Пламя Севера. Роман Алексея Осадчука - Алексей Витальевич Осадчук

вас понимать, мессир? Хотите сказать, что у вас было право убить этих людей? Насколько я помню, эти земли все еще принадлежат мне. И если кто-то имеет право здесь кого-то убивать, так это я. Но даже так была пролита кровь во время перемирия!

— Ваше величество! — не теряя самообладания, произнес Лорд Грэй. — Несомненно, вы являетесь хозяином этих земель. А мы здесь всего лишь гости. Но и у гостей есть священное право, данное им Праотцом, а именно — защищать свои жизни даже во время перемирия!

— Правильно ли я вас понимаю, мессир Грэй? — прищурился конунг. — Убивая этих людей, вы спасали свои жизни?

В толпе послышались удивленные возгласы.

— Именно так, ваше величество! — без тени сомнения ответил Лорд Грэй.

Перейдя на истинное зрение, я для интереса сравнил энергосистемы этих двоих. Хм… А ведь так сразу и не скажешь, кто кого победит. Самый сильный страйкер короля Вестонии, несомненно, был серьезным противником, но и Бьерн Острозубый не уступал ему в силе.

Правда, сойдись они в поединке, я бы все-таки поставил на страйкера. Дар конунга хоть и мощный, казался мне слишком диким и необузданным. Энергоструктура же Лорда Грэя, напротив, была отлично развита. Страйкер Карла III явно не собирался останавливаться на достигнутом. В общем, в этом случае я бы поставил на мастерство.

— Мессир, вы видите этих людей? — спросил конунг и широким жестом обвел рукой всех собравшихся. — Все они жаждут отмщения. Пусть Нортланд сейчас разрывают братоубийственные войны, но, так или иначе, любой из сынов Севера, даже если пришел он на мою землю со злым умыслом, ближе мне, чем каждый из вас. Я вам очень рекомендую тщательно подбирать слова. Иначе даже я не смогу защитить вас от гнева нортладцев.

Я внутренне усмехнулся. А ведь конунг настоящий политик. Грамотно использовал ситуацию. Толкнул речь. Обозначил всех нортладцев как единый народ. Теперь пусть кто-нибудь скажет, что Бьерн Острозубый не заботится о сынах севера. Вон, как все уши развесили. Смотрят на конунга, как на истинного государя, причем даже те, кто является вассалами конунга Харольда. Тот, кстати, мрачнее тучи. Руку даю на отсечение — дай ему волю, прикончил бы как всех нас, так и провалившего дело Эйрика Железнозуба.

Лорд Грэй выпрямился.

— Ваше величество, я, как и все мои боевые товарищи, готов понести любое справедливое наказание, но только в том случае, если мои действия будут объявлены вами, как противозаконные!

Разговор конунга и страйкера явно затягивался. И я видел, что Острозубый это делает намеренно. Он сбивает первый гневный порыв толпы. Люди, разгоряченные призывами мести за павших северян, постепенно начали успокаиваться. Вон, кто-то из них разглядел в наших рядах своих соотечественников и начал делиться своими наблюдениями с соседями.

Острозубый это видел, поэтому давал время людям опомниться. А вот Эйрик Железнозуб в восторге не был: толпа, которую он так успешно разогрел, начала остывать. Плюс Харольд, похоже, слил его. Но даже так глаза вожака Бурых Волков сверкали злобой и решимостью. Отступать он явно не собирался.

Люди Харольда, заметив настроение своего конунга, больше ничего провокационного не выкрикивали. Все замерли в ожидании развязки.

— Тогда я вас внимательно слушаю, мессир! — произнес конунг и скрестил свои могучие руки на груди.

И Лорд Грэй начал говорить. По мере того как он рассказывал обо всем, что произошло с нами за этот день, выражения лиц собравшихся постепенно начали меняться. На смену гневу и готовности убивать мерзких южан пришли недоумение и озадаченность.

Когда Лорд Грэй закончил, Бьерн острозубый обернулся и взглянул на вожака Бурых Волков. В его внимательном жестком взгляде на короткий миг мелькнула насмешка. Эйрик Железнозуб был напряжен до предела. Его энергосистема полыхала и пульсировала.

— Послушай Эйрик, — склонив слегка голову набок и проведя по своей бороде широкой ладонью, излишне небрежно произнес Острозубый. — Я вот сейчас слушал этого южанина, и у меня появилось несколько вопросов. А что твои люди делали на моей земле? Почему таились на каком-то заброшенном хуторе? Почему не прибыли сюда, в мой лагерь?

Эйрик Железнозуб слегка замешкался с ответом. Я видел, как начали наливаться кровью глаза оборотня. Он явно был в бешенстве. Ведь в первом вопросе конунга крылась провокация. По сути, земля, на которой мы сейчас находились, принадлежала когда-то клану Бурых Волков, с которой род Острозубого их когда-то прогнал.

Провокация почти сработала, но Эйрика Железнозуба неожиданно поддержал конунг Харольд, которого, как оказалось, было еще рано сбрасывать со счетов в этом конфликте.

— Разве не ты сам пригласил всех сынов Севера на эти земли? — громко обратился конунг Седой Волк к Бьёрну. Он говорил на нортландском, странно при этом коверкая слова. Видимо, одно из северных наречий. Мне приходилось вслушиваться в каждое его слово, чтобы понять, о чем идет речь. — Или только чужакам позволено здесь охотиться? Да еще и убивать безнаказанно наших соплеменников! А уж о перемирии я вообще молчу.

Люди Харольда словно по мановению волшебного пера тут же встрепенулись. По их рядам пролетели одобрительные возгласы.

Вестонцы начали переглядываться. Лорд Грэй недоуменно посмотрел на своих оруженосцев, а те в свою очередь пожимали плечами. Похоже, я единственный из вестонцев, кто сейчас понимал, о чем говорит Харольд.

Слова Седого Волка, казалось, нисколько не смутили Острозубого, но я видел, как вспыхнула его энергоструктура.

— Люди этого слабого принца ведут себя здесь как дома, но ответ должны держать те, кто являются плотью и кровью этой земли! — продолжал говорить конунг Харольд. — Какой из законов нарушили люди Эйрика Железнозуба? И почему мы должны верить словам чужаков?! Да, я вижу среди них нортладцев, но все они из Винтервальда! В их рядах я не вижу ни моих людей, ни людей моего врага — ярла Сигурда Кровавого Меча! Все воины Эйрика мертвы. Разве это не странно? А может быть, им не нужны были свидетели, которые бы могли поведать нам, что действительно произошло на том хуторе?

В рядах северян началось нездоровое шевеление. Зря я думал, что Харольд отступил. Он просто затаился и ждал удобного момента для удара.

Я оглядел наши ряды. Вестонцы не понимали, что происходит. Некоторым винтервальдцы только-только начинали переводить речь Харольда. Я буквально кожей ощущал, как время утекает, словно песок, сквозь пальцы. Нас прямо обвиняли в убийстве и нарушении перемирия. Кроме того, принца Луи назвали слабаком. Каждый дворянин, услышав такие слова, обязан отстоять честь сына его короля.