Во власти Зверя - Виктория Миллс

и я остановился, окидывая обоих настороженным взглядом.

Признаться честно, сейчас я бы не смог оторвать ему голову…

Как бы сильно не хотел.

Силы были на нуле, но я упорно продолжал делать вид, что мне ничего не стоит это сделать.

Черт.

Какая жалкая ложь.

– Демьян забрал нашу пару, и вернёт ее только взамен на тебя.

Теперь понятно, почему они оба лезли вон из шкуры, работая на ублюдка…

Как жаль, что мне плевать.

– И как это должно повлиять на меня? – усмехнулся я, и блондин кинул в мою сторону уничтожающий взгляд.

– Помоги нам забрать ее, и мы вместе отомстим Демьяну.

– Марк, ты в своём уме? – воскликнул Ник, снова двинувшись с места, и я резко положил вторую руку на горло оборотня.

– Не стоит шутить с жизнью брата… – угрожающе прорычал я. – Она и так на волоске!

В глазах плясали темные пятна.

Я из последних сил старался держаться, не имея ни малейшего представления о том, что будет дальше.

– Ник, у нас нет другого выхода… – прошептал Марк, и я вдруг почувствовал, как его пульс учащается с каждой секундой все сильнее, стоило им заговорить о паре.

– Мы не можем рисковать жизнью Крис!

Ни один я был в незавидном положении…

Хоть я и ненавидел этих волков, их боль была мне понятна.

Вот только их пару в отличие от моей спасти невозможно.

– Не хочется тебя огорчать, малыш… – произнес я, обращаясь к блондину. – Но эта ваша Крис живой из лаборатории уже не выйдет.

– Что ты сказал, урод?! – прорычал он, и я невольно усмехнулся.

– Энигма не оставляет в живых свидетелей, – пояснил я, вспоминая смерть отца. – Никаких исключений.

– Крис жива… – сипло выдохнул оборотень, и я ослабил хватку, так как в голову пришла невероятная идея. – Ее показывали нам по видеосвязи.

– Что ж… – довольно произнес я, встречаясь взглядом с Марком через зеркало заднего вида. – Тогда у меня к вам есть встречное предложение, парни!

22.

Я очнулась на переднем сиденье автомобиля, что мчался на огромной скорости вдоль опустошенной трассы.

В ушах звенело.

Перед глазами все плыло, вынуждая испытывать дикое головокружение и тошноту.

– Очнулась? – знакомый, монотонный голос отозвался эхом в голове, и я болезненно поморщилась, фокусируя взгляд.

За рулем Майбаха сидел Демьян, и расслабленно вел машину, окинув меня презрительным взглядом.

Нет…

Нет. Нет. Нет.

Нестерпимая боль пронзила виски, и я тут же откинулась назад, пытаясь восстановить дыхание.

Мне было плохо.

Так сильно плохо, что я не могла вымолвить ни слова, борясь с нахлынувшей дурнотой и паническим страхом внутри.

Что произошло?

Где Эрик? Что с Александром?!

– Выглядишь отвратительно, – злобно усмехнулся мой опекун, и я снова попыталась открыть глаза.

Было такое ощущение, что я нахожусь не в престижной иномарке, обожаемой Демьяном, а на адовой карусели с бесконечным посещением аттракциона.

Кажется, у меня сотрясение…

Легко отделалась.

Я попыталась коснуться висков, как вдруг увидела помутненным взглядом свои связанные запястья.

Черт.

В любом случае это уже не имело значение.

Меня волновало лишь одно…

– Где Эрик? – прерывисто выдохнула я, поворачивая голову в бок. – Где он?!

Только бы он был жив…

Пожалуйста!

Первый раз в жизни собственная участь меня практически не беспокоила. Я готова была пожертвовать всем, лишь бы тот, кого я люблю, был в полной безопасности.

И я не знаю что это…

Влияние истинной пары или любовь.

Он просто стал для меня всем!

– Очень скоро явится… – самодовольно произнес Демьян, и мое сердце пропустило удар. – Как только покончит с двумя надоедливыми волками.

Что?

Выходит ищейки выследили нас?!

– Поэтому ты не стал меня убивать… – прошептала я, и опекун положил свою тяжелую ладонь мне на затылок, отчего я резко дернулась, и в глазах мгновенно потемнело.

– Догадливая девочка, – насмешливо произнес он, а после вновь убрал руку на руль. – Медведь убьет этих оборотней, а после придет за тобой.

– А что, если ты ошибаешься? – дрожащим голосом произнесла я. – Что, если они убьют его?

– Не смогут, – уверенно ответил он, и я отвернулась в противоположную сторону, все еще испытывая сильное головокружение, от которого двоилось в глазах. – К тому же, им приказано доставить его живым.

Боже...

Все было гораздо хуже, чем я могла предположить.

– Ты чудовище! – презрительно выплюнула я, и на лице мужчины отразилась ироничная усмешка.

– Не больше, чем вы все, – кратко ответил он, и я бессильно закрыла глаза, ощущая, как горячие слезы льются по щекам. – Я всего лишь ученый, который хочет сделать этот мир лучше.

Я ничего не сказала в ответ…

На это просто не было сил.

Эрик сейчас находился в огромной опасности, даже не подозревая о том, что его ждет, тогда как Александр…

Александр.

Он жив?

Я резко открыла глаза, что бы задать мерзавцу очередной вопрос, как вдруг он воткнул мне в ногу шприц с неизвестным препаратом и странное тепло мгновенно разлилось по венам.

– Что… это?

– Мне надоели твои разговоры, – раздраженно ответил он, и я почувствовала, как тьма окончательно забирает меня в свои чертоги, оттесняя боль.

Нет.

В сознание неожиданно возник образ отца, и я ощутила всепоглощающую тоску, что словно окутала душу.

Папа…

«Ты должна быть смелой и сильной, Эма!» – послышались слова, что отец всегда повторял мне, когда я болела.

И я окончательно потеряла сознание.

В голове мелькали странные, размытые картинки, что пробуждали внутри гнетущее чувство тревоги.

Я видела багровые языки пламени, что возвышались над кронами деревьев. Видела большого бурого медведя, что уходил вдаль, исчезая в дыму…

Что это?

Как внезапно яркий свет от неоновой лампы ослепил глаза, и я болезненно поморщилась, прикрывая лицо тыльной стороной руки.

Это был сон?

Я очнулась на твердом полу душной комнаты, в которой все было пропитано запахом медикаментов. В глаза сразу же бросились металлическая дверь и узкая кровать, что одиноко стояла у стены тесной камеры.

Нет…

Только не это!

Паника удушающей хваткой сковала горло, и я перевернулась на живот, жадно глотая губами воздух.

Страх мгновенно одурманил мысли, вынуждая судорожно задыхаться на полу ненавистной камеры под оглушительный писк в ушах.

Нет…

Пожалуйста.

Я помнила эти стены, помнила этот спертый воздух, помнила каждый скол