Верни мне крылья, любимая (СИ) - Жнец Анна

Они теперь вместе.

На его судорожное объятие Арабелла ответила своим не менее пылким, и все вокруг расцвело. Дьяр словно полжизни ходил под черным колпаком и вдруг сорвал его, ослепнув от яркости мира. Запахи, звуки, цвета — все органы чувств будто выкрутили на максимум.

— Давай скорее выйдем на улицу, — шепнула Арабелла ему в губы, и Дьяр, который до сих пор был не в силах осознать случившееся, подхватил ее на руку и понес, как жених невесту, по темному коридору, в конце которого угадывалась неприметная дверь. Черный ход?

А на улице шел дождь. Не шел — стоял плотной стеной. Стоило выйти наружу, и яростный ливень болезненно загрохотал по плечам. Небеса извергали на землю сокрушительные потоки воды. Вода бурлила и пенилась, бежала вдоль тротуаров, сливаясь в полноценные реки и образуя в низинах моря и океаны.

Хватило секунды, чтобы промокнуть до нитки, впрочем, не так и много на Дьяре было этих ниток. А вот Арабелла в пышном многослойном платье заметно отяжелела в его руках.

— Так странно, — любимая жалась к Дьяру в поисках тепла.

Ветер ревел, словно предвещая конец света. Казалось, этой ночью разгневанные боги решили смыть человечество с лица земли.

— Что странного? — прохрипел Дьяр, оглушенный и ослепленный ливнем.

— Вода, — с сомнением ответила Арабелла. — Она странная. Жалит кожу.

Дьяр дернулся, пытаясь удобнее перехватить любимую.

«Вода как вода, — подумал он. — Холодная и ничего не жалит. Просто ее слишком много».

* * *

Самое сложное было поверить в реальность происходящего. Дьяру все казалось, что он спит, что вот-вот очнется и найдет себя на полу в комнате с черным шкафом. Придет в чувство, облеванный и с головой, раскалывающейся от боли. А потом дверь в спальню откроется, и на пороге возникнет извращенка с плеткой в руках.

Они поймали экипаж. Извозчик косился на Дьяра — мужчину с голой грудью в темноте холодной ноябрьской ночи. Под этим взглядом Дракон горбился от неловкости. Его вдруг охватил острый стыд за то, чем его вынуждали заниматься в плену, за то, в кого хотели там превратить. В шлюху. В подстилку. В вещь. Под грузом этих мыслей он почувствовал себя недостойным Арабеллы, сидящей рядом. Почувствовал себя грязным, использованным, не мужчиной. Его так и не смогли изнасиловать, но все равно запачкали. Нельзя упасть в выгребную яму и выйти оттуда чистым.

— Опусти голову ниже, — шепнула Арабелла, сжав его ладонь крепче.

Ей не противно к нему прикасаться? Она ведь не знает, что он ни с кем, ни разу… Не дался. Наверное, считает его блядью, пропустившей через себя десяток женщин.

А спасла почему? Из жалости?

— Пожалуйста, наклонись. Пусть волосы закроют лицо. Чешуя.

Ах, вот в чем дело. Никто не должен узнать в нем нелюдя.

Арабелла привела Дьяра в маленькую квартиру, стремительно прошлась по всем комнатам и в каждой зажгла свет, словно полагала, что темнота способна его напугать.

— Голоден?

Дьяр решительно мотнул головой. Накануне в него влили столько зелий, что тошнота до сих пор подступала к горлу. За время, проведенное в борделе, он сильно похудел и чувствовал себя непривычно легким — аппетит пропал напрочь.

— У меня есть ванная комната, — предложила радушная хозяйка и опустила взгляд.

Ванная комната — это хорошо. Вода смоет с него запахи борделя, ощущения чужих, не состоявшихся прикосновений. Ему обязательно понадобится мочалка, жесткая, как тесак, чтобы содрать с кожи всю ту грязь, что на него налипла.

Смущаясь, Арабелла проводила гостя в комнатку с цинковой купелью. Здесь был водопровод. Нагревать воду, вероятно, предлагалось магией, да только Дьяр не слишком владел бытовыми чарами. На Драконьем острове мужчины и женщины мылись в публичных банях, а еще в кристально-чистом озере Куотри, воды которого считались целебными.

— Полотенце, — по-прежнему пряча взгляд, Арабелла опустила на тумбочку полотно белой пушистой ткани, затем, розовая от неловкости, юркнула за дверь.

— Свободен, — прошептал Дьяр, осматриваясь.

Не верилось. Во время дороги он постоянно щипал себя за руку, даже пару раз до крови впивался ногтями в кожу.

Пустив воду, Дьяр стянул с себя мягкие свободные штаны и только тогда, обнажившись, вспомнил, что успел сотворить с собой в «Лотосе», спасаясь от насилия.

Клетка. Пояс верности. Металлическая штуковина по-прежнему была на нем.

Кровь прилила к щекам. От стыда стало жарко и душно.

Сейчас бы ключ…

Дьяр невольно прикоснулся к животу, затем воровато покосился на закрытую дверь. Что сказала бы Арабелла, увидь его в этой игрушке для извращенок? А если бы узнала, что он заковал себя в пояс верности добровольно?

Стыдно. Мерзко. Унизительно.

Проклятые бесы, как снять эту гадость, как от нее избавиться?

В отчаянии Дьяр подергал крохотный навесной замок, но только зашипел от боли. Член внутри клетки смотрелся жалким и маленьким, и Дракону стало противно от самого себя.

«Не мужчина. Ущербный истинный тебе достался, Белль. Без крыльев, а теперь и без… Но это же не насовсем».

На мгновение его захлестнула паника, липкий и душный ужас сжал тисками горло. Захотелось немедленно освободить себя из этой мерзкой конструкции, но он не мог, не мог, не мог…

Мылся Дьяр в холодной воде, стараясь не опускать взгляд ниже пояса, но мыльные пальцы все равно натыкались на металл. Интимные места требовали особого ухода, нельзя было оставлять их без внимания, тем более проклятый пояс затруднял процедуры.

Коснувшись себя между ног, Дьяр скривился и закусил губу.

«Ты жалок. Если Арабелла узнает, то перестанет воспринимать тебя, как мужчину».

Словно в ответ на его мысли в дверь постучали. Испугавшись, что любимая может войти и увидеть его в этой игрушке, Дьяр дернулся, расплескав воду на пол.

— Все в порядке? — раздался тихий голос.

Наверное, его ванные процедуры затянулись, и Арабелла начала волноваться.

Она волновалась! Беспокоилась. О нем.

В груди потеплело.

— Я скоро, — отозвался Дьяр.

Вот только покинуть цинковую купель оказалось непросто. Ему все чудилось, что он недостаточно чист, что от него до сих пор смердит женскими духами, что тяжелый, густой запах разврата намертво въелся в кожу.

Когда Дьяр все-таки вышел, Арабелла постелила ему на диване в комнате с искуственным камином. Наблюдая за ее хлопотами, он нервно теребил пояс штанов, способный думать только о том, что скрывает мягкая ткань.

Как это снять?

Только бы она не узнала.

Он же сгорит со стыда.

Увидев его в этой штуке, любимая испытает гадливость.

— Завтра я куплю тебе одежду, — пообещала Арабелла, но так этого и не сделала, ибо следующим утром мир сошел с ума.

____

О том, как мир сошел с ума и почему это случилось, можно прочитать в книге «Общество по защите обесчещенных эльфов»

Глава 18

Арабелла была уверена, что виной всему вчерашний безумный ливень. Дождь показался ей странным: словно вместе с водой под кожу проникали тоненькие иголки. Так или иначе, права она была в своем предположении или нет, за ночь мир изменился до неузнаваемости.

Утром ее разбудили крики. Кто-то за стеной, в соседней квартире, истошно орал, выл и плакал. Зато на улице царила подозрительная, зловещая тишина. Не ездили экипажи, прохожие не спешили по делам. Люди будто затаились в своих домах, боясь высунуться наружу.

Пока Дракон спал, Арабелла решила сбегать в булочную на углу, но та была заперта. Тогда девушка завернула в кофейню, но и она оказалась закрыта. Закрыты были все заведения, что встречались ей по пути. На работу не вышли ни цирюльник, ни мясник, ни цветочница.

«Сегодня какой-то праздник, что все одновременно устроили себе выходной?» — С этой мыслью она пересекла дорогу, обычно запруженную экипажами и редкими автомобилями богачей, но сейчас удивительно пустую.

Взбежав по ступенькам крыльца, Арабелла распахнула входную дверь и… подавилась воздухом. На пороге стояла ее соседка, старая дама, живущая этажом ниже.