Предвестники зари - Александр Машошин

– Жаль, нет птицы говоруна, – пробормотал я. – Он бы нам сразу сказал: «ищи на третьей планете».

– Почему именно на третьей? – заинтересовалась Рийо.

– Да это мультик такой на Земле есть, – с улыбкой объяснила Эрдени. – Хотя здесь первая планета тоже слишком горячая, чтобы что-то искать.

– Зато имеет более холодный спутник, его осмотрим обязательно, – сказал я.

Фарлон Геко, сидевший на диване у голопроектора, вздохнул и деликатно заметил:

– Как трудно чувствовать себя чужим на этом празднике жизни… Вы обсуждаете, а мы с госпожой Ситрой не понимаем ни слова.

– Боюсь тебя огорчить, но ni figa podobnogo, – с некоторым трудом, но разборчиво выговорила Рати. – Я бывала на Ильмене и Гризмальте и кое-что улавливаю. Поэтому так деталями и интересуюсь.

– Так что язык учи, пригодится, – добавила Эрдени, вольно или невольно цитируя «Особенности национальной…»

– Ну, и пожалуйста, – надулся компьютерный гений. – Зато я по-тионски понимаю, а ты нет.

– Что же, гираско аи дидаскомэйос, дураком помрёшь, – на трёх языках сразу сказала Тано-младшая, изрядно удивив Фарлона.

Увы, ни спутник первой планеты, ни система второй – та имела сразу три разнокалиберных луны – не дали нам ничего. Предполагая, что в системе Карес нет ничего, даже полезных ископаемых, мы погорячились. Литосферное сканирование выявило на второй планете разнообразные рудные залежи. Но, как я убеждался уже неоднократно, галактическая цивилизация очень не любила осваивать планеты, не имеющие пригодной для дыхания атмосферы. Здесь было именно так: воздушная оболочка, почти такая же плотная, как земная, состояла преимущественно из углекислоты с добавкой азота. Вокруг безатмосферной четвёртой планеты обращался очень крупный спутник, пропорциями эта пара напоминала Землю и Луну в несколько уменьшенном масштабе, массу планеты сканеры оценили примерно в две трети земной. И вот здесь зоркую Падме заинтересовало нечто необычное.

– Не могу понять, это астероид, что ли, попал в равновесную точку? – задумчиво сказала она, подсвечивая крохотное небесное тело красным кружком.

– А сейчас разберёмся, – Осока решительно взялась за рукоятки управления.

– Тихо-тихо-тихо! – я перехватил свою рукоять главных двигателей, связанную сельсинами с той, что на подлокотнике подруги, и не дал ей включить их. – Джедай должен думать. Думать, а не только шашкой махать! Ответь мне на простой вопрос: почему, закрыв систему, не предприняли попыток изучить артефакт?

– С чего ты взял, что не предприняли?

– Ладно, не продолжили изучение, – поправился я. – Никаких следов деятельности человека или сходных с нами разумных тут не наблюдается.

– Он опасен? – предположила Рийо.

– Как вариант, – кивнул я. – Поэтому предлагаю вести себя так, как будто подлетаем к враждебной орбитальной базе. Планета закроет нас от эл-четыре через…

– …двадцать три минуты, – подсказала Падме.

– Вот тогда и проведём первый поворот вектора. Затем проходим за спутником как-то так, – я показал на схеме, – и переходим на эллипс.

– Да, ты прав, извини, – Осока убрала левую руку с рукоятки двигателей и поправила ориентацию таким образом, чтобы двигаться к планете днищем. Через блистер в таком положении наблюдать было невозможно, но аппаратура в трюме имела гораздо лучшую чувствительность. Главный голопроектор, превратившись в подобие тактического стола, демонстрировал нам всё, что удавалось обнаружить сканерам.

– Следов деятельности нашей цивилизации, действительно, нет, – послышался в интеркоме голос Иана. Они с Базили и Натуа рассматривали ту же картинку в трюме на контрольном экране. – Исследователи должны были развесить, хотя бы, наблюдательные зонды.

– Может, и развешивали, – сказал Базили, – подойдём поближе, поищем обломки.

Однако, подойти достаточно близко нам не позволили. Едва после первой коррекции-торможения мы покинули тень планеты, как Падме встревоженно доложила:

– Две цели класса «перехватчик», тип не опознан, пеленг… колеблется.

– То есть, идут прямо на нас? – удивилась Рийо.

– Да, такое впечатление, что они нас видят. Или их наводят. Как – не знаю, на гравиметрах ровный низкий фон.

– Живых на борту не ощущаю, – сказала Осока. – Это дройды. Рати, помоги мне, пожалуйста.

Джедайки уселись на краю подиума в одинаковой позе: ноги под себя, левая рука на плече подруги, правая внизу, где-то в районе солнечного сплетения. Склонили головы, соприкоснувшись лбами. Фарлон, наблюдая эту сценку, был несколько озадачен. Подвинувшись к Эрдени, прошептал ей что-то. Та, в свою очередь, принялась объяснять, чуть не тычась губами ему в ухо.

– Вообще никого живого, кроме нас, – сообщила Осока, откидываясь назад. – Ни на планете, ни на спутнике, ни на камне.

– С автоматами, как я понимаю, переговоры невозможны? – спросил я.

– Нет. Только драться.

– Убрать сканеры, закрыть донный люк! – распорядился я. – Занять места по боевому расписанию.

Ровно через полминуты в рубке появился Иан, выгнал Фарлона из кресла «инженерного» пульта, защёлкнул привязные ремни. Рийо, как всегда в таких случаях, осталась за сканерами и связью, ведь Натуа была занята на не менее ответственном участке – в кормовой турели.

– Рати, ребята, в диване откидываются подлокотники, за ними ремни, пристегнитесь, – сказала Падме.

– Слушать в отсеках, говорит командир, – произнёс я. – На нас идут корабли неизвестного происхождения. Возможности их нам неясны, есть основания думать, что превосходят наши. Поэтому. Пробуем их на зуб с предельной дистанции и сразу уходим. Падме, всё происходящее пишем, что называется, в три ленты.

– Поняла, – сказала та. И добавила: – Предлагаю перенаправить к планете пару ближайших зондов. Пока эти отвлеклись на нас…

– Неплохо бы, – кивнул я. – Что думает начальник экспедиции?

– Согласна. Не отвлекайтесь, сама сделаю, – отозвалась Рийо. – Мне вот непонятно, почему не регистрируется их след.

– А они не испускают ни ионизированного газа, ни плазмы, – развела руками Падме.

– Хочешь сказать, идут на репульсорах?? – широко раскрыла глаза Осока. – В двадцати мегаметрах от планеты?

– Другого объяснения нет. Смотрите, – Падме вывела на проектор увеличенное изображение. Неизвестный перехватчик выглядел как помесь гриба с сосновой шишкой. Плотный тускло блестящий эллиптический купол, из-под него выглядывает состоящий из крупных чешуек конус. И эти чешуйки шевелились, будто выталкивали что-то назад, за корму, если не знать, что корабли летят в вакууме. Движения чешуек были несинхронны, словно у живого существа. Могли ли перехватчики неведомой цивилизации быть полуживыми, как корабли ворлонов из приснопамятного земного сериала? Нет, вряд ли, Осока и Рати точно бы уловили биологический компонент, в этом уж они разбираются.

– А вот и реактивный двигатель, – сказала Падме. – По отражённому сигналу похоже на двухконтурную «плазму».

– Значит, есть предел и их возможностям, – натянуто улыбнулась Осока.

Я тем временем ловил в прицел ведущий перехватчик. Изогнутая гашетка крыльевых установок мягко подалась под пальцем. Попадание, всей очередью! Но… похоже, выстрелы плазмопушек не причинили чужаку ни малейшего вреда. На экране мелькнули метки захвата, и из-под крыльев парами стартовали все восемь наших ракет. Правильно! Раз энергетическое оружие на чужаков не действует, нужно что-то на ином принципе. Осока с её молниеносной джедайской реакцией сориентировалась гораздо быстрее меня. Большим пальцем левой руки я нажал кнопку дефлекторных щитов. И «хватил на себя», одновременно толкая ручку управления двигателями вперёд до упора, чтобы скорее сместиться с линии курса.

– Они… – успела выдохнуть Осока, и корабль тряхнуло. Дефлекторное поле исчезло, будто его и не было. Позже, просматривая запись, я понял, что спасла нас случайность: если бы рукоятка пошла точно по оси, выстрел чужака угодил бы в центр днища. А так сгусток чёрной материи – или поля? – прожёг корпус правее трюмного отсека. Вскрикнула Падме.

– Расход… восемь, – докладывала она срывающимся голосом. – Попаданий в цель один – четыре… Цель один… ох, как же больно-то… уничтожена.

– Потерпи ещё капельку, – бормотал Иан. – Уже отключаю эти контуры. Вот. Анестезия тебе, милая.

– Спасибо, – Падме с облегчением провела рукой по лицу. – Цель два боеспособна. Попадание одно. Две ракеты сбиты, одна промах из-за манёвра противника.

Ручка управления двигателями под моей рукой со щелчком продвинулась дальше упора, пол ощутимо вздыбился – это начали не справляться с ускорением компенсаторы.

– Плохо дело, ребята, – помрачнела Падме. – Он быстрее нас даже с форсажем. Ненамного, но…