Записки грибника #2 - Алексей Федосов

«Радость моя, если сейчас обгадишься, с тобой и знаться никто не захочет»

Опустил мину в ствол и пригнулся. Бдам — с. С каким то железным лязганьем над головой прозвучал выстрел. Опорная плита дрогнула и сдвинулась в бок, снизу выплеснулись маленькие струйки пыли и заклубились в воздухе.

«Долбо… Кретин. Беруши — придумали глухие трусы»

Словно сквозь вату, слышал гомонящих вокруг меня людей. Когда над ухом взрывается что-то, ощущения довольно неприятные… Через пару минут маленько отпустило и я смог начать отвечать.

— Не ведаю куда улетела… Нет, не зашибет… не взорвется… Хочешь знать? Иди и найди, она может в болоте утопла… Силантий, давай отвезем в овраг и там испробуем… Нет, здесь не буду… Да она каждая гривенник стоит… Да!

Раскрутили еще раз стрельнуть, двое стрельцов ушли за телегой, почему-то на себе тащить, никто не захотел.

По пути на полигон, забежал домой, захватил взрыватели, порох и пару гранат, на всякий случай… Если уж устраивать презентацию, так по полной. Добраться удалось всего лишь до выезда из деревни, а дальше все-таки пришлось тащить на руках, заодно продемонстрировал разборку.

Молодежь дорубила остатки кустарника, собрали все в одну большую кучу и сожгли. Овраг, некогда бывший чуть ли не мусорной свалкой (на мой взгляд), преобразился, теперь это была почти ровная поляна. Появление странной процессии вызвало неподдельный интерес, особенно после того как всю толпу попросили (странные у мужиков способы выражать свои «просьбы») После сборки выгнал «добровольных» помощников, снарядил мину. Вставил патрон, отмерил порох и вкрутил взрыватель.

С того места откуда собрался стрелять до крайнего рубежа мишеней, тристо метров. На глазок выставил угол возвышения, миномет к земле крепить не стал, выстрел всего один будет. И дай бог, чтоб удался.

Потом петь будут — «бросил взгляд тверезый, блин, в последний раз»

Опустил мину в ствол… Жаль, что нельзя узнать результат первого выстрела, найти что-то на болоте без миноискателя, не реально. Даже если она просто перелетела кусты, растущие за забором…

Грохнуло, если судить по моим отбитым барабанным перепонкам, разницы ни какой нет. А вот окончание… Столб разрыва поднялся, потом точно измерю, примерно на двухстах пятидесяти.

Или я оглох окончательно или… Да нет слышу как ветер шумит в ветвях березы. Оборачиваюсь и вижу что они, молча, смотрят на мою шайтан — трубу. Для них это, сейчас что-то непонятное… В их понятии пушка — это ржущие от натуги лошади, матерящиеся от злости и усталости мужики, вцепившиеся из последних сил за колеса, выталкивая бронзового монстра в гору.

Мать твою… Сюда бегут… На всякий случай отошел и встал с краю, пусть руками трогают, понюхают, даже лизнуть разрешаю. Дождался Силантия с его свитой, и мы пошли смотреть результат. За нами увязалось еще человек десять.

Плохо. Очень плохо. Отвратительно, на земле небольшая воронка и маленький отвал выброшенной взрывом земли. Это говорит о том, что мина сначала углубилась и только потом взорвалась. Надо переделывать запал — укорачивать, ставить другой капсюль и использовать бумажную трубку, так огонь быстрей дойдет до основного заряда и воспламенит его. Мне нужен осколочный снаряд, а не фугасный. Жаль что отверстие маловато, можно было бы порох вставлять сразу в мешочках, а не засыпать. Пересыпающийся порошок плохо действует на балансировку мины, чем это грозит, могу только догадываться… Как вариант — при максимальных углах, она просто не перевернется и упадет хвостом вниз. Сделать самоликвидатор? В принципе реально, огнепроводная трубка, горящая фиксированное время, зажигается от патрона и при падении на грунт воспламенят основной заряд. Риск подрыва в стволе… Затяжной выстрел из ружья двенадцатого калибра в состоянии убить стрелка. Может и кирпич с крыши упасть… Под богом ходим… Что завтра будет, нам не ведомо. Точно могу сказать, только одно — ежели две мины в трубу не загонят, жить будут.

Осталось найти малость деньжат, вставить фитиль Антипу и запустить процесс…

— Федь, а Федь… Федор твою мать, оглох что ли? — Силантий пихнул меня кулаком в бок, — еще есть?

— Есть, но не дам. На них пацаны учиться будут.

— Да я не про то. Как далече твоя труба кидать могет?

«А правда на какое расстояние, сможет улететь эта дыня? У амеров от двух с половиной, до трех с копейками летает. А не развалится самовар от полного заряда в сорок граммов пороха»

— Две версты, может меньше, может больше, — Пожал плечами. — Разброс будет слишком большой.

И пояснил, — Между точками разрыва будет слишком велико расстояние. Мишень может не попасть под накрытие. — По выражениям мохнатых лиц понял — говорю на китайском языке.

Объяснил еще проще. — Одна бабахнет здесь, вторая у околицы, а третья вообще за деревней… — Добавил ложку меда к их разочарованию, — не успеете прочесть «отче наш» как она (она — пушка) выстрелит тридцать раз. — Прихвастнул малость, дай бог, половину необученный расчет сможет запулить.

Если вернуться живыми и захотят остаться, я из них за зиму таких минометчиков сделаю… На тысячу шагов будут в кошелку попадать, с первого выстрела.

— Поэтому надобно ближе подкрадываться, на версту али половину и оттудова стрелить.

— Сколько людишков для неё надобно?

— Ежели на себе тащить придется — то пятеро, в телеге возить — трое…

— А что так, по-разному выходит?

Я расписал штатное расписание на расчет. — Трое носят сам миномет, двое снаряды, если телега есть тогда двоих не надобно.

Силантий мотнул гривой седых волос, подзывая «свиту» что-то им коротко сказал и четверо стрельцов весело, с матерком. Поминая — ять и буки — через слово, просто таки набросились на толпу, словно овчарки согнали стадо в некое подобие строя, из которого пинками выгнали намеченных мной артиллеристов и послали в нашу сторону. Остальных погнали прочь к выходу с полигона.

Пушкарей, пятого стрельца, Силантий поставил пред мои очи. Прошелся вдоль куцего строя, скривился как после горсти клюквы и коротко бросил, — Учи. — Заложил руку за спину и неспешным шагом, отправился в деревню.

— Силантий, погодь. — Окликнул его.

Он вытащил искалеченную руку из отворота кафтана, помахал обрубком и даже не обернулся.

— Да постой же ты, черт сивый. У меня еще одна новинка есть. — Он остановился и так же спокойно пошел обратно.

Остановился напротив, — Мефодий, почему отроки ворон считают? — Спросил с интонациями доброго дедушки, да только стрельца и пацанов, словно ветром сдуло… вместе с минометом.

Проводил взглядом, повернулся ко мне. — Молви.

«О-х… т-ь не встать. Спокойно, неторопливо, лениво, тихим голосом, два слова… Да уж из меня командир как из навоза пуля… Пугачева петь будет — Настоящий полковник… Кто же ты на самом деле?»

Я вытащил из кармана не заряженную гранату и подал ему.

Он осмотрел, покатал на ладони, — Что такое?

— Граната, внутрь сыплем порох…

Он насмешливо продолжил, — дроб али пули свинцовые, дырку затыкаем, и фитиль вставляем, запаливаем и в ворога кидаем…

Подкинул и поймал, покачал, словно взвешивая, — Полфунта будет, с порохом фунт. Мелковата твоя граната. — И протянул её мне обратно.

От его тона… Честно скажу, обидно стало… За себя. — Силантий, у тебя что, совсем крыша — ку-ку?

Удивить, нахамить и завладеть вниманием, не понял ничего и на всякий случай обиделся, уж больно тон был насмешлив. — Ну, молви… Чадо.

— Маленькая, да удаленькая, — я присел на корточки, отмерил и всыпал навеску пороха внутрь, из кармана достал запал, ввернул.

— Вот теперь, ежели дернуть вот за это колечко и бросить, она взорвется.

С её помощью можно сделать так, что тати, каковые за тобой по лесу идут следом, сами гранатку взорвут. Урон себе нанесут — кого побьет, иных покалечит, глядишь, и отстали. Можно швырнуть так, что она над главами разорвется, али под ногами и откинуть не успеют. Воды не боится, можно рыбу в озере глушить, в дождь, снег, жару, холод (ну ты и сказочник Федя!). На две сажени вокруг себя кого не пришибет, тому увечье нанесет. (Сие испытание еще не проводил)

— Дай, — И властно протянул руку.

Я вложил в раскрытую ладонь, ребристую тушку, — Зовется сия штука, ЭФ один.

— Чтой название странное, — крутил теперь внимательней рассматривая предохранительную скобу, разогнутые усики чеки и само кольцо, отрезанный от пружины и спаянный, кусок.

— По имени моему, звать меня — Федор.

— Ну кА, подмогни, Федька дерни за кольцо.

— Э… Отдай, я сам покажу.

— Цыть у меня… А ну тяни, давай, а не то, эвон Мефодию кликну…

— Давай подальше отойдем. — Позвал его за собой. Мы удалились шагов на сорок, когда я остановился.

— Дай гранату, — И улыбнулся, первый раз за весь день. — Отдам, вот те крест, токмо покажу, как правильно держать надобно.