ЗГВ: горькая дорога домой - Михаил Болтунов

7 ноября Политбюро ЦК СЕПГ и Совет Министров ГДР в полном составе уходят в отставку.

А вечером 9 ноября рухнула берлинская стена. Власти бессильны что-либо предпринять. Канцлер Коль прерывает свой визит в Польшу, спешит в Берлин, где произносит речь с балкона ратуши Шенеберга.

1 декабря Народная палата ГДР убирает из Конституции страны пункт о ведущей роли СЕПГ

…Грассирует общая дестабилизация, восточные немцы уезжают на Запад… Появляется шанс воссоединения Германии. Однако ни Париж, ни Лондон «не считают это злобой дня, а Горбачев при встрече на Мальте предостерегает Рейгана от искусственного форсирования германского вопроса.

Более того, в течение одного месяца (имеется ввиду декабрь 1989 года), Горбачев делает еще одно весьма определенное заявление. На декабрьском Пленуме Центрального Комитета КПСС он говорит, что Советский Союз «не бросит ГДР на произвол судьбы».

Что означали заявления лидера СССР для восточных немцев?

Я задавал этот вопрос много раз десяткам людей в Германии и неизменно получал однозначный ответ — граждане ГДР свято верили заверениям Горбачева. Да, «старший брат» не бросит их в беде.

Означало ли это, что большинство в ГДР было против воссоединения и воспринимало горбачевскую инициативу как антиобъединительную. Разумеется, нет. Хотя вполне объяснимо, почему медлил Горбачев. Польша и Венгрия все больше уходили из-под его влияния, в Румынии близилось свержение Чаушеску, и выход ГДР из Варшавского Договора мог окончательно дестабилизировать обстановку в Европе.

Однако жизнь сама подталкивала Горбачева к объединению Германии. Оно было неизбежно. Но как провести его, на каких основах и принципах? Вот коренной вопрос, который на Востоке и Западе Германии рассматривался по-разному.

Новое правительство Ханса Модрова выступало за равноправное объединение и увязывало проведение реформ с требованием сохранить собственную государственность. Заверение Горбачева в этот период о том, что Москва «не бросит ГДР на произвол судьбы», воспринималось в Восточной Германии как поддержка политики правительства Модрова.

Позиция руководителей СССР и ГДР сыграла свою роль. Канцлер Коль выдвинул программу из десяти пунктов, которая обеспечивала создание сообщества на конфедеративной основе.

Но случилось то, что и до сих пор в бывшей ГДР называют «предательством», свершенным «вождями перестройки». Как это произошло? Слово Валентину Фалину, известному международнику, бывшему секретарю ЦК КПСС, человеку, в те годы работавшему с Горбачевым и потому хорошо информированному. Вот что писал он в интервью «Комсомольской правде».

«…События приняли нерасчетный оборот после совещания министров иностранных дел, на котором Э. А. Шеварднадзе пошел на прямое нарушение директивы Горбачева…

Одно дело — воссоединение двух самостоятельных германских государств, другое — аншлюс, то есть поглощение ГДР Федеративной Республикой. Одно дело — преодоление раскола Германии как кардинальный шаг к устранению раскола Европы. Другое — перенесение переднего края раскола континента с Эльбы на Одер или дальше на восток.

Объяснение своего поведения Шеварднадзе дал очень простое — я узнал это от помощника президента Анатолия Черняева: «Геншер так просил об этом. А Геншер — хороший человек».

Что же случилось с ГДР в результате договоренностей двух «хороших людей»?

«ГДР обречена, — с горечью заметил писатель 111. Хайм, размышляя о судьбе Восточной Германии, — Все, что останется от республики — короткое упоминание в учебнике истории».

С тех пор прошло не так уж много времени, но жизнь подтвердила правоту слов писателя.

Вспомним о национальной народной армии ГДР, безусловно, одной из лучших армий Варшавского Договора. Что сталось с ней?

На Западе считают: она была интегрирована в бундесвер и, что очень важно, — мирным путем.

Что касается мирного пути, то это великая заслуга политиков и военных Германии как с той, так и с другой стороны. Право же, трудно найти нечто подобное в мировой истории.

А теперь об интеграции. Увы, по этому поводу существуют иные мнения.

Бывший и последний министр обороны ГДР адмирал Теодор Хофман (поскольку Эппельман именовался уже министром обороны и разоружения), выступая на одном из научных семинаров в Берлине, заявил: «С объединением Германии ННА была распущена. Многие профессиональные военнослужащие подверглись дискриминации».

На прилавках берлинских магазинов еще и сегодня можно встретить книгу с символическим названием: «Две армии — одна Родина». Не знаю, какой смысл вкладывал в эту фразу автор, но офицерам и унтер-офицерам ННА примерно такой и виделась будущая схема единой германской армии.

И если уж не две армии, то ННА и бундесвер, как две равноправные, равнозначные части будущих Вооруженных Сил объединенной Германии.

Голубые мечты «восточников» в погонах уже через две недели после объединения развеял командующий территориальным командованием «Восток» генерал-лейтенант И. Шенбом. Он заявил, что лишь 30 процентов кадровых военных и военнослужащих по контракту могут рассчитывать на место в бундесвере. Но, как известно, и обещанных 30 процентов бундесвер не смог принять в свои ряды.

Перед трудной проблемой стояли политики объединенной Германии: страна не нуждалась в таком количестве войск. Значит, частичное сокращение как ННА, так и бундесвера? Нет, на деле вышло несколько иначе.

Газета «Нойес Дойчланд».

Август 1990 года.

«11 августа в военно-воздушном училище им. Отто Лилиенталя в Баутцене состоялся последний в истории этого учебного заведения ННА торжественный выпуск молодых летчиков.

В тот же день состоялся последний выпуск молодых офицеров в военно-морском училище им. Карла Либкнехта в Штральзунде».

Газета «Вельт». Декабрь 1990 года.

«Генерал-лейтенант И. Шенбом сказал, что сокращение ННА быстро продвигается вперед. Из 170 тысяч военнослужащих, проходивших службу год назад в Вооруженных Силах ГДР, сейчас осталось 80 тысяч человек».

Как было воспринято в частях и соединениях ННА ГДР это «быстро продвигающееся» сокращение? Председатель военнослужащих ГДР полковник Э. Никкель назвал это «социальным — крахом».

Думаю, тут нет преувеличения. Мне рассказывал бывший подполковник ННА, как после воссоединения к ним в бригаду связи, дислоцирующуюся под Берлином, приехали два бундесверовца — майор и капитан. Они приняли командование бригадой.

Через два года из нескольких десятков офицеров бригады в бундесвере удалось «зацепиться» лишь двум. Бывший заместитель начальника штаба, подполковник, остался служить майором, да замкомбрига в том же звании командует в бундесвере ротой.

Они в общем довольны своей судьбой, а остальные?.. Остальные оказались свободны на все четыре стороны.

Сначала были уволены политработники и военные юристы. Оказались за бортом все до единого генералы, вне зависимости от их возраста, образования, опыта работы в войсках. За редким исключением подобная участь постигла полковников.

Остальные могли подать рапорт с просьбой о продлении службы. Если они не сотрудничали с министерством безопасности ГДР, и это после проверки подтверждала соответствующёя служба (ее в Германии называют «ведомством Гаука»), то военнослужащий ННА мог надеяться на зачисление в кадры бундесвера. Хотя надежда была весьма иллюзорной. Ведь руководство бундесвера с первых шагов не старалось обнадеживать будущих кандидатов из ННА.

Да и как оно могло обнадежить, если в соответствии с международным договором численность самих вооруженных сил ФРГ следовало сократить и довести до 370 тысяч, а тут же бывшая армия ГДР.

И все же, все же. Несмотря на все сложности сокращения, нередко в бундесвере происходили весьма странные и труднообъяснимые события. При сопоставлении их возникают закономерные вопросы.

Газета «Берлинер цайтунг».

Декабрь 1990 года.

«Командование бундесвера «Восток» приняло решение о закрытии военной академии ННА в Дрездене, единственной в бывшей ГДР. Около 500 офицеров получили уведомление об увольнении со службы».

Газета «Вельт». Октябрь 1990 года.

«Министр обороны ФРГ Г Штольтенберг принял участие в церемонии официального открытия академии бундесвера в Вальдбрёле».

Какой смысл закрывать одну академию, одновременно открывая другую, или, сокращая правой рукой генералов, левой — вводить новые генеральские должности?

Газета «Нойес Дойчланд».

Октябрь 1990 года.

«28 сентября уволены последние 24 генерала. Начальник Генерального штаба ННА генерал-лейтенант М. Гоэц охарактеризовал это решение об отставке как факт запрета на профессию. Более половины из 24 генералов моложе 50 лет бесспорно компетентны и лояльны к политическому курсу».