Милосердный демон - Веста Сур

зелья не готовлю – исключительно отвары. Этот, к примеру, из листьев смородины и малины. Я травник, а не ворожея.

– М-м-м, недурно, – причмокнул Тиранай. – Позвольте полюбопытствовать: вы обмолвились о том, что вы также лекарь, но общинников, насколько я понимаю, не пользуете…

– А с какого рожна? У них собственный знахарь есть не то в седьмом, не то в восьмом поколении. Зачем чужой хлеб отбирать?

Хозяин вдруг хлопнул себя по колену так, что вейди вздрогнули.

– Эх, издалека заходишь, дедуля. Эдак мы нескоро с тобой до сути доберёмся.

– Ладно, – невозмутимо согласился караг, – давай начистоту. Что тебе известно про оборотня – я имею в виду того, первого, – и про гибель родителей Эсмиэль?

– Эк вы глубоко копнули!

Брингбор метнул обеспокоенный взгляд в окно за спинами волшебников.

– Солнце, зараза, слепит, – проворчал он. – Паренёк, будь любезен, задёрни занавески.

Подобное обращение не вызвало у Риноса восторга, но просьбу друин всё же выполнил.

– Так-то лучше, – удовлетворённо пробормотал хозяин. – Ну что ж, врать не стану, кто он был таков, доподлинно не знаю. Эсми рассказывала вот что. С тех пор, как она себя помнила, они с родителями скитались по Просторам. Ходили из села в село, случайными заработками перебивались. Где дождь вызвать, где бурю усмирить, где жуков и букашек вредоносных вывести, а где и нечисть угомонить.

– А что же тётка, повсюду за ними следовала? – откинув вежливость, перебил Ринос.

Брингбор хмыкнул.

– На самом деле она не родственница Эсми. Они наткнулись на Мэрис в ельнике, когда пополняли запасы воды. Эсми в то время уже пять стукнуло, и она многое понимала. Девица пожаловалась, что в родном селе из-за странностей, которые иногда с ней происходили, её почитали за ведьму. А тут случился крупный пожар: половина домов погорела. Многие потеряли не только имущество, но и близких. Виноватой признали Мэрис и хотели, не дожидаясь вейди, забить колдунью камнями. А та как-то прознала о готовящейся расправе и укрылась в бору. Там и жила до встречи со странствующим семейством. Взяли они её с собой из жалости. Винтан, отец Эсми, действительно обнаружил у девицы некоторые, так сказать, задатки. Стал обучать магии вместе с дочерью. Чужим врали, что Мэрис – их родня, иначе нетрудно представить, какие толки расползлись бы по округе.

– Значит, у Эсмиэль тоже были способности? – воскликнул Ринос.

– А что удивительного? – недоумённо воззрился на друина Брингбор. – С таким-то папашей.

Шумно отхлебнув отвара из кружки, хозяин продолжил:

– Однажды судьба свела их с Оллатом. Староста колесил по сёлам и весям в поисках вольных магов. Хорошие деньги сулил. По секрету рассказал Винтану, будто в окрестностях его деревни оборотень объявился. Сначала охотился на скот да на бродяг заплутавших, и никто особого значения этому не придавал. Лишь когда начались нападения на самих селян, подняли бучу. Стали упрашивать Оллата наведаться в нэтэр. Но тот ни в какую не хотел обращаться к вейди. Чтобы не пошла дурная слава про село, как он объяснил Винтану, ведь понятно было, что озорует кто-то из своих. Вместо этого староста вызвался нанять волшебника, причём за свой счёт. Отец Эсми сообразил, что тут кроется подвох, но всё равно решил взяться за дело: за зиму они подыстратились, а лучших заказов пока не предвиделось. Да вот незадача: стоило семейству перебраться в Новоракитное, оборотень как сквозь землю провалился. Месяц, два, три – тишина, ни слуху ни духу. А на четвёртый мага навестил Оллат. Намекнул, что раз чудище сгинуло, то и сударю волшебнику нет причины надолго задерживаться в селе. При этом деньги, уплаченные вперёд, обратно не востребовал. Винтан прикинулся покорным бараном и принялся собираться в дорогу, а между делом порасспрашивал местных, не уезжал ли кто из Новоракитного в начале весны. Выяснилось, что и вправду в это время старший сын Оллата по имени Фаро отправился навестить дальних родственников и покамест не вернулся. Ну, тут уж нетрудно было догадаться: сынок-оборотень распоясался, сожрал парочку незадачливых односельчан, вот папаша и притащил для острастки мага. А пакостник почуял неладное и залёг на дно. Будь я отцом Эсми, плюнул бы на всё, свалил поскорее из проклятого сельца. Но доблестный Винтан поступил иначе. Он пустил слух, будто ему удалось магическим способом отыскать укрывище зверя, причём постарался, чтобы эта новость непременно дошла до старосты. Оллат, естественно, помчался к сынку. Винтану оставалось лишь последовать за ним. Однако Фаро оказался на редкость проворным малым. Каким-то образом сумел перекинуться, хотя до полнолуния оставалась ещё целая неделя. Что именно случилось в логове зверя и почему он смог удрать, Эсми так и не узнала. Отец велел им с матерью и Мэрис запереться в амбаре, куда их поселили по приезду в Новоракитное, никого не впускать и самим оттуда носа не казать. А перед уходом ещё и обережные чары на сарай наложил, пусть особо и не верил, что Фаро хватит наглости при свете дня нагрянуть в село. Хватило. И магия не спасла. Даже через много лет Эсми трясло от ужаса, когда она рассказывала, как гигантский медведь схватил её и потащил в лес. Мать бросилась вдогонку, но быстро отстала. Эсми была настолько испугана, что не могла ни сопротивляться, ни кричать. По пути зверь споткнулся – не случайно, конечно. Из укрытия к ним на встречу выступил Винтан. Дальше произошла загадочная вещь. Противники застыли и, по впечатлению Эсми, целую вечность неотрывно глядели друг на друга.

– Вели мысленный диалог? – предположил Ринос.

– Почём мне знать? – пожал плечами Брингбор. – Я в этих делах ни демона не смыслю. Ну так вот. Кстати или некстати, на подмогу подоспела мать Эсми. Она подкралась к чудищу сзади, запрыгнула ему на спину, попыталась задушить. В этот момент Эсми вывернулась из лап чудища и отползла в ближайшие кусты. А вот матери не поздоровилось. Фаро смахнул её с себя, точно гусеницу. Несчастная врезалась головой в дерево, и у ног Эсми приземлилось бездыханное тело. Винтан сгоряча метнул в зверя шаровую молнию. Тот уклонился и в свою очередь атаковал. Завязался бой, окончившийся, так сказать, ничьёй. Оба противника получили смертельные раны. Это всё, что помнила Эсми. Остальное я услышал от Мэрис. После похищения девочки она сидела, скрючившись от страха, в самом тёмном углу амбара до тех пор, пока туда не ворвался взмыленный староста. Оллат почему-то возомнил, что Мэрис – такая же полноценная чародейка, как Винтан. Без всяких объяснений, несмотря на её протесты, силой поволок в злополучный лес. Там они нашли три трупа и рыдающую Эсми. Чтобы избежать огласки, староста велел