Расколотый венец (ЛП) - Мартино Максим

Я говорила им. Говорила, а они не послушали. Я сжала руки в кулаки, ногти впились в ладони. Комната на мгновение расплылась в фокусе, моё дыхание стало тяжёлым и быстрым.

Разжав руки, я задела ткань белоснежной блузки Заклинателя. Мода была устаревшей, но узнаваемой. Она была густо расшита цветами и тварями, немного толще, чем струящееся одеяние, которое сейчас носило большинство Заклинателей. Возможно, что-то, что выбрала бы моя мать. Как долго эта женщина находилась здесь? Несмотря на отсутствие цвета, её тело нисколько не разложилось. Мой взгляд переместился на корни деревьев вокруг её головы. К постоянному пульсу жизни, исходящему из этих капающих усиков.

Они сохраняли их. Я схватила ближайший свиток пергамента и просмотрела на неразборчивый почерк. Магия крови. Я узнала несколько иероглифов, нанесённых чернилами в верхней части страницы. Под заклинанием был подробный раздел, написанный на общем языке Лендрии. Они оставили Заклинателей в живых, чтобы экспериментировать на них и узнать о наших силах. Пергамент выпал из моих рук, и бессловесный крик сорвался с моих губ. Всё это время я была права. Ярость окрасила моё зрение в алый цвет, когда я подумала о короле во дворе, наблюдающем за силами, которыми он не заслуживал командовать.

Я убью его. Я сравняю с землёй всю эту проклятую богами столицу. И я буду смеяться, смотря, как пожары Окнолога полностью стирают этих вильгейминцев из истории.

Охваченная жаждой крови, я, не раздумывая, схватила Заклинательницу за руку. Действие потянуло её за воротник, обнажив три прокола у основания шеи. Отверстия были невероятно глубокими, а вены вокруг раны были чёрными. Отравлена. На мгновение моя ярость утихла.

Я узнаю этот след от укуса. Прикоснувшись к своему бедру, я потрогала маленькие бугорки приподнятой рубцовой ткани там, где давно зажила зеркальная рана, которую я получила, очаровывая Улукса. Мне повезло в моём приручении. Три клыка смертоносной змеи выделяли достаточно яда, чтобы полностью обездвижить свою жертву, независимо от её размера. Он укусил меня всего один раз, но если бы он напал снова… Я осторожно отодвинула рубашку и обнаружила ещё две раны.

Мои руки дрожали. Они использовали против неё Улукса, пытали её тварью, зная, что она будет сопротивляться причинению ему вреда. Где это было? Мой взгляд прошёлся по пещере, но тут не было ничего, указывающего на то, что они приручили такое существо. Никаких выброшенных костей грызунов или стеклянного ограждения, чтобы тварь не сбежала. Просто пёстрая коллекция старых книг, банок и флаконов. Я пошевелилась и носком обуви задела пергамент, который уронила.

Может быть, тварей держали в другом месте. Достав документ, я просмотрела написанное чернилами в надежде раскопать что-нибудь ещё. Вместо этого я нашла её имя, травмы и… В ушах у меня зазвенело. И без того тёмная пещера, казалось, погрузилась в кромешную тьму, и я заставила себя дышать. Она пришла сюда добровольно. Когда моё зрение вернулось, я провела пальцем по содержимому пергамента. Мои глаза сузились. Охотно, но…

Я перешла к следующему телу и поискала раны. Порезы, пересекавшие живот, были аккуратно зашиты и залечены. По общему мнению, его должны были освободить. Как и у женщины рядом с ним, в его записях подробно описывалось согласие на «лечение» от опасных для жизни травм оставленных тварями. И всё же он остался здесь. Полностью исцеленный, судя по всему, и всё ещё погруженный в глубокий сон.

Осторожными пальцами я оторвала один из усиков, прикрепленных к его голове. Бьющийся свет погас, и мужчина начал брызгать слюной. Его веки беспорядочно затрепетали, и он забился в конвульсиях, которые чуть не заставили его слететь с койки. В панике я приложила корень дерева обратно к его лбу и помолилась, чтобы ритмичный, сияющий свет вернулся. Медленно, но это произошло, и мужчина снова погрузился в спокойный, мирный сон.

Я стиснула зубы. Кроваво-красный свет вырвался из символа моего Заклинателя, пока эмоции бушевали вне моего контроля. Я не знала, как преодолеть это. Я не была целителем, и хотя я узнала некоторые символы магии крови, я понятия не имела, как заклинание взаимодействует с этими таинственными корнями. Это было выше моего понимания, и, что ещё хуже, это означало, что я не могла использовать Заклинателей, как планировала. Кто быстрее бы присоединился к моему делу, чем те, кого обидел наш враг? Но теперь… Они были просто телами. Недееспособные, неподвижные тела.

Заклинатель за Заклинателем… Я обнаруживала всё новые и новые раны от тварей, давно зажившие. В ушах стучало, я изучила каждого из них. Варик заплатит за это. Я позабочусь об этом. Когда придёт время, я покончу с его жизнью на глазах у его драгоценного королевства. Я высосу из его тела всю кровь до последней капли, пока он не станет холодным и безжизненным. А потом я выставлю его труп на всеобщее обозрение за стенами замка, чтобы никто больше никогда не сделал и шагу против Заклинателя, против меня.

Наконец, я добралась до двух последних тел. Первая — женщина с тёмно-каштановыми волосами и полными губами. Что-то в её чертах заставило меня призадуматься, и я заставила свою силу отступить. У неё была серьёзная рана на животе, как будто что-то с острыми, как бритва зубами откусило ей бок. Записи указывали на то, что целитель наложил на рану лист бурдюка, но некоторые повреждения мышц были непоправимы. У мужчины на койке рядом с ней был такой же шрам, и его голова была повернута в её сторону.

Я осторожно расстегнула его бестиарий. Магия гудела под моим прикосновением, без его разрешения открыть его было почти невозможно, но миниатюрное золотое писание на переплёте всё ещё было видно. Схватив ближайшую лупу, я изучила надпись. Прилив адреналина захлестнул меня, когда я узнала его имя. Я сделала то же самое с женщиной, и моё возбуждение достигло пика.

Родители Лины. Я потянулась за пергаментом на прикроватном столике и пробежалась глазами по корявому почерку. В дополнение к ранам, они оба чуть не утонули, прежде чем их выбросило на берег недалеко от Ортега Кей.

Идея начала формироваться в глубине моего сознания. Я положила в карман их бестиарии. Я смогу их использовать.

Отложив записи, я отошла от раскладушек и направилась к лестнице. У меня уже было всё необходимое, чтобы поднять Окнолога. А теперь у меня был ещё козырь, который мог переломить ход этой надвигающейся войны. И будь я проклята, если не воспользуюсь им. Слабая улыбка тронула мои губы, я поднялась по лестнице и направилась в свою комнату. Лина и Нок, в конце концов, должны будут вернуться в Хайрат, и когда они это сделают, я разрушу всю решимость, которая у этой девицы осталась. Убив Гейджа, я посеяла сомнения в её сознании. Я видела это ясно, как день, в Китском лесу. Она понятия не имела, правильно ли поступает, и теперь с неопровержимым доказательством содержания её родителей в ловушке…

Она никогда не станет достаточно сильной, чтобы противостоять мне.

ГЛАВА 17

НОК

В тёмный час перед рассветом Калем вышел из нашей потайной каюты и пробрался в спальню Харлоу в поисках какого-нибудь сокровища, которое мы могли бы использовать. Озиас, Лина и я — все мы остались на месте, чтобы не привлекать дальнейшего внимания к планам Калема. Только когда ранние утренние лучи косо пробились сквозь витражные окна, мы встали и осмелились войти в главную часть покоев Харлоу. Калем вышел из её комнаты так же, как мы вышли из нашей. С широкой улыбкой он торжествующе поднял к потолку небольшой мешочек, а затем спрятал его в один из внутренних карманов своего пальто. Облегчение пронзило меня. Он получил то, что нам было нужно, но, что более важно, он был в безопасности.

— Что теперь? — спросил Озиас.

— Будем ждать, — сказал я, приложив палец к губам.

Последнее, чего мы хотели — это обсуждать наши планы в открытую или позволить Харлоу узнать, что мы её обокрали. Из-за её двери я мог только уловить звуки её пробуждения. Долгий, преувеличенный зевок. Ступни упираются в пол. В любую минуту она могла появиться, готовая сопроводить нас к нашей лодке.