Ад на земле III (СИ) - Вики Филдс

— Что с тобой?

Рэн открыл глаза, и попытался что-то сказать, но не смог. Я жутко испугалась, и тогда заметила, что у него на футболке подозрительное пятно, которое могло быть только кровью.

Я задохнулась от ужаса, когда несмотря на его слабое сопротивление, приподняла его футболку, обнажая торс, и увидела на правой стороне спины рваную рану, которая сильно кровоточила.

— ЧТО ЭТО?! — в ужасе воскликнула я, хватая полотенце, которое везде носила с собой, так, на всякий случай.

— Ничего… — проворчал Рэн. Он не выглядел умирающим, и это приводило в ужас.

— Кто это с тобой сделал?! Как это случилось?!

— Прекрати, — строго осадил меня Рэн, и попытался сесть, но я удержала его на полу, в потом положила его голову на свои колени. Он был шокирован моей самодеятельностью, но мои чувства напрочь отказали, за эти три дня, что были поистине адскими за всю мою жизнь.

— Как это произошло?! Что я должна сделать?!

— Ничего. Это… — Рэн пошевелил головой, морщась от боли. — Просто у меня извлекли почку.

Я в ступоре замерла и перестала дышать. Рэн уставился на меня, тем взглядом, когда человек понимает, что сморозил лишнего.

— На тебя что, напал Джек Потрошитель?! — завопила я.

— Успокойся, и не ори. За то, что я вмешался в твою жизнь, у меня забрали одну почку. Но я рад, что ты в состоянии шутить, — добавил он, в то время как я была готова лишиться сознания. Рэн заметил выражение моего лица, и поспешно заговорил:

— Только не плачь. Это не навсегда. Она вернется.

— Как? — я всплеснула руками, чуть не задев его самого. Чувство вины сдавило мое горло. Я готова была сама умереть вместо него: я столько причинила бед людям, которых едва знаю…

— Рана затянется. Почка вырастет, — успокоил меня Рэн, пытаясь одернуть футболку вниз, но я резко схватила его за запястье.

— Стоп. Я не верю тебе.

— Мне все равно. Я не хочу валяться у тебя на коленях, словно обычный человек.

— У тебя нет почки.

— Она вырастет, я же тебе сказал! — рявкнул Рэн.

— Я посмотрю, как это случится, и тогда позволю тебе встать.

В тот вечер я пережила шок, и теперь Рэн вновь напомнил мне этот ужасный момент. Кажется, он тоже вспомнил об этом, потому что он раздраженно вздохнул, и резко дернул свою футболку вверх, так, что у меня перед глазами был его живот, и кусочек татуировки.

— Видишь?! Моя почка на месте, можешь больше не переживать об этом! Я не это имел в виду, когда говорил о судьбах людей! Я не человек, я не могу умереть, и даже если что-то случится в этом мире, тогда я все равно останусь жить, потому что это не мое место.

— Не твое место, — эхом повторила я. — А где мое место? Здесь, в этом крошечном доме? Есть ли на этой земле место для такого существа, как я? Для чего вообще мне оставаться здесь, я ведь не живу, а существую!

Рэн наклонился, желая вновь прикоснуться ко мне, и я отшатнулась. На его лице отразилась боль. Его руки уперлись в подлокотники кресла.

— Ты должна понять, Аура…

— Я понимаю, — с участием кивнула я. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты боишься, что я уничтожу этот мир, превращу его в уголь. Но я… позволь один раз… ночью… выйти на улицу. Пошли вместе со мной. Ты почувствуешь опасность, и если что-то случится, я сразу же вернусь! И больше никогда-никогда-никогда не выйду! — Для пущей убедительности я сложила руки в молитвенном жесте.

— Прошу не уговаривай меня…

— Посмотри на меня, Рэн. — Я поднялась на ноги, и он отступил. — Ты видишь эти темные круги под глазами? А это болезненного вида лицо? Я словно Кентервильское приведение, слоняюсь по дому, и надоедаю тебе! Позволь разок прогуляться. Давай просто проверим, что произойдет. Кроме того, я готова тебе пообещать, что буду вести себя тихо и мирно, следующую неделю…две, месяц! — воскликнула я, видя лицо этого парня. Кажется, он засомневался, и я попробовала добить его еще одним аргументом:

— Если ты позволишь мне выйти на улицу, что полностью безопасно, судя потому, что молочник не знает половины слов, а это значит, что мы в какой-то неизвестной деревне, где вероятность что меня узнают равна нулю, я сделаю что угодно для тебя! Все, что ты попросишь!

Рэн молчал.

Я раздосадовано села в кресло.

— Хорошо. Я останусь здесь. Не сойду с этого места, и не буду есть, потому что это совершенно мне ни к чему, — горько бубнила я, глядя в пол, и разглаживая складки на рубашке, — ведь зачем мне кушать, если жить не позволяют. Любопытно, а на небесах…

— Ты мне угрожаешь? — надменно поинтересовался Рэн, и тон голоса у него был такой, что становилось ясно: угрожать он сейчас начнет мне. — Слушай сюда, Аура. — Он склонился, заглядывая мне в глаза, и удерживая взгляд. — Это случается в первый и в последний раз. Я мог бы согласиться на прогулку, но это было до того, как ты стала шантажировать меня, что смешно, учитывая твое положение.

Рэн выпрямился, и пользуясь моим состоянием шока, медленно направился к лестнице. Наверняка, он отправится в магазин, чтобы принести мне яблочный сироп, который делают местные.

Я вскочила:

— Я что, заключенная?! — заорала я ему в спину, и, топая, быстро подошла к нему. Рэн обернулся. Улыбка давно исчезла с его лица; глаза сверкали злостью. Если бы я не знала, что этот парень ангельских кровей, я бы решила, что он Падший. Может, у него в роду были падшие? Ангелы ведь не могут быть такими напыщенными, самодовольными, и мрачными…

— Ты не заключенная. Ты просто идиотка, потому что каждый раз, когда я прошу тебя включить голову для раздумий, что принесло бы тебе пользу, ты думаешь сердцем. — Рэн сверлил меня испепеляющим взглядом, наступая на меня. — Ты что, думаешь, что мы на каникулах? Считаешь, мы приехали загорать на солнце, охотиться на зверей, есть то, что ты любишь, и жить в обстановке, какую ты любишь?

Я вынуждена была упереться в стену и втянуть голову в плечи, пока он продолжал орать мне в макушку. Потом я вскинула голову, когда он выдохся, и спокойно заключила:

— Ты просто ужасен. Я не прошу ничего из того, что ты перечислил, я прошу лишь чуточку света, и воздуха. Я не прошу, чтобы ты действительно заботился обо мне, или симпатизировал, или даже уважал. Я просто хочу, чтобы ты относился ко мне как к человеку, а не как к животному. Что ж, похоже, что я многого хотела.

Я закончила этот разговор и ушла, оставив Рэна внизу.

Моя комнатка была крошечной — здесь лишь кровать и письменный стол. Над столом висит картина. Я часто смотрю на нее, потому что она заменяет мне окно. Окно в мир, который, как мне кажется, я увижу не скоро. На картине небо и бескрайнее поле, и я мечтаю очутиться на этом поле, вдохнуть свежий воздух, упасть спиной на траву, и просто отгородиться от враждебного по отношению ко мне мира. Но это невозможно. Я здесь. В этой уродливой комнатке.