Лунный вариант - Федор Березин

Может, лучше чуточку отступить? Пусть конкурент обойдет. Порадуется победе. А там, когда его напор несколько снизится, – обойти его качественно. Ведь, по сути, некоторые секретные аналитики предрекали сворачивание американской программы освоения Луны всего через три-четыре экспедиции. Ведь создание базы на Селене или ее промышленное освоение США покуда не планировало. В таком случае можно дать ход варианту номер «Два», осуществить его гораздо быстрее, тем паче с учетом опыта янки. Успешная двухнедельная посадка где-нибудь в Океане Бурь – разве это не полный триумф, запросто переплевывающий штатовский апогей? Потом всемирная сеть просоветской пропаганды распишет предыдущее торжество империалистов как абсолютную мелочь.

«Мы могли бы обойти их в два счета! – доложил бы наш несменяемый Генсек. – Но мы хотели, чтобы полет прошел в абсолютной безопасности. Посмотрите на американский лунный модуль „Орел“! Разве вам не кажется, что он малость хлипковат? Сравните его с нашим двадцатитонным кораблем! Вот что такое грядущий развитый социализм в материальном воплощении! Славься, Отечество наше свободное, дружбы народов надежный оплот!»

Разумеется, в реальности с вариантом номер «Два» имелись некоторые сложности. Например, передовое советское ракетостроение так и не смогло родить ракетоноситель, сравнимый с «Сатурном-5» по массе, выводимой на орбиту. Был обходный путь, и его использовали. Двухпусковая схема! Что это за фрукт? Все просто. На траекторию полета к Луне выводятся два корабля, запущенных с двух ракетоносителей. В дальнейшем, затормозив и выйдя на орбиты вокруг Луны, они производят стыковку и объединяются в одно, покуда нерасторжимое целое. Кстати, не превосходила ли, даже в проекте, такая схема американскую версию? Ведь их астронавты вынуждены производить стыковки дважды. Вначале при полете к цели, перестраивая последовательность зацепления отсеков, а потом после взлета лунной кабины. Так что штатовский вариант в этом плане как минимум вдвое опаснее.

Итак, оба советских корабля успешно вышли на траекторию полета. В случае неудачи с одним из них основная программа неминуемо терпела крах. Хотя, разумеется, с разной степенью последствий. В случае потери беспилотного блока, несущего на себе тормозную ракетную ступень, посадка на спутник стала бы невозможной. Тогда советские космонавты-исследователи обошлись бы фотографированием проносящегося внизу небесного тела – вот и все. В другом варианте радиоуправляемый корабль, оседланный посадочным ракетным блоком, двигался бы к Луне один. Без летящих поблизости космонавтов он, разумеется, не мог бы сделать ничего путного. Однако, по желанию оставшихся на Земле операторов, он мог бы обратиться в вечного орбитального друга Луны, в потерянного звездного скитальца, подобно «Зонду-1, –2 и –3», в пикирующую на естественный спутник топливную бомбу или в сгорающий где-нибудь над Индийским океаном крупный метеор. Разумеется, могло произойти еще худшее: гибель на взлете обоих кораблей. Почему, собственно, нет? Пока все ракетоносители «Н-1», исключая забросивший в космос «Зонд-9», взрывались, не выходя из атмосферы. Эдакая плата за дешевизну! Ведь Советский Союз, в отличие от США, сэкономил на постройке специального наземного стенда для плановых испытаний первых ступеней ракет. Он действовал по старинке – производя проверку расчетов с помощью реальных запусков. Так что, если разобраться, СССР очень даже не зря прикрывался от общественности завесой секретности и выпяченными победами. Можно сказать, в данный момент советским конструкторам и инженерам очень и очень повезло. Оба корабля успешно подруливали к Луне. Возможно, это действительно было чистой фантастикой. Но это было правдой!

Глава 2

Страховка

Оказывается, думать умели не только те, кто заведовал институтами и конструкторскими бюро, – сидящие в Кремле тоже кое-что соображали. И пусть они не слишком кумекали в физиках-химиях – сие для руководителя высочайшего ранга дело лишнее, чрезмерная увлеченность ими мешает работе, – зато они четко знали, что ребусы-задания конструкторов внизу, даже генеральных, следует по возможности дублировать. Тогда вероятность победы повышается вдвое, а в случае прорыва на обоих фронтах дает дополнительный козырь в неравной битве с мировым империализмом, у которого супротив каждой нашей девятки – туз, а против валета – джокер. Так вот, поскольку дело достижения Луны долгое время считалось важным фронтом, то и готовились к нему соответственно – дублируя, насколько позволял скромный бюджет Отчизны. Мало ли что может случиться при одиноком колющем ударе? Вдруг у поставленного в фавориты Генерального по каким-то обстоятельствам жизни снова начнет пошаливать здоровье? Что тогда? Прием, сдача должности, ковыряние в наследстве? Можно ли полностью доверять бескорыстности наследников? После отмены судебных троек стало как-то не очень можно. Но ведь цель должна достигаться во что бы то ни стало! И потому требуется решение, перекрывающее все возможные варианты срыва. Эдакая красная стрела поверх карты, сметающая напрочь всяческие тактические увертки врагов и даже ошибающихся друзей.

Что имеем в данном конкретном случае? Да, вот именно! В организации экспедиции на ближайшее космическое тело? Помимо варианта «Гагарин – Волков»? Оказывается, орденоносные дядечки в Кремле не только икру лускают. Может, они сами и не читали Ефремовых-Мартыновых, но они не зря содержат в санаторном режиме целый Союз писателей, они понимают, что намалеванные ими (грубо, мазками, между прочим) картины будущего освоения космоса могут взбудоражить чьи-нибудь мысли в нужном ракурсе. Так вот, покуда один отдел ЦУПа осторожно ведет к Луне «Зонд-9» – тем более осторожно, что уверен в его абсолютном одиночестве(!), – другой уже дает ключ на старт кораблю иной конструкции. Нет, называется он обыденно – «Союз-11». Как говорится, маскировка прежде всего.

И, значит, пусть его так же осторожненько ведут по траектории, ибо что интересно: из-за совсекретности «пилотируемости», то есть официальной «беспилотности» «Зонда», можно вести вокруг пальца не только половину ЦУПа, но даже Генерального конструктора-«два» – Владимира Челомея. Рассуждение здравое: каждый надеется только на себя, а потому осторожен втрое. В деле не проглядывается не только пережиток капитализма – конкуренция, но даже элементарное социалистическое соревнование. Ну что ж, даже без этого советское хозяйство остается плановым.

А генеральные конструкторы? Пожалуй, если выигрыш выпадет в обоих стаканчиках, можно будет разрешить им пожать руки над красным кремлевским ковром. А пока пусть остаются друг для друга темными и даже с одной точки зрения не существующими лошадками.

Глава 3

Над Луной

Он не знал, сколько прошло времени. Некогда было взглянуть на часы, да и вообще-то не так просто – это вам не отвернуть уголок рубашечки и зыркнуть в циферблат летней порой. И спросить «который час» тоже было не у кого. Ближайшие собеседники спокойно дышали вдали, под пеленой атмосферы, но и с ними не получалось балаболить отсюда. Да и, скорее всего, за время неконтролируемых маневров дециметровая антенна дальней связи отвалила куда-нибудь в сторону, так что даже когда удастся (если повезет!) добраться до кабины, то и тогда сразу не выйдет – вначале надо будет нацеливать тарелку на родную голубизну и аккуратно двигать регулятор, подстраивая диапазоны, – ведь ракета меняет вектор, да и Земля вращается. Черт возьми, когда эта сложность засвечивает всеми ракурсами, становится вообще подозрительно, как вся эта природно-техническая машинерия не сбивается с ритма тут же и насовсем! Правда, у Волкова есть собеседник, находящийся ближе: в процессе вращения корабельная связка периодически проносится над местом его обитания. Но не стоит думать о Юрии Алексеевиче сейчас. К тому же нет у него не то что отвернутой в сторону, а вообще никакой антенны, способной вести диалог на дистанции десятков километров.

И по всем этим причинам Владислав Николаевич понятия не имел, сколько прошло времени вообще. Зато он точно знал – запланированный график сбился окончательно, слишком много минут, часов или лет он провозился с открыванием двери «Кузнечика». Может быть, при взлете какие-то непредусмотренные перегрузки перекосили не слишком прочный корпус и люк немного заклинило? Он абсолютно не ведал ответов на такой вопрос. Так что сейчас могло радовать одно: ему абсолютно не надо возиться со створкой снова. «Кузнечик» будет сброшен с орбиты Луны, и абсолютно не имеет значения, с закрытой или открытой дверью он осуществит строительство нового кратера.

Вообще-то, если по-честному, Владиславу Николаевичу совершенно не требовалось смотреть на часы: время для него давно уже перешло в другую, не всякому понятную категорию. Задача о единстве объединения времени, пространства и материи в цельный конгломерат, над которой бьются физики-теоретики всего мира, в некой удаленной координате того же времени и пространства советским космонавтом-исследователем Волковым решалась однозначно. Он четко знал, что его время измеряется в материи. Конкретней, в ее отдельном виде – в газообразной субстанции под названием кислород. Когда имеющаяся в его распоряжении субстанция будет окончательно связана в несколько усложненное образование, время космонавта Волкова остановится.