Триумф нежности - Джудит Макнот

Кэти сжала его пальцы, и Рамон осознал еще раз, насколько он богат. Легко и чувственно он провел большим пальцем по ее ладони. Даже во сне Кэти отозвалась на его прикосновение. Боже, как он хотел ее!

Одно ее сонное движение — она просто прильнула к его плечу — заставило его трепетать от желания и нежности.

Откинув голову назад, Рамон закрыл глаза и вздохнул. Он добился своего. Кэти летит вместе с ним! Она летит в Пуэрто-Рико! Она собирается стать его женой. Он восхищался ее независимостью и интеллигентностью и обожал ее ранимость и мягкость. Она воплощала все, что ему нравилось в женщинах: быта женственной, но не скучной или беспомощной; гордой, но не высокомерной; настойчивой, но не агрессивной. Сексуально она была раскрепощена, но в мыслях, а не в поступках. Он знал, что возненавидел бы ее, если бы Кэти бездумно отдавала свое прекрасное тело кому попало. Она была бесконечно желанна для него, потому что не находила удовольствия в случайном сексе. Рамон усмехнулся — для мужской и женской морали у него, как и у всех мужчин, были разные стандарты. Он продолжал улыбаться, думая о том, как разгневалась бы Кэти, если бы узнала эти мысли. Она обвинила бы его, что он на редкость старомоден и безнадежный латиноамериканец. Последнее, на его взгляд, было достаточно забавно, ему казалось, что он привлек Кэти по причине…

Эти рассуждения ненадолго отвлекли его от тех сомнений, которыми он был полон в последние дни. Он не знал, чем он привлек Кэти. Он не понимал, почему она согласилась стать его женой, какие мысли в ее голове способствовали этому. Единственным объяснением была бы ее любовь к нему. Но она его не любила.

Мысленно Рамон избегал этой правды даже в глубине сознания, хотя иногда в горькие минуты и принимал ее. Кэти создана, чтобы любить. И быть безмерно любимой. Три ночи назад, когда он сказал ей, что любит ее, Кэти предпочла сделать вид, что не расслышала. Какая горькая ирония — он первый раз в жизни сказал женщине, что любит ее, а его не услышали! Рамон мрачно подумал, не отплатила ли ему судьба за тех женщин, которые говорили ему о своих чувствах, а он отвечал или молчанием, или уклончивой улыбкой. Если Кэти не любит его, то почему она в самолете? Она хочет его, он понимал это. С первого момента, когда он обнял ее, он заставил ее хотеть его и все сильнее разжигал пламя желания в ее теле. По-видимому, страсть была единственным, что привязывало ее к нему. Плотское желание горит в ней — вот почему она в самолете.

Нет, черт побери! Это не может быть правдой! Кэти слишком интеллигентна, чтобы решить стать его женой только ради сексуального удовольствия. Она должна чувствовать к нему еще что-то. Кроме того, между ними сразу возникла огромная магнетическая связь, и не только физическая, но и эмоциональная. Если она не любит его, то мог ли он привязать ее к себе только лишь одним своим телом? А если это так, то вынесет ли он жизнь с ней?

Глава 11

Вернувшись из дамской комнаты аэропорта Сан-Хуана, Кэти направилась к багажному отделению, где уже шла выдача багажа, прибывшего с их самолетом.

Дрожь пробежала по спине, когда вокруг себя она услышала поток непостижимой скорострельной испанской речи, в которой изредка слышались английские слова. Слева от нее находилась группа элегантных светловолосых людей, должно быть, шведов. Рядом с ней расположились туристы, общающиеся на журчащем французском. Она поняла с неожиданным восторгом, что в Пуэрто-Рико отдыхают не только американцы.

Кэти скользнула взглядом по толпе и увидела Рамона, кивнувшего носильщику, который немедленно изменил направление своего движения, подкатил тележку прямо к Рамону и погрузил на нее шесть чемоданов Кэти от фирмы «Гуччи». Она улыбнулась, потому что кто-нибудь другой размахивал бы руками и звал носильщиков, пытаясь привлечь их внимание, но только не Рамон. Он просто наклонил голову. «И все», — с гордостью подумала она. Одетый в темный деловой костюм и неяркий галстук, Рамон был самым впечатляющим мужчиной, которого когда-либо видела Кэти. От него исходила такая властная, спокойная целеустремленность, что даже носильщики не могли Этого не заметить. Глядя на него, Кэти подумала, что он больше походит на богатого аристократа, потомка знатнейшего рода, чем на местного трудягу-фермера. И носильщик, наверное, подумал то же и ожидал приличных чаевых. Как неловко от этого Рамону! Почему она не предложила, чтобы они сами несли свой багаж? Им бы хватило двух или трех заходов, потому что Рамон путешествовал только с двумя большими чемоданами. Она собиралась научиться быть экономной, помня о том, что у Рамона очень мало денег и что ему пришлось подрабатывать на грузовике, чтобы иметь побольше.

— Готова? — спросил Рамон, взяв Кэти под локоть, и повел ее по переполненному аэропорту.

Снаружи, ожидая пассажиров, выстроилась вереница такси. Носильщик, а за ним и Кэти с Рамоном направились к первому из них.

— Здесь всегда такая замечательная погода? — спросила она, подняв лицо к голубому небу, украшенному пушистыми белыми облаками. Радость, промелькнувшая в лице Рамона, подсказала ей, как сильно он хочет, чтобы ей понравился ее будущий дом.

— Вообще-то да. Температура обычно поднимается выше семидесяти, а восточный ветер… — Рамон посмотрел, где носильщик с их вещами, и то, что он хотел сказать, осталось незаконченным.

Проследив за его яростным взглядом, Кэти была удивлена тем, что их багаж погрузили в сверкающий темно-бордовый «роллс-ройс», который стоял на стоянке далеко впереди такси. Шофер, одетый в безукоризненную черную униформу и фуражку, ожидал их в положении «смирно» около лимузина. Когда они приблизились к машине, он открыл черную дверь и, отступив в сторону, пропустил их.

Кэти внезапно остановилась и вопросительно посмотрела на Рамона, который обрушился на шофера с вопросами на испанском. Что бы тот ни отвечал, все, казалось, приводило Рамона в еще большую ярость. Не говоря ни слова, он подтолкнул Кэти в прохладную роскошь «роллс-ройса», обитого бедой кожей изнутри.

— Что происходит? — спросила Кэти, как только он уселся около нее. — Чья это машина?

Рамон подождал с ответом, пока шофер не закрыл дверь для пассажиров. В его голосе было напряжение, и чувствовалось, что он с большим трудом сдерживает необъяснимый гнев:

— Машина принадлежит одному человеку, у которого вилла на острове, он редко бывает здесь. Гарсия, шофер, ну, старый друг моей семьи. Узнав, что мы сегодня прилетаем, он решил нас встретить.

— Как это мило! — воскликнула Кэти.

— Я сказал ему, что не хотел бы, чтобы он так поступал.

— О! — нерешительно протянула она. — Я уверена, что он не имел в виду ничего дурного.