Флоту — побеждать! - Вячеслав Коротин

К состоявшемуся назавтра совещанию уже были получены известия от Фока: «Японцы начали штурм Цинджоуских позиций». Было решено немедленно отправить к перешейку «Гремящий» и «Отважный» с «Бойким» и «Бурным». «Бобр» и «Сивуч» переводились в Дальний, чтобы находиться поближе к месту вражеской атаки, и сменять своих товарищей побыстрее. «Гиляк» всё-таки оставили на рейде Порт-Артура — никто не гарантировал того, что японцы не попытаются ещё раз закупорить проход брандерами или в очередной раз набросать мин заграждения перед самым Порт-Артуром.

Глава 12

В результате трёхдневных боёв дивизиям генерала Оку, ценой огромных потерь всё-таки удалось выбить русских собственно из города Цинджоу, но на пути японской армии встала высота Наньшань наглухо запирающая проход через перешеек. Защищала гору бригада генерала Надеина.

Митрофан Александрович выведен в бессмертной эпопее Степанова дряхлым старичком… На самом деле ему было в 1904 м году шестьдесят пять лет — не юноша, конечно, но и совсем не старик, а уж энергии у него хватало на несколько тридцатилетних.

Первой волне пошедших на штурм японцев врезали от всей души. Русской, широкой, загадочной и размашистой. И в реальной истории японцы понесли наверное самые страшные потери именно под Цинджоу, а уж теперь…

Казалось бы: насколько серьёзно могут повлиять на результаты столь масштабной битвы несколько дополнительных десятков малокалиберных пушек и пулемётов? Сколько вражеских жизней они смогут забрать в довесок к имеющимся возможностям? Несколько сотен? Тысячу?..

Но ведь каждый убитый или раненый враг — это оставшийся в живых свой боец, а он может уничтожить ещё одного врага, а может и не одного.

Четвёртая дивизия генерала Оку покрыла своими телами подступы к высоте, после чего японцы перешли к артиллерийской дуэли с защитниками перешейка. Причём, сначала удача была на стороне атакующей стороны — со своих закрытых позиций орудия страны Ямато стали исправно перемешивать с землёй, стоящие относительно открыто русские пушки. Но тут в драку вмешался флот. Тот, который под Андреевским флагом.

«Гремящий» и «Отважный» вошли в бухту Хэнд, и стали методично разносить вдребезги и пополам как японские батареи, позиции которых отлично просматривались с моря, так и любые, сколь-нибудь заметные скопления пехоты. Девяти и шестидюймовые снаряды обрушились на укрепления и боевые порядки японских войск. А корабельная пушка выпускает в единицу времени снарядов больше, чем сухопутная батарея такого же калибра — механизмы и электричество на боевом корабле имеются в достатке. И это совсем не тот случай, о котором говорил Нахимов: «Пушка на берегу стоит корабля в море» — артурцам пришлось иметь дело не с береговыми батареями противника, а открытыми для обстрела с моря полевыми. Лебедев и Цвингман подвели свои канонерки к берегу настолько близко, насколько было возможно, даже разворачиваться они смогли только с помощью миноносцев. Благодаря их огню атаки японских войск в центре и на левом фланге были отбиты с большими потерями для наступавших. С наступлением темноты «Гремящий» и «Отважный» вместе с эсминцами вернулись в Дальний, где своей очереди вступить в бой назавтра ожидали «Бобр», «Сивуч» и «Бесшумный» с «Беспощадным» — русский флот не собирался предоставлять никаких передышек рвущимся на Квантунский полуостров врагам.

Русские канлодки натворили только за один день таких дел, что Оку немедленно запросил помощи у адмирала Того.

Командующему Соединённым флотом отнюдь не улыбалось сейчас, когда ещё не все корабли, побывавшие в последнем сражении, стали полностью боеготовы, (а «Асаму» вообще пришлось отправить на ремонт в Сасебо), снова вступать в бой с Тихоокеанской эскадрой русских. К тому же имелись агентурные сведенья, о вводе в строй «Ретвизана» и «Цесаревича».

Поэтому было решено оказать помощь армии со стороны Печелийского залива, на правом фланге наступления. Туда направился отряд капитана второго ранга Ничияма в составе «Цукубы», «Хейена», «Акаги» и «Чокай». Прикрывали переход Шестой боевой отряд и «Ниссин» с «Якумо», которым были приданы Третий отряд истребителей и Девятый отряд миноносцев под общим командованием контр-адмирала Того Масамичи, младшего брата командующего Соединённым флотом страны Ямато.

Сказать, что защитников высоты Наньшань неприятно удивил обстрел их левого фланга с моря — практически ничего не сказать. Солдаты и офицеры квантунского гарнизона уже успели привыкнуть к мысли, что флот их в обиду не даст, что подтвердилось как вчера, так и нынешним утром — «Бобр» и «Сивуч» старательно обкладывали своими снарядами японские позиции, очень успешно обкладывали, ведь у этих, пусть и более стареньких канонерок, имелось по несколько дополнительных стосемимиллиметровых пушек. Каковыми их более молодые «коллеги» «Гремящий» и «Отважный» не обладали. Так что приходилось полкам генерала Оку ещё более лихо, чем вчера. Пока не загрохотало с запада…

Японцы включили в состав атакующего артиллерией русские позиции отряда корабли с максимально крупнокалиберной артиллерией, которая могла располагаться на мелкосидящих судах. Пушки хоть и старенькие, но тяжёлые. И снаряды имели соответствующие…

В общем, отряд капитана второго ранга Ничияма стал творить зеркальное тому, что делали русские канлодки на противоположном берегу перешейка. Тяжёлые морские орудия здорово подрасковыряли правый фланг обороны горы Наньшань, к тому же японская пехота не оставляла сомнений по поводу своего упорства и мужества в бою. Даже русские стрелки и артиллеристы, посылая пули и шрапнель в батальоны по грудь в воде пытавшиеся форсировать мелководье для атаки русского берега. Передававших своё знамя из рук в руки до самого последнего неубитого бойца. Убивали и последнего. Плавали за утонувшими знамёнами, но восхищение храбростью и настойчивостью атаковавшей японской армии высказали позже в своих мемуарах очень многие из российских офицеров.

К тому же довольно скоро японские канонерские лодки обстрел прекратили и отошли в Печелийский залив.

И ничего удивительного — Макаров, как только узнал о такой наглости со стороны противника, как прорыв в залив Жёлтого моря, прямо мимо главной базы российского флота, в первую же высокую воду вывел из Порт-Артура всё, что несло на себе Андреевский флаг и давало более тринадцати узлов. Даже «Амур». В порту, кроме клиперов и «Забияки» из боевых кораблей остались только ремонтирующиеся «Петропавловск», «Пересвет» и «Аскольд». Плюс «Гиляк» с четвёркой «соколов» для охраны рейда. И «Всадник» с «Гайдамаком» тоже оставались в распоряжении Лощинского.

Выход эскадры из Артура не остался незамеченным — «Такасаго» и «Иосино», которых адмирал Того предусмотрительно направил наблюдать за выходом из Порт-Артура, начали передачу по радиотелеграфу.

«Баян» с «Богатырём» успели выйти и сблизиться с вражескими разведчиками, но тем уже удалось, если и не передать своему командующему какие корабли вышли из порта (мощная радиостанция «Баяна» немедленно стала глушить эфир искрой), но и при этом командующий Соединённым флотом мог понять — русские вышли.

Степана, пока крейсера и броненосцы вытягивались на внешний рейд, как говориться в классике кинематографа, «терзали смутные сомнения» — Того действовал по принципу: Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… Или «Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь…»

В смысле, командующий Соединённым японским флотом понимал, что отправлять вокруг Квантунского полуострова, с кончика которого скалила зубы Артурская эскадра достаточно слабый отряд — авантюра чистейшей воды, и понимал, что это понимает Макаров. А, значит, и не ожидает русский адмирал такого оголтелой наглости со стороны противника. Чем можно попытаться воспользоваться. Тем более, что маршал Ояма ПРОСИЛ помочь армии. А не выполнить эту «просьбу» для флота совершенно невозможно. Особенно после недавних событий, когда Третья эскадра не смогла сберечь целых шесть транспортов с бойцами и прочими грузами… Адмирал Катаока теперь оправдывается перед богами, а перед императором ответ держать командующему флотом. За весь флот. И нужно как можно скорее реабилитироваться.

К тому же русские канонерки и миноносцы возле перешейка тоже под ударом — не посмеет Макаров оставить их без прикрытия. А если посмеет — будет за это наказан…

Степан, конечно, не мог читать на расстоянии мысли Того, но пытался их просчитывать.

— Поднять сигнал: «Полтаве», «Севастополю», «Богатырю», «Диане» и «Амуру» с миноносцами Второго отряда следовать в Печелийский залив. Обнаружить противника, атаковать его и уничтожить.

Флаги взлетели до места и Ухтомский, державший сейчас флаг на «Полтаве», повёл подчинённые ему корабли на юг.