Восходящая тень - Роберт Джордан

Ранд молчал, и Перрину показалось, что он и не собирается отвечать.

— Это был не я, — произнес он наконец тихо, чуть не шепотом, — вовсе не я, а один из Отрекшихся.

Только сейчас Перрин почувствовал, как напряжены его мышцы, и попытался расслабиться, но это ему не удалось. Отрекшиеся! Он ведь и сам помянул их в разговоре с Фэйли, помянул не случайно, но при этом старался не думать о том, что именно предприняли бы Отрекшиеся, узнав, где находится Ранд. Ведь сумей кто-то из них низвергнуть Ранда, он возвысился бы сразу после освобождения Темного. А если Темный вырвется на свободу. Последняя Битва закончится, так и не начавшись.

— Ты в этом уверен? — так же тихо переспросил Перрин.

— Так должно быть, Перрин. Не иначе. Но…

— Но если кто-то из них явился за мной, так же как и за тобой… Ранд, где же тогда Мэт? Ведь это значит, что он испытал нечто подобное, и ежели остался жив, то скорее всего думает, что это твоих рук дело. Небось уже спешит сюда выразить тебе благодарность.

— Или припустил верхом к городским воротам, — отозвался Ранд, пытаясь выпрямить спину. Засыхавшие потеки крови то и дело трескались, и его плечи и грудь вновь и вновь покрывались кровью. — Перрин, если он погиб, тебе надо поскорее убраться от меня, и как можно дальше. — Он умолк, не отводя от Перрина изучающего взгляда. — Вам с Мэтом, поди, хотелось бы, чтоб я и на свет не родился, и уж во всяком случае, чтоб вы меня отродясь не видали.

Искать Мэта бесполезно, подумал Перрин, если с ним что-то стряслось, этого никак не изменишь. А вот самодельная повязка, прилаженная им к ране Ранда, пожалуй, поможет ему продержаться до прихода Морейн.

— Тебя, похоже, не слишком заботит, ушел ли Мэт, — проговорил Перрин, — а ведь ему во всей этой истории отведена какая-то важная роль. Что же ты станешь делать, если он все-таки ушел? Или — упаси Свет — погиб?

— То, чего они меньше всего ждут, — сказал Ранд. Его серые глаза затуманились, однако и сквозь пелену пробивался лихорадочный блеск. Сказал, точно ножом отрезал. — Именно так я и должен поступить в любом случае. Сделать то, чего от меня никак не ждут.

Перрин глубоко вздохнул. Ранд взвинчен до предела, да оно и не удивительно. Правда, это, пожалуй, еще не указывает на надвигающееся безумие. Впрочем, признаки страшного недуга не заставят себя ждать, и в ожидании этого часа остается лишь стиснуть зубы и напрячь все силы.

— И что же ты собираешься делать? — тихо спросил Перрин.

Ранд устало закрыл глаза и пробормотал:

— Сам не знаю. Знаю только, что нужно ошарашить их, застать врасплох.

Дверь распахнулась, и в покои вступил рослый айилец с рыжеватыми, тронутыми сединой волосами. Позади него в дверном проеме маячил плюмаж тирского капитана, отчаянно спорившего с айильскими Девами. Он так и продолжал что-то доказывать, когда Байн попросту захлопнула дверь.

Руарк настороженно оглядел комнату, словно подозревая, что за драпировками и опрокинутыми стульями могут скрываться враги. Вождь клана Таардад не имел при себе иного оружия, кроме висевшего на поясе ножа с массивным клинком, — главным оружием его были властность, спокойствие и уверенность. К тому же на плечи вождя была наброшена шуфа, а стало быть, его стоило опасаться — это понимал всякий, кто хоть что-то знал о жителях Пустыни.

— Этот тирский дурень, что караулит за дверью, дал знать своему командиру, что здесь что-то случилось, — сообщил Руарк, — и теперь слухи разнеслись по всей Твердыне. Всякое болтают — начиная с того, что Белая Башня организовала покушение на Лорда Дракона, и кончая тем, что Последняя Битва уже идет, причем как раз в этих покоях.

Перрин открыл было рот, но Руарк предостерегающе поднял руку:

— Я случайно встретил Берелейн, и вид у нее был такой, будто она узнала час своей смерти. Она мне рассказала обо всем, что приключилось на самом деле. Поначалу я не очень-то ей поверил, но теперь вижу, что она не солгала.

— Я послал за Морейн, — вставил Перрин. Руарк кивнул — видно, Девы уже сказали ему об этом.

Ранд горько усмехнулся:

— Я ведь велел ей держать язык за зубами. Похоже, Лорд Дракон уже не властен над Майеном.

— У меня есть дочки, причем постарше этой девицы, — заявил Руарк, — так что мне не впервой выведывать девичьи секреты. Уверен, что Берелейн будет помалкивать. Ей наверняка хочется поскорее забыть обо всем, что произошло этой ночью.

— А вот я хочу знать, что случилось, — промолвила Морейн, входя в комнату. Она была легкой и хрупкой — Руарк и сопровождавший ее Страж Лан возвышались рядом как башни, — но она была Айз Седай, и авторитет ее здесь был непререкаем. Скорее всего, ей пришлось бежать всю дорогу, иначе она не смогла бы так скоро оказаться в покоях Ранда, однако выглядела Морейн невозмутимо, словно скованное льдом озеро. Поколебать ее спокойствие было непросто. Морейн была облачена в синее шелковое одеяние с высоким кружевным воротником и рукавами, отделанными черным бархатом, но духота, царившая в Твердыне, казалось, была бессильна перед Айз Седай. Ее темные волосы были перехвачены тонкой золотой цепочкой, с которой на лоб свисал маленький голубой камешек. Поблескивая на свету, он подчеркивал отсутствие малейших признаков пота.

Всякий раз при встрече взгляды Лана и Руарка скрещивались, высекая искры. Кожаная, плетенная косичкой лента поддерживала темные с проседью на висках волосы Лана. Лицо его было словно высечено из камня. Казалось, воинственный Страж и на свет родился с мечом, свисавшим с его пояса. Перрин терялся в догадках, кто из этих двоих более опасен, — впрочем, гадать можно было до скончания века.

Страж перевел глаза на Ранда:

— Я-то думал, что ты уже научился бриться без посторонней помощи.

По лицу Руарка скользнула улыбка — Перрин приметил, что вождь улыбнулся первый раз с момента появления Лана.

— Успеет еще научиться — он ведь так молод. Лан глянул на айильца, и губы его тоже тронула едва заметная улыбка. Морейн смерила обоих мужчин уничтожающим взглядом и, придерживая юбки, направилась к Ранду. Казалось, она ступала наугад, не выбирая пути, но ни один осколок стекла не хрустнул под ее туфельками. Глаза ее между тем скользили по комнате, не упуская — в этом Перрин был убежден — ничего. На миг взор ее остановился на Перрине, и юноша постарался не встречаться с ней глазами — Морейн слишком хорошо его знала, чтобы получать удовольствие от такой игры в гляделки. Но Айз Седай не задержала на нем взгляда — словно лавина, холодная и непреклонная, она нависла над Рандом. Перрин убрал руку, которой поддерживал повязку на боку друга, но пропитавшаяся кровью тряпица присохла к ране и не отпала. Бесчисленные порезы и потеки крови, покрывавшие Ранда с головы до пят, тоже подсохли и почернели. И во многих ранах поблескивали на свету впившиеся осколки стекла. Морейн осторожно потрогала окровавленную ткань кончиками пальцев, — может быть, она и собиралась заглянуть под повязку, но явно передумала. Перрин дивился, как она может без содрогания смотреть на Ранда, но лицо ее не отражало никаких чувств. От нее слегка попахивало розовым мылом.