Инверсия жизни - Макс Максимов

не сдует атмосферу? – Петров поправил съехавшую с его колен Настю.

– Ну и?

– Если на короткое время все вокруг вспыхнет из-за трения?

– Значит, и атмосфера сгорит, – заключила девушка.

– Так в том и дело, может, не успеет сгореть, может, начнет гореть, погорит доли секунды, и все.

– Не, Саш, что-то не в ту сторону мы думаем. Там еще удар же должен быть при столкновении с солнечным газом.

– Удар? – Петров почесал затылок, но Настя этого, конечно же, не видела. – Да… по идее, должен быть удар, как ладошкой по воде.

– У воды есть поверхностное натяжение, сравнение с водой не очень… Скорее как если ты резко сунешь руку под сильный вентилятор, и поток воздуха ударит тебе в ладонь. Или из машины высунешься на ходу.

– А чтобы понять, насколько сильный будет удар, надо знать плотность раздутого Солнца, скорость и вес Земли? – спросил Саша.

– Не вес, а массу.

– Ой, не умничай тут.

– Я не умничаю. Просто поправила… Да, силу удара мы не рассчитаем, а даже если бы и рассчитали, то как мы поймем, насколько этот удар почувствуется?

– А еще в момент удара мы можем находиться в другом полушарии, Земля же вертится.

– Если мы как-то переживем смерть Солнца, – начала Настя, – то сжатие Вселенной мы не сможем перенести.

– Почему?

– Потому что пространство сожмется в точку.

– Так если сжимается пространство, а не сами предметы, то откуда ты знаешь, что там будет внутри этой точки? – спросил Саша.

– Не знаю, что там будет, но я точно знаю, что точка не имеет никаких размеров, ни длины, ни диаметра, ни объема… вообще ничего не имеет.

– И как тогда вся Вселенная может поместиться в точку?

– Я-то откуда знаю? – произнесла девушка. – У Облакова надо спросить. Он сказал, что все стремится к моменту, который был перед Большим взрывом.

– Это я уже понял, спасибо.

– Тогда я повторю вопрос – какой смысл пытаться пережить смерть Солнца, если мы все равно умрем вместе со Вселенной?

– А почему ты вообще используешь слово «смерть»? – спросил Саша.

– В смысле?

– Если все сожмется в одну точку, это и не смерть вовсе, просто станем компактнее.

– Саш, нас сожмет в миллиарды раз.

– А я считаю, что это пространство сожмет в миллиарды раз, а не нас.

– Нет, все сожмется – и пространство, и материя.

– Ну тогда объясни мне, я вот не понимаю, если взять пространство объемом несколько квадратных метров…

– Кубических… – поправила Настя.

– Да, кубических… и вот в это пространство поместить меня. Потом это пространство начнет сжиматься. Со мной же ничего не произойдет? Ты со стороны увидишь, как я уменьшаюсь, так?

– Ну… наверное, да.

– А мне будет казаться, что ты увеличиваешься и отдаляешься от меня? И все вокруг увеличивается, – предположил Петров.

– Хм… тогда если взять не пару кубических метров, а вообще все видимое пространство и начать его сжимать, то выходит, при равномерном его сжатии мы не должны ничего ощутить?

– Тогда почему мы видим, как галактики летят нам навстречу? – спросил Саша. – Мы ощущаем сжатие, мы видим его на этих галактиках.

– Значит, пространство сжимается неравномерно, – подвела итог Настя. – Между нами с тобой оно не сжимается, а между галактиками сжимается.

– Эх, жалко, Юрец нам больше ничего не может объяснить.

Школьники сидели молча еще с полминуты.

– Потри ладошки друг об друга, – предложила Настя.

– Зачем?

– Потри.

– Я бы рад, но у меня рука тут немного пробита… насквозь.

– Потри здоровую ладонь о грудь.

Петров, обнимая правой рукой Настю за талию, взял девушку за грудь.

– Саша, приложи ладонь к своей груди, или к животу, или к ноге и потри.

Просунув руку между собой и Настей, Петров положил ладонь себе на ребра и принялся тереть.

– Холодно! – После всего, что случилось, Петров почему-то удивился тому незначительному изменению в мире, из-за которого трущиеся объекты поглощают энергию, а не выделяют. И за счет этого из-за силы трения объекты начинают остывать, вместо того чтобы нагреваться.

– Настя, ты гений.

– А ты думал… – гордо сказала девушка.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Конечно.

– Тогда возникает новый вопрос. Насколько сильно остынет Земля из-за трения, когда войдет в Солнце? – спросил Петров.

– Не знаю. Но мы хотя бы не сгорим.

– Вот бы еще атмосферу не сдуло, – сказал Саша. – Мне вот хочется посмотреть, что будет, когда пространство сожмется.

Снова тишина – задумались.

– Саш.

– Что?

– Мы будем сидеть в туалете до смерти Вселенной?

– Нет.

– Ты придумал, что мы будем делать?

Петров достал из кармана телефон и включил фонарь, надеясь, что из коридора никто не увидит лучи, бегающие по потолку. Чтобы разрезать веревки на руках и ногах Насти, Сашке пришлось не просто положить телефон на пол, ведь свет по-прежнему не рассеивался, а направить луч на руки Насти, которая, увидев нож и фонарь, без лишних вопросов поняла, что Петров наконец-то решил освободить ее. Когда капроновые нитки упали на пол, Настя тут же обняла парня.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего…

– А… ну, хорошо… Может, я тебе ноги развяжу?

– Я так скучала.

Сашка тоже обнял Настю, уткнувшись лицом ей в шею.

– Ты веришь мне? – спросил Петров.

– Да. Хочу верить.

– Я не изменял тебе. Я очень хотел заставить тебя страдать тогда, но я не изменял тебе.

– Я верю… верю.

– Ты снова мой гном?

– Угу.

Настя поцеловала Сашу. Обхватила его нижнюю губу своими губами, а руками нежно взяла за лицо. Саша почувствовал вкус Настиной крови. Целовались они минут пять. Петров обнимал девушку, но не так нежно, как мог, потому что держал в одной руке телефон, а в другой нож. Саша ощутил прилив счастья, когда целовался, и даже на это время смог выкинуть из головы образы Юрия Эдуардовича и Дарвина, а еще закрадывающийся страх о неминуемом столкновении со звездой, которое пугало его даже больше, чем сжатие Вселенной. Оно вызывало у Петрова не только страх, но и заинтересованность. Дожить бы, думал он.

– Погоди, – произнес Саша и аккуратно перерезал нитки на ногах Насти.

– Дальше план такой, – сказал Петров, – точнее, их два. Первое – это спрятаться в подвале и подождать там, пока Солнце не лопнет, второй – пойти подальше от города в лес и ждать там.

– В лес?

– Да, подальше от людей, точнее, от мертвецов.

– Я думаю, лучше в подвале спрятаться. Или в каком-нибудь классе запереться. Сделать снова баррикаду из парт, только нормальную баррикаду. Можно вообще в столовой засесть, там и вода есть.

– Если будет сильный удар о Солнце, то вдруг школа рухнет, как при землетрясении? Нас может завалить.