоном. В спорткомитете Полтавы ей дали лестную характеристику, как волевой, целеустремленной спортсменке, хотя и излишне корыстолюбивой. Она, в частности, не раз занимала классные места на городских и республиканских соревнованиях…

— А что, вы хотите Лену на соревнования пригласить? — поинтересовались в спорткомитете.

— Есть такое желание, — не сморгнув, отвечали оперативники.

— У нас есть и другие спортсмены, не хуже.

— У нас только одно место и рекомендовали именно Коротченко.

— А в следующий раз?

— Это — пожалуйста.

— Договорились, — обрадовался председатель спорткомитета.

— А где ее найти, Лену? Дома никак не можем застать, — пожаловались оперативники.

— Мы ее теперь и сами раз в году видим, — объяснил председатель. — Да и зачем мы ей нужны? Денег нет, соревнований не проводим… А она девчонка меркантильная, свой интерес блюдет.

— Что ж она, дома не живет?

— А кто ее знает? Видно, где-то бродит, долю свою шукает. У нас половина классных спортсменов разбрелась по белу свету — не отыщешь…

— Но родичи-то должны быть?

— Нет у нее родных: ни мужа, ни детей, ни родителей, никого. Одна как перст.

— Потому и легка на подъем?

— Наверное.

— Значит, хорошо стреляет? Не подведет?

— Приглашайте, не пожалеете. Ей в городе не было равных, бьет метко — дай бог! А когда соревнования?

— Через три месяца.

— Кто проводит?

— Международный Олимпийский комитет, — брякнул один из оперативников.

— О-о, — с уважением протянул председатель. — Наших еще ни разу не приглашали туда. Мы постараемся разыскать Лену через ее подружек, думаю, они помогут.

— Ладно.

— А куда ей позвонить?

— Прямо к нам, в комитет.

— Телефон оставите?

— Она знает.

Выяснив от словоохотливого председателя еще ряд интересовавших их бытовых деталей из жизни биатлонистки Елены Коротченко, гости удалились.

Так, осторожно потягивая за ниточку, они разматывали клубок ее запутанной жизни. Завербовавшись в Чечню, Коротченко участвовала в первой войне. Получила новый паспорт — фальшивый, сменила первый раз имя и фамилию.

Верно служила чеченцам, зато и заработала недурно, учитывая выгодный способ оплаты: стабильная зарплата плюс аккордные — «с головы», при этом хозяева учитывали при оплате, что «головы» были сплошь отборные, можно сказать, штучные.

Правда, вплоть до самого ареста Елена так и не узнала, что значительная часть вожделенных зеленых купюр, которые она, не растрачивая, хранила в укромном месте, были фальшивыми, но наша повесть не об этом.

Оперативники далее выяснили, что еще во время первой войны Коротченко вышла замуж за полевого командира, который впоследствии — судьба любит иногда выбрасывать замысловатые коленца! — погиб от пули российского снайпера. Как нетрудно предположить, это добавило Елене «любви» к русским.

Во время «мирной полосы» между двумя войнами Коротченко, пользовавшаяся полным доверием чеченцев, получила работу на таможне. Тамошние сотрудники помнили красивую начальницу отдела и тоже рассказали о ней немало любопытного.

Ну а потом, к ее радости, снова вспыхнула война, и Елена с радостью занялась привычным ремеслом…

Арест явился для Коротченко полной неожиданностью, потому она и не оказала никакого сопротивления.

Задержанную по указанию генерала Матейченкова немедленно доставили в Моздок, где располагалась специальная следственно-оперативная бригада МВД.

К этому времени Коротченко пришла в себя и изворачивалась, как только могла. Вот когда пригодилась информация о жизненном пути Елены, собранная оперативниками.

Предъявленное ей главное обвинение в том, что она была снайпером в рядах чеченцев, женщина подняла на смех.

— Господа, да вы смеетесь надо мной! — нагло заявила она. — Я и стрелять-то не умею.

— Серьезно?

— Вполне.

— И оружия в руках не держали?

— Держала.

— Расскажите об этом подробнее.

— Оружие я держала один раз в жизни, на свадьбе.

— На чьей?

— Моей собственной. Когда я выходила замуж, мне дали автомат Калашникова, чтобы я постреляла.

— В кого?

— Не надо так шутить.

— А все-таки?

— В воздух.

— И что же, вы стреляли прицельно?

— Не понимаю, о чем вы.

— А на какой это свадьбе, интересно, принято палить из оружия?

— На чеченской, — ответила она с вызовом. — Или, по вашему мнению, чеченцы — не люди?

— Люди, люди, — успокоил ее следователь. — А кто, кстати, ваш муж?

— Простой человек. Чеченец.

— Где он сейчас?

— Не знаю.

После того, однако, как каждая реплика пленницы, начиная от ее имени и фамилии, была тщательно и аргументированно опровергнута, Елена заметно сникла. Ей предъявили и свидетельства ее товарок по команде биатлонисток, и сведения, сообщенные членами Полтавского спорткомитета, включая его председателя, и протоколы допросов нескольких «белых колготок», уже арестованных, и многое, многое другое…

Умело построенная тактика допроса помогла «расколоть» Елену Коротченко, поначалу державшуюся с большим упорством.

Решающее впечатление на нее произвели документы, свидетельствовавшие, что ее супруг, по ее словам, «простой человек», имел в чеченских войсках звание бригадного генерала, а ей самой из рук тогдашнего президента республики Ичкерия «за особые заслуги перед народом» был вручен высший орден «Честь нации».