Пушечный наряд - Юрий Корчевский

К моему приезду на судне уже был портовый чиновник, покупать мы ничего не стали, портовый сбор не платили, торговать нечем. Чиновник не поленился слазить в трюм, но, не найдя товаров для торговли, удалился. После некоторых раздумий решил посвятить в свои планы штурмана. Все равно в навигации я слаб.

Вызвал, усадил в своей каюте, налил вина.

– Георгий, прошу наш разговор держать в тайне. Вот какое дело. От пиратского капитана в прошлом году, как военный трофей, попала мне карта, на ней указаны координаты. Чего, пока не знаю, но хранилась карта вместе с драгоценностями. Смекаешь?

– Никак клад?

– Не знаю, Георгий, не знаю, сам ни в чем не уверен. Надо определиться по карте точнее, затем начнем поиски.

Я достал старую карту, развернул и показал штурману. Тот положил свою, начал сравнивать.

– Вообще-то есть расхождения, новая карта более точна, но все равно, по обеим картам получается точка в нескольких десятках саженей от берега. Что там может быть?

Я сам пожал плечами. Решили сниматься с якоря и идти ближе к точке на карте, для этого пришлось обогнуть остров с запада.

Бросили якорь недалеко от берега, в небольшой бухте. Пышно растущие деревья почти скрывали наш кораблик. На наше счастье в море стекал ручей. Кто знает, что такое ручей со свежей пресной водой, тот поймет.

В первые два дня мы лазили по берегу со штурманом, но никакой зацепки не находили. Я уже стал предполагать, что если клад и был, то его давно выкопали сообщники капитана. Снова возникал вопрос – а зачем капитан хранил карту? Не такой это человек, чтобы хранить ненужные бумаги.

Следующую неделю я организовал на поиски экипаж. Растянувшись цепью, через каждые два-три метра, мы прочесывали густые заросли кустарников и деревьев. Я не знал, что искать, просил обращать внимания на любые мелочи вроде крестов, камней необычной формы, стрелок на камнях и сразу докладывать мне. Пусто! Неделю мы утюжили берег, чуть не руками просеяли песок. Я был разочарован. Построить корабль, преодолеть неблизкую дорогу – и ничего.

Для проформы решил со штурманом пройти еще раз. Команда отдыхала на корабле, боцман с несколькими матросами занимался мелким ремонтом. За полдня обошли все, но ведь команда и так за неделю тщательно осмотрела местность вокруг.

– Ну что, Георгий, осмотрено все, толку нет, – сказал я, привалясь к дереву и доставая фляжку с вином.

– Почти все.

– Как почти?

– Ну мы же все время обследовали сушу, но не осматривали берег!

Нет, ну какой же я все-таки остолоп.

Мы сходили к берегу, взяли шлюпку и не спеша, метр за метром, стали обследовать сам берег. Если за склонившимися кустами ничего не было видно, я сползал со шлюпки и шпагой раздвигал кусты. Лезть голыми руками опасался, здесь были змеи, причем небольшого размера серые и зеленые твари висели на ветках кустов и деревьев, поджидая добычу. Увидеть их при ходьбе и тем более при продвижении сквозь кусты было почти невозможно. Мы проверили берег метров за двести влево, не найдя ничего, повернули вправо. С корабля за нами лениво наблюдал вахтенный.

Прошли метров пятьдесят; я раздвинул кусты и вдруг увидел небольшое черное отверстие, вроде узкого грота.

Я сунул туда голову – темно. Надо брать на судне светильник или факел. Заинтригованный Георгий почему-то шепотом спросил:

– Ну что там?

– Не знаю, вроде грота, темно, необходим факел или светильник.

Георгий подплыл к судну, ему дали пару незажженных факелов, и он вернулся. Я несколько раз чиркнул кремнем, зажег один факел и полез в грот. Узкий ход петлял, встать во весь рост было нельзя, можно было идти только согнувшись. Под ногами, до колена плескалась морская вода. Во время прилива грот почти весь затапливался, на стенах его были видны следы воды. Грот делал крутой изгиб влево, я повернул – полно паутины. Я взмахнул шпагой, щелкнула тетива, и передо мной просвистела стрела, ударившись в стену.

Ни черта себе – ловушка! Надо быть осторожнее. Прежде чем наступить на пол, я подсвечивал факелом, внимательно оглядывая стены, но больше ничего подозрительного не находил. Грот был, похоже, естественного происхождения, пробитый водой. Метров через двадцать после поворота грот расширился до размеров небольшого зала.

Свет факела с трудом достигал потолка и стен. Пол был сухой. Я осмотрелся – помещение было пустым. Черт побери, или нас опередили или …

Я пробрался назад. Георгий, сгорая от нетерпения, спросил:

– Что там?

– Пошли со мной. Я ничего не нашел, но есть одна мысль.

Теперь уже вдвоем мы проделали весь путь. Там, где стояла ловушка в виде настороженного лука, я показал сломанную стрелу. До этого беспечный Георгий стал глядеть под ноги и на стены.

Я привел его в зал. Георгий осмотрелся, разочарованно вздохнул – зал был пуст, но на потолке были следы копоти. Стало быть, и до нас здесь находились люди.

– Давай для очистки совести простучим стены. В карте были координаты, просто мы искали на суше, не догадавшись обследовать берег.

Мы стали рукоятками – я шпаги, а Георгий – ножа простукивать стены. У дальней стены звук был другой, как будто за стеной была пустота.

Надо матросов с кувалдами, жалко, ломов не брали. Пока мы ходили да простукивали, факелы потихоньку стали гаснуть. В потемках, при еле тлеющем одном факеле, мы выбрались из грота.

Георгий подплыл к судну, взял человек пять матросов. К сожалению, в хозяйстве боцмана нашлось лишь две кувалды, – мой недосмотр, не предполагал я, что придется долбить стену. У каждого из матросов было по паре факелов, но боцман предупредил, что больше нет, надо делать новые. Георгий отправил боцмана с парой матросов пилить деревья и делать новые факелы. Согнувшись в три погибели – вода поднялась, матросы зашли в грот. Сразу стало светло и тесно. Я указал место, где надо долбить. Сменяя друг друга, матросы рьяно взялись за дело – засиделись на корабле.

Сначала стена поддавалась плохо – летела каменная крошка, кувалды выбивали лишь маленькие кратеры в камне. Но вот от одного сильного удара вывалился камень. Теперь я был твердо убежден, что стена искусственная, были даже видны следы раствора. За многие годы, а может быть, и десятилетия, кладка превратилась в монолит. Но в природе нет ничего такого, что было человеком построено и человеком же не может быть разрушено.

Через час активной, утомительной работы в стене появилась дыра, способная пропустить человека. Усадив матросов отдыхать, я взял факел и осторожно пролез внутрь. Прежде чем сделать шаг, я взмахивал шпагой – не натянута ли веревочка от ловушки, ногой осторожно ощупывал пол, и лишь затем переносил на ногу вес тела. Комнатушка за стеной была невелика, у дальней стены стояли запыленные, все в паутине, четыре металлических, тронутых ржавчиной сундука.

Рядом лежали два скелета в истлевшей одежде. В голове мелькнуло – свидетелей убрали.

Я подошел к одному из сундуков, шпагой поддел крышку и на всякий случай отскочил в сторону. Ничего не произошло. Я вернулся, приблизил факел. Ешкин кот! Сундук почти до верха был набит золотыми и серебряными монетами. Я зачерпнул пригоршню – самой молодой монете было двести лет. Вот почему кладка была такой прочной. По очереди я открыл остальные сундуки – везде монеты, кубки, чаши, перстни, браслеты, цепочки и камни в различных оправах. Да здесь не на один миллион! Причем не деревянных, а зеленых – да какой миллион, в одном сундуке больше будет. Я захлопнул крышки, попробовал приподнять за ручку один сундук. С таким же успехом я мог бы попробовать поднять бетонную плиту. Факел догорал, надо возвращаться, тем более на берегу должно было темнеть.

Мы дружно вернулись в шлюпку, причем уже более чем по пояс в воде, начался прилив. На шхуне с Георгием заперлись в каюте, поставили кувшин вина и фруктов. Не спеша попивая из стаканов вино и заедая бананами, мы обдумывали – как доставить на борт находку.

Было два варианта – либо обвязать сундуки веревками и, подсунув жерди, вытащить, либо перегрузить содержимое сундуков в узлы и перетаскивать так. В первом случае быстрее, но неудобнее – грот невелик. Однако же в грот сундуки затащили, стало быть, и вытащить их можно, да и матросы не увидят, что в сундуках. Грабежа или бунта на судне я не боялся, но по приходу домой языки после корчмы могут развязаться, и всегда найдутся желающие экспроприировать содержимое сундуков. Да и окружение Петра тоже могло подстроить козни и официально пополнить государственную казну или свои карманы ценностями, что лежали сейчас в сундуках. Интересно, чей это клад. Неужели Моргана – самого кровожадного и удачливого капитана периода расцвета пиратского братства? Не исключено, отнюдь. Чего, впрочем, гадать, все равно на сундуках нет меток хозяина.

Решили с Георгием сделать так: с утра матросы нарежут холстину, чтобы в дальнейшем из нее сделать узел; я в комнате, где сундуки, буду насыпать, а Георгий будет складывать узлы с ценностями в трюме. Матросы будут лишь переносить груз, не ведая, что носят. Поэтому, пролом расширять не будем, пусть сундуки остаются на месте. Так с утра и сделали.